Бернхард Шлинк - Любовник Страница 14

— Мне не доводилось…

— Никогда не доводилось иметь с ними дела? А ведь их толком не знают даже те, кто держит черепаху у себя дома. Как же можно любить то, чего не знаешь? Пойдемте со мной! — Они прошли через железную дверь в котельную. — Скоро можно будет их выпустить, но я говорю себе — лучше переосторожничать. Ведь в наших краях черепахи практически не производят на свет потомство. Когда старая черепаха стала копаться осенью в кустах, я мог предположить что угодно, кроме кладки яиц. Три яйца я сохранил в котельной, из двух вылупились маленькие черепашки.

Освещение котельной было тусклым. Глаза еще толком не привыкли к нему, а Другой уже взял его за руку, положил на ладонь крохотную черепашку. Он чувствовал, как та елозит, нежно царапает его ножками. Потом разглядел ее — в панцире, как у взрослых черепах, такая же складчатая кожа на шее, такое же медленное движение век, прикрывающих древние, мудрые глаза. В то же время черепашка была трогательно маленькой, а тронув ее пальцем правой руки, он почувствовал мягкость панциря.

Другой следил за ним. Он был довольно смешон в своих спортивных брюках, свисающих с толстого живота, руки худые и бледные, на лице написано неизменное ожидание похвал и восхищения.

Говорил ли он правду? Или просто купил черепашек? Но разве такие маленькие черепашки продаются? Неужели он обычно носит корсет, чтобы скрывать живот? Неужели он обитает в этом подвале лишь затем, чтобы хвастать приличным адресом и выходить по утрам из приличного дома в солидном костюме?

Крохотная черепашка на ладони растрогала его едва ли не до слез. Такая юная и уже такая древняя, столь беззащитная и уже столь мудрая. В то же время Другой вызвал у него чувство досады. Его неопрятный вид, запущенное жилье, его бахвальство, его жажда получить признание — и этого неудачника предпочла Лиза?

Спустя несколько дней Другой вытащил из кармана пиджака конверт, положил его на стол.

— Я получил важное известие. — Он погладил конверт. — Меня собирается навестить известная скрипачка — как вы понимаете, я не могу назвать ее имени. Мне хотелось бы устроить прием в ее честь. Вы еще задержитесь у нас? Позвольте пригласить вас на этот прием.

Впрочем, речь шла не столько о приглашении, сколько о просьбе оказать финансовую поддержку.

— Вы сможете прийти? Превосходно. Тогда нельзя ли попросить вас помочь мне в моих временных затруднениях? Я сейчас занимаюсь операциями с недвижимостью, которые затянулись дольше, чем мне бы хотелось. Отсюда некоторые проблемы с наличностью, из-за которых не должен пострадать уровень затеваемого приема, не так ли?

— На какую сумму вы рассчитываете?

Он взглянул на Другого — тот вновь выглядел довольно ухоженным в своей тройке, галстук гармонировал с платком в нагрудном кармане. Галстуки и платки часто менялись, костюмов имелось два, а пара черных штиблет с будапештским дырчатым узором была всегда одной и той же. Ему лишь сейчас пришло в голову, что на совместных прогулках по парку Другой всегда тянул на асфальтированные или посыпанные гравием дорожки, чтобы поберечь обувь. Он обмолвился насчет затянувшихся операций с недвижимостью — не значит ли это, что он живет в роскошной вилле в качестве консьержа? Деньги он решил Другому дать. Прием предоставит возможность увидеть друзей и знакомых Другого. Возможность разоблачить его перед друзьями и знакомыми.

— Вы знаете заведение под названием «Trattoria Vittorio Emanuele», что находится в двух кварталах, налево отсюда? Это лучший из итальянских ресторанов, в нем есть помещение, выходящее во внутренний дворик. Там можно устроить закрытый прием для званых гостей. С хозяином мы знакомы. Больше трех тысяч марок на ужин для двадцати персон он не потребует.

— Ужин? По-моему, вы хотели устроить прием.

— Он и будет устроен в таком виде. Так выручите с деньгами?

Он еще не успел кивнуть, а Другой уже принялся строить планы. Какие блюда будут подаваться. При хорошей погоде аперитив будет сервирован во дворике. Там же будут произноситься приветственные речи. Рассказывал, кого намеревается пригласить.

