Лили Прайор - Кабаре Страница 14

— Фреда, может спустишься ко мне? — взволнованно прошептала Клодия, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

Моя уловка не сработала. И что мне теперь делать?

К счастью, в коридоре вдруг поднялся страшный шум. Орали так, будто кто-то кого-то режет. Быстро собралась толпа, все вопили, кричали, толкались, что-то с грохотом упало. Потом опять крики и чьи-то торопливые шаги. В темноте было страшно. В первый момент я подумала про пожар. Затем про торпедную атаку. А может, мы налетели на скалы.

Следующая мысль была о том, что я никогда больше не увижу своего любимого Пьерино и прочих родных и близких. Я представила себе, какие роскошные похороны устроит мне синьора Доротея, хотя тело вряд ли удастся найти. Первоклассный полированный гроб отправится в могилу пустым.

Внизу Клодия наконец нащупала зажигалку, и каюта осветилась тусклым светом (Электричество в третьем классе экономили и выключали ровно в девять вечера; пассажиры первого и второго класса могли пользоваться им всю ночь напролет.) Шум в коридоре все продолжался, даже стал еще неистовее. Кто-то все время бегал туда-сюда. Может, этих людей там заперли?

— Что делать-то будем? — прошептала Клодия.

О том, чтобы оставаться в каюте, не могло быть и речи. В случае пожара это было не самое безопасное место, учитывая то количество бензина, которое имела при себе Клодия. Я перекинула через плечо подол ночной рубашки (получилось нечто в стиле Ганди) и осторожно спустилась по лесенке, чувствуя взгляд Клодии на своих бедрах.

— Пошли! — скомандовала я, распахивая дверь. Мы уже готовы были присоединиться к испуганной толпе, когда я вдруг почувствовала, как моей ноги коснулось что-то меховое. Под ногами бегали какие-то покрытые мехом существа, а воздух наполнился свирепым писком. Я закричала и стала подпрыгивать на месте, чтобы ноги реже касались пола.

— Крысы! — завопила Клодия.

И тут они начали кусаться.

Лишь к рассвету команде удалось справиться с полчищами крыс. Матросы, вооруженные палками, били их, выгоняя десятитысячную стаю, а потом добивая остальных своими тяжелыми ботинками. Корабельное радио всю ночь вещало голосом робота.

— Пассажиров третьего класса просят сохранять спокойствие.

Но несмотря на инструкцию, люди продолжали биться в истерике. Наконец матрос с острым подбородком, глазами-бусинками и подергивавшимися усиками изгнал из нашей каюты последнюю крысу, и я в полном изнеможении повалилась на койку. Клодия вскарабкалась по лестнице и свернулась калачиком рядом со мной. У меня не хватило смелости сопротивляться.

— Фреда, давай ты будешь моей ближайшей подружкой? — ласково предложила она.

На сей раз мне не нужно было притворяться спящей. Я до смерти устала. Мне снился кошмарный сон, будто я плыву на адском корабле. А когда я проснулась, оказалось, что это не сон.

Глава 16

После нашествия крыс мы весь день плыли по морю, и это было как нельзя кстати, потому что нужно было набраться сил перед поездкой к пирамидам, запланированной на завтра. Вся палуба третьего класса была усеяна останками крыс кусками шкурок, кишками, ушами и зубами. На стенах и на полу рдели кровавые пятна.

Крысы покусали многих пассажиров, в том числе и Клодию, и у судового врача оказалось столько работы, что на двери его каюты появилось наскоро нацарапанное объявление: с сегодняшнего дня и впредь медицинское обслуживание предоставляется только пассажирам первого и второго класса.

На корабле назревал заговор. В укромных уголках собирались группы мятежников. Но вскоре по приказу капитана главарей куда-то увели, и больше их никто не видел.

Я старательно перевязала раны Клодии, так же тщательно, как готовила трупы к погребению, после чего она поклялась мне в вечной преданности. Ласково, но твердо я объяснила ей, что предпочитаю мальчиков и уже дважды держала в руке их приборы. Впрочем, Клодию это нисколько не смутило. Света любви в ее глазах ничуть не убавилось, и она повсюду таскалась за мной, как собачонка.

А еще все время мне на глаза попадался тот низенький толстяк, который накануне потревожил меня, когда я сидела в шезлонге. С ним непременно был черный картонный чемодан. Толстяк оккупировал «лягушатник» для пассажиров третьего класса (бассейн и джакузи полагались только первому и второму). Он умудрялся занять единственный несломанный шезлонг, единственную теннисную ракетку (от которой, впрочем, было мало проку), а во время второго завтрака поглощал круглые сандвичи с ветчиной, хотя все знали, что они для пассажиров первого класса. Из всего этого был сделан вывод о его тесных связях в высших сферах.

