Алеся eprst2000 - Было такое... Страница 14

Однажды в Макдональдсе я не доем гамбургер и картошку. И тогда вдруг пойму — я москвичка. А то ведь высасывала Кока-Колу до сопения в картонном стакане. И слизывала соус для картошки с крышечки.

А в тот день, когда не доем гамбургер до конца, то пойму — всё.

Я познакомлюсь с ним случайно. Он будет из Владивостока. Я сразу почувствую, что мы на одной волне. К тому времени за материал про Аду Исааковну меня пригласят в хороший журнал, и я напишу даже интервью с актером Константином Хабенским. Когда наступит зима, и я буду говорить своему соседу по кабинету «С Новым годом!», то он ответит мне «И тебя тож, Алесь! Ты куда едешь отдыхать?»

Он, который из Владивостока, будет сильно занят на работе. Я буду зарабатывать больше, но это не имеет никакого значения. Мы снимем квартиру и через два года, когда я выйду получать премию Союза Журналистов, то на церемонии мне станет плохо. За кулисами принесут стакан воды, я буду смущаться, что упала перед микрофоном в своем сером брючном костюме с серебристым отливом, но пойму точно — я беременна…

Он, который из Владивостока, будет кружить меня по аллее… я схвачу его за шею и уткнусь поглубже… люди будут смотреть… я буду молодой солидной женщиной, но, черт побери, сегодня такое событие…

И на этом месте я обычно засыпала. Лежа в кровати в городе Барнауле в 1998 году, будучи студенткой первого курса Алтайского государственного университета, слушая, как мама и собака храпят в соседней комнате, раздражаясь от этого, вертясь в постели, я часто думала, как мне будет плохо, а потом хорошо, если я закончу универ и поеду в Москву.

Я оказалась здесь раньше, чем предполагала. У меня были деньги на самолет. Я не встретила Аду Исааковну. И никогда не работала в строительном справочнике. Я не узнала о беременности в день получения премии от Союза Журналистов. Я вообще отношусь к этому союзу с большим сомнением. Мой муж москвич, он никогда не был во Владивостоке. Я молодая, но не солидная женщина. У меня нет серого брючного костюма с серебристым отливом. Я работаю в кинокомпании и ни разу не видела кошку, у которой разные полморды.

У меня все хорошо. Но мне так плохо.

В воскресенье я сбегу. Из Москвы в Барнаул на недельку.

Пожалуй, единственное… Я очень боюсь турникетов. Потому что как цапнет!

2005/08/11

Зачем!

Иногда я делаю такие вещи, что не могу понять — зачем?

Например, один раз я проснулась утром и поняла, что у нас нет денег. Вообще. То есть абсолютно. Я откровенно сидела дома без работы и не спрашивайте, почему ее не искала. Иногда я не делаю такие вещи, что не могу объяснить — почему?

Я лежала на диване и смотрела в потолок. За стенкой шуршала свекровь. Не люблю свою свекровь, просто сыпью покрываюсь от ее присутствия. У меня начинается свинка и коклюш одновременно. Мне душно и хочется выброситься из окна. Учитывая, что мы жили на втором этаже, это было бы весьма эффектно, с полной самоотдачей и безопасно.

Я лежала на диване и покрывалась сыпью. Муж на работе, время 8.45 утра. И вдруг подумалось, что надо идти. Куда-то идти — не важно, куда. И быстро. Немедленно.

В Москве я жила всего месяц, ничего про нее не знала. Понимаете, когда лежишь в кровати в городе Барнауле, где ты прожила 18 лет, то неосознанно понимаешь, что за головой у тебя Дворец Спорта, по левую руку крытый рынок, в ногах университет, а если пойти левее, то там политех. Ты живешь в определенной системе координат и ориентируешься в пространстве. А если приехать в Москву, лечь на кровать в районе метро Ясенево, раскинуть руки и ноги на север-юг-запад-восток, то ничего не понятно. Где заканчивается город? В какой стороне центр? Куда ведут эти улицы? Это как если оказаться посреди темно-синего океана без дна под ногами, высоким небом над головой и думать — а берег где? Вообще-то холодновато и захлебываешься уже.

Я тонула на кровати в районе метро Ясенево и думала, а где берег? А поскольку некуда было идти, я же всего месяц жила в Москве, и денег не было, то решила пойти к мужу на работу. Муж был единственным знакомым человеком в этом городе. Он работал в районе с ласковым деревенским названием Кузьминки.

Я перестала тонуть, встала и подумала, что надо взять в дорогу хлеба из шкафа. Один раз я не поела, вышла из дома и меня стало тошнить в трамвае. Начался обморок, мама подхватила и вывела на воздух. А здесь мамы рядом не будет. Никого рядом не будет. И вообще это опасное путешествие, потому что регистрации у меня нет. И денег на телефоне нет. И если я поскользнусь и сломаю ногу, а была зима, то нет даже 10 рублей, чтобы доехать на метро. А если надо будет ползти, то от боли я растеряюсь и буду лежать на тротуаре. Меня поднимет милиция, узнает про регистрацию, увезет в свое отделение и изнасилует там три раза.