Список приглашенных — об этом шла речь за каждым следующим завтраком. Постепенно из перечня возможных гостей, которых он перебирал и описывал, складывались черты, характеризующие его собственную жизнь. Он рассказывал о театре, которым когда-то владел, о людях, причастных к театру и кино, знаменитыми они не были или же перестали быть таковыми, но все-таки некоторые имена казались знакомыми. Упоминался бывший полицай-президент, бывший каноник, некий профессор, директор банка; каждому из них была некогда оказана услуга, поэтому все они с удовольствием откликнутся на приглашение. Какого рода услуга? Полицай-президент получил кое-какую полезную информацию о заложниках, профессор и директор банка не смогли сами вовремя заметить, что у их отпрысков есть проблемы с наркотиками, а канонику помогли уладить неприятности, связанные с нарушением целибата. Хотелось также пригласить первую и вторую доску шахматной команды, где сам он выступал на третьей доске. Среди людей, занимающихся недвижимостью, с которыми он сейчас имел дело, мало кто обладал должным форматом, тем не менее кое-кто мог бы попасть в список приглашенных.

— Что касается моих международных связей, то здесь, к сожалению, есть ограничения. В этих кругах конфиденциальность ценится превыше всего.

Перебрав в очередной раз одни и те же фамилии, Другой сказал:

— Да, и мой сын.

— У вас есть сын?

— Мы с ним почти не общаемся. Вы же, наверное, помните, как раньше обстояло дело с внебрачными детьми. Ты платил алименты, но посещать ребенка, проводить с ним каникулы не позволялось. Во всяком случае, мой сын знает, что я его отец. — Он покачал головой. — Правда, боюсь, что он несколько предвзято относится ко мне. Впрочем, именно поэтому было бы неплохо, чтобы он увидел меня в окружении моих знакомых, не так ли?

Через несколько дней эйфорического обсуждения планов у Другого начала проявляться робость. Он получил следующее письмо, где указывалась дата приезда. «Через две недели, в субботу. Ресторан свободен, но надо спешить с приглашениями. А вдруг никто не придет?»

— Почему бы не попросить в приглашениях дать ответ?

— Само собой. Однако ведь могут последовать не только подтверждения, но и отказы. Как бы лучше сформулировать… По случаю приезда скрипачки… имею честь пригласить Вас на ужин в Trattoria Vittorio Emanuele. Или так: По случаю пребывания альтистки… в нашем городе имею честь. Нет, лучше опустить ее имя и написать: «Давняя знакомая и знаменитая альтистка прибыла в наш город. Имею честь пригласить Вас на совместный ужин…» Нет, надо поменять местами: «Знаменитая альтистка и давняя знакомая…»

— Имя я бы опустил. Лапидарные приглашения выглядят эффектней.

Имя он опустил, но от знаменитой альтистки и давней знакомой не отказался. За две недели до срока приглашения были доставлены по адресам. Началось ожидание подтверждений и отказов.

Со смешанными чувствами наблюдал он за тем, как Другой занимался приготовлениями, томился надеждами и опасениями. Если целью была месть, то приглашения давали возможность свершить отмщение, хотя пока оставалось неясным, в какой форме это может произойти. Поэтому вместе с Другим он надеялся на подтверждения приглашений. Помогал ему советом и деньгами. Но одновременно он был не в силах желать Другому добра, пусть даже это будут подтверждения приглашений. Ведь Другой был пижоном, хвастуном, краснобаем и неудачником. Другой вторгся в его брак. По всей вероятности, он вторгался и в другие браки. Вероятно, и деньги брал не только у него, но обманывал и других.

Однажды вечером они отправились вдвоем в «Trattoria Vittorio Emanuele», чтобы проинспектировать помещение и меню. Pate tricolore, телятина с полентой и contorni, torta di ricotta, к ним вино pino grigorio и barbera. Кухня была отменной, но Другой все время беспокоился: Не было ли pate слишком жестким? Хватало ли розмарина в телятине? Стоило ли брать contorni? Его беспокоило — соберутся ли гости, придет ли сын, удастся ли приветственная речь, он спрашивал, чем бы еще можно было достойно отметить приезд знаменитой альтистки и давнишней знакомой. Он доверительно сообщил, что речь идет о женщине, которая была ему некогда очень близка. Тут ему пришло в голову, что перед ним сидит прежний сосед этой женщины. «Мы уже говорили о ней, помните? Это весьма добропорядочная женщина, не поймите меня превратно».

Большинство приглашенных ответило отказом. Подтверждения пришли от нескольких знакомых из театра и кино, от каноника, от второй доски из шахматной команды и от сына. Вместо отказавшихся были приглашены другие. Но эти дополнительные приглашения представлялись Другому не слишком убедительными, многих он знал слишком поверхностно, либо полагал, что эти гости не произведут должного впечатления.