И вот во второй половине дня мне вдруг пришло в голову, что толстяк меня преследует. Если я стояла у перил и смотрела на море, он тут же появлялся рядом вместе со своим чемоданом, прижимая шиньон к голове (три других уже улетели за борт на моих глазах). Если я прогуливалась по палубе, он плелся следом, волоча за собой чемодан. Если присаживалась на скамейку, он садился так близко, что я чувствовала тепло его тела под матросским костюмом и ритмичное дыхание.

А тут и того хуже: Клодия учуяла соперника и приклеилась ко мне с другой стороны. Получился какой-то бег парами со связанными ногами, причем я была той ногой, которая посередине. Я задыхалась в этой толкотне, но никак не могла избавиться от спутников. Так и подмывало утопить в море их обоих. С каждый минутой во мне росли обида и злость. Хотелось просто побыть одной.

Я приглядывалась к сослуживцам толстяка. Их было много, но все они носили легкие костюмы, а не форму, и нельзя было с уверенностью сказать, кто из них находится при исполнении служебных обязанностей. Потом решила найти медсестру и пожаловаться ей на своего преследователя. Может, ему увеличат дозу лекарства или, по крайней мере, отведут в каюту и привяжут к койке. Но и это оказалось проблематично, поскольку медсестры тоже не носили форму.

Я стала раздражительной и недовольной. Прошлой ночью мне удалось поспать всего два часа, и Клодия тут ни при чем. А ведь кто-то готов был отдать все на свете за возможность поехать в этот круиз. Для меня же он оказался сущей тюрьмой. Я считала часы до возвращения домой. Двадцать четыре прошло — девяносто шесть осталось. Как только проходил еще час, я тут же мысленно списывала его со счета. Это было мое единственное занятие и утешение.

В тот вечер на обед в третьем классе впервые подали мясо, и любители мясного возрадовались. Вкус был какой-то странный, но мяса было много, и некоторые даже брали добавку.

За обедом прошел слух, будто вечером в зале развлечений будет выступать кабаре. Никого из нас, конечно, не пустят, но мы испытали извращенное чувство удовлетворения, когда узнали, чего именно нас лишают.

Узнав об этом, Клодия, которая сидела чуть ли не у меня на коленях, пришла в состояние крайнего возбуждения. В ее глазах вспыхнул какой-то новый огонек, а ноздри затрепетали.

— Фреда, — взволнованно произнесла она, ничуть не смущаясь тем, что ее услышат соседи, — я поведу тебя в кабаре!

— Каким образом? — удивилась я. — Нас туда не пустят, а тебя арестуют в ту же секунду, как ты ступишь на палубу первого класса.

Я услышала свои собственные слова, и в голове у меня что-то щелкнуло. Если ее арестуют, я обрету долгожданную свободу.

Клодия немного подумала, потом сказала:

— Я замаскируюсь, и меня не узнают.

— Отличная мысль! — радостно соврала я. Ура!

Вернувшись в каюту, Клодия втиснулась в одно из тех малюсеньких платьев, которые Фьямма заставила меня купить, и нацепила темные очки.

— Фреда, ты бы меня узнала?

— Ни за что.

Я взяла ее за механическую руку (решила одарить этой прощальной привилегией), и мы взбежали по трапу. К счастью, всех дохлых крыс уже убрали, и люди больше не поскальзывались на их кишках и не ломали ноги.

Оказавшись на палубе первого класса, я сказала Клодии, что по соображениям безопасности нам лучше разделиться и встретиться уже в зале развлечений.

— Они же знают, что мы всегда ходим парой, — пояснила я. — Если ты будешь одна, тебя не опознают.

Клодия посмотрела на меня с недоверием, словно почувствовала подвох.

— А мы сможем пообниматься в последнем ряду? — спросила она.

Я кивнула и вышла в вестибюль, где тут же смешалась с толпой. Я полагала, что смогу попасть во второй класс, даже если внешне не тяну на первый. Взяла у проходившего мимо официанта бокал шампанского и собралась, выпив за свободу, завести разговор с щербатой дамой в норковом манто и с диадемой.

Прогуливаясь, я внимательно изучала вестибюль, ожидая скандала как признака того, что Клодию арестовали. Когда ударили в гонг, возвещая начало представления обещанного кабаре, на лестничную клетку, как кукушка из часов, выскочила Клодия. Стояла мертвая тишина. Всем было ясно, что в их ряды затесался посторонний. Клодию тут же окружили охранники в форме.