Олег Суворов - Злой Город Страница 14

– Извините, – машинально произнесла она, хотя виноват был он, и не дождалась ответа. Он то ли кивнул, то ли просто дернул головой и отошел к окну, не сводя с нее глаз. Настроение Светланы резко ухудшилось и даже представление о том, как обрадуется дочь этому подарку, не смогло это исправить. Тем более что тот человек пошел за ней к выходу и придержал дверь, выпуская ее на улицу. Она поняла, что знакомства не избежать, и внутренне напряглась, ожидая, когда он заговорит. Однако первая же его фраза застигла ее врасплох:

– Хотите иметь такую шубу?

Она только растерянно взглянула на него, не зная что отвечать.

– Одно слово – и она будет вашей. Тем более что вы в ней великолепны. Так что?

Светлана недоуменно пожала плечами, думая о том, что если это шутка, то почему она произносится таким серьезным тоном, а если это всерьез, то не сумасшедший ли он.

– Нет, спасибо. Все это как-то странно…

– Учтите, такие подарки я делаю не каждой женщине.

Сам тон его голоса был отнюдь не веселым и не заигрывающим, как это бывает у мужчин, любящих знакомиться на улицах, а сухим, требовательным и даже слегка оскорбительным. Эти неприятные интонации придали решимость и ее голосу:

– Нет, спасибо. До свидания.

– Постойте, – и он почти ухватил ее за рукав, – вы кто?

– Неважно.

– Раз я спрашиваю, значит, важно.

Нет, такая бесцеремонность давно бы ее возмутила, если бы она не чувствовала во всем происходящем затаенной угрозы.

– Простите, но мне пора идти.

Единственным ее оружием была ледяная вежливость. Придав своему взгляду самый надменный вид, она в упор взглянула на него, но увидела столь циничные, непробиваемо-самоуверенные, полуприщуренные глаза, что вновь почувствовала себя неуютно, хотя было всего пять часов вечера, они стояли на оживленном Проспетсге, а справа и слева их обходили прохожие,

– Я все равно вас найду, только это будет дороже стоить.

– Ищите, – она пожала плечами и, стараясь не спешить, пошла прочь.

Светлана не оглянулась назад, чтобы не выдавать своей тревоги, кроме того, ей казалось, что незнакомец будет стоять и смотреть ей вслед, как это обычно бывает в кино, а потому она не видела, как он подошел к стоявшему у бровки «БМВ» и, открыв дверцу, сел внутрь. Через минуту оттуда вылез высокий, жующий жвачку парень лет двадцати, в варенках и короткой коричневой куртке, отбросил сигарету и устремился за ней…

Сама не зная почему, но она ничего не рассказала об этом Дмитрию и вот теперь боялась признаться себе, что незнакомец все-таки сдержал свое слово и за каждым ее шагом внимательно следят. Может быть, впечатление слежки произвело неожиданное столкновение с каким-то молодым человеком, когда она, возвращаясь из булочной, вспомнила, что забыта купить чай, резко повернула обратно и едва не уперлась ему в грудь – причем он нехотя посторонился и остался стоять на месте, прикуривая и делая вид, что не обращает на нее внимания. Но когда она выходила из булочной второй раз, он все еще стоял на прежнем месте.

Может быть, чувство слежки возникло после того, когда на следующий день она шла к троллейбусной остановке и, проходя через двор, увидала иностранную машину с сидевшими в ней людьми. То ли ей показалось, то ли это было на самом деле, но как только она прошла мимо – за спиной у нее немедленно заурчал мотор.

Пока она обдумывала, стоит ли и если стоит, то как рассказать об этом Дмитрию, случилось нечто такое, после чего ее тревога сменилась страхом и уже не было выбора – рассказывать или умолчать.

Произошло это в последний день сентября, когда она вернулась домой раньше Дмитрия, причем расстались они всего три часа назад. Войдя в квартиру, она интуитивно почувствовала, что здесь побывали посторонние. Сначала она подумала, что вернулся отец Дмитрия, которого она видела до этого только один раз и который еще ни разу не ночевал дома. Прикрыв дверь и не снимая плащ, она заглянула в маленькую комнату – никого, прошла и заглянула в большую, и… остолбенела. На столе, в вазе, красовался огромный букет белых роз, а рядом лежал конверт. Первым было радостное удивление – она при виде цветов, разумеется, подумала о Дмитрии, но конверт ее слегка встревожил. Вряд ли он стал бы писать ей письма, они недавно расстались. Ее испуг еще больше усилился, когда она взяла этот незапечатанный и ненадписанный конверт и из него радужным дождем посыпались купюры по 50 тысяч рублей. Подняв и пересчитав, она ужаснулась – их было ровно двадцать. «Миллион рублей», – только и подумала она не в силах словесно выразить свою мысль до конца… Записка, которая лежала вместе с деньгами, была очень короткой: «Купите себе шубу. Мне вы в ней нравитесь. Георгий».

Так и не сняв пальто, она присела в кресло, растерянно глядя на розы, и тут в двери раздался звук вставляемого ключа – она испуганно вскочила и бросилась в прихожую. Это был довольный и улыбающийся Дмитрий с пятью алыми гвоздиками в руках.

– Привет! – весело начал он, но, заметив ее встревоженное лицо, тут же сменил тон. – Что-нибудь случилось?

Она кивнула, и в этот момент раздался телефонный звонок. У нее защемило сердце от дурного предчувствия. Дмитрий, расстегивая плащ и все еще не сменив выражения лица, взял трубку: «Алло?»

Пауза. Он повторил:

– Алло, я слушаю.

После недолгого молчания раздался мужской голос, поразивший его своим высокомерием:

– Светлану позови.

Дмитрий недоуменно вскинул на нее глаза и уже хотел было машинально передать трубку, но что-то непереносимо-хамское в этом обращении на «ты» заставило его остановиться.

– Простите, ас кем я говорю?

– Светлану позови, я сказал, – все также медленно и хамски-требовательно повторил голос.

– Пока вы не представитесь, я этого не сделаю.

– Что, хочешь очень быстро сыграть в ящик? – это было сказано так отчетливо и угрожающе, что Дмитрий почувствовал, как учащенно забилось сердце и дрогнули руки. Он оглянулся на Светлану, и ее встревоженный вид его отнюдь не успокоил, хотя он понял, что в этот момент защищает ее от чего-то страшного.

– Короче, что вам угодно?

– Мне угодно твою бабу.