Я положила хлеб в сумку и пошла к метро. Там висят такие карты, где видно, как линия метро пролегает по улицам города. Стояла и учила названия. Вызубрила, что от станции Ясенево и далее — это по Профсоюзной. Потом на Ленинский проспект. Потом до метро Октябрьская, улица Житная…

Я шла точно по линии метро, оно мчалось под ногами и вначале казалось, что даже его обгоняю. Вышла ровно в 9.03 из дома номер 16 по проспекту Новоясеневский, подъезд 2 и шла со скоростью 7 км в час. Ни о чем совсем не думала. В городе, где однажды тошнило в трамвае, у меня было все, а здесь — ничего. И поэтому надо срочно куда-то идти. Если я сегодня пройду от Ясенево до Кузьминок, если я сделаю это, то дальше все будет хорошо. Нельзя тонуть на кровати. Не важно, что нет денег. Надо тупо идти. Хоть куда. Если бы единственным человеком в Москве, которого я знаю, был президент России, то я бы и к нему пошла. Я такая.

Но Путину в тот день везло. Я шла к мужу. Не представляла, где вообще нахожусь. Открывала новые улицы. Океан становился не таким уж глубоким. Если чувствовала, что темп падает, то ныряла в магазин и рассматривала товары народного потребления. Делала вдох и шла дальше. По улицам, по широким и узким, с домами и без. Обгоняли машины, я злилась и в ответ обгоняла прохожих. Поднажать до того человека в синей куртке, успеть за той женщиной в шапке, подрезать мужика с дипломатом, с правой стороны не обгонять, две сплошных не пересекать.

Мне нравится, что в жизни есть глобальные цели (стать главой нефтяной компании) и более локальные (успеть на троллейбус № 7). Я очень люблю маленькие цели. Их намного сложнее достигнуть, чем больших. Потому что, чтобы стать главой нефтяной компании, надо пыжиться минимум лет десять. Процесс растягивается, ты постепенно забываешь об успехах, прошедшее не в счет, кое-что можно отложить на завтра, потому что впереди глобальная цель — успеется еще. А чтобы попасть на облезлый троллейбус № 7, надо тут же принять решение и моментально сосредоточится. Времени думать нет — он уже закрывает двери и пытается отъехать. Ну?! Решайся! И ты делаешь рывок, два скачка, машешь руками, быстрей-быстрей, уже поручень, рукой дотянуться, НУ ЖЕ! Успел! ПОБЕДА!!!

Я считаю, что если хочешь стать главой нефтяной компании, то надо успеть на все облезлые троллейбусы № 7. Нельзя пренебрегать мелкими целями. Не надейся на следующий троллейбус. Беги!

Финишная прямая — это Волгоградский проспект. В обувь просочилась вода, туда же забилась грязь, а мозоли уже, наверное, кровили. Холодная вода гоняла острые песчинки между пальцев. Но нельзя останавливаться, нельзя. Потому что если сейчас дойдешь, то потом сможешь все. Поскользнулась и расшибла локоть — не важно! Давай, вставай, пошла! И не хныкать! А в голове полное умопомрачение. Все вокруг плывет, тошнит, тело ведет куда-то в сторону, запахи бесят, хлеба не хочется совсем, задыхаешься, но идешь.

Муж мне очень удивился.

На следующий день не могла ни сесть, ни встать. Болело все! Я знала, где и какая мышца у меня и за какое движение она отвечает. Через неделю на ногах слезли ногти. На ступнях были синяки. Я не устроилась на работу, не стала главой нефтяной компании и не сделала мир лучше. От станции Ясенево до Кузьминок ехать примерно час с одной пересадкой. Я дошла за 8 часов 34 минуты без единой остановки.

Один раз наш режиссер придумал, что надо снимать в ресторане «Седьмое небо», который на Останкинской башне. С момента пожара на башне не работают лифты. Собственно, я могла бы и не ходить, меня никто и не тащил. «Седьмое небо» находится на отметке около 340 метров. В длину не так уж и много…

К тому времени уже была работа, я хорошо получала. Только я подумала: ну когда еще будет возможность подняться на Останкинскую башню пешком, когда? Когда получится увидеть ее изнутри?

Всю дорогу до башни меня трясло от какого-то неимоверного счастья. Я шутила дурацкие шутки, щипала всех, подпрыгивала на месте. Я представляла, как сейчас тонконогой козочкой взметнусь наверх, как буду обгонять всю группу, как стану забегать вперед, как спущусь на два пролета вниз и спрошу их: «Ну что ж вы? Давайте скорей!» А они поднимут головы, посмотрят с неодобрением и поплетутся медленно. Меня просто колотило от радости!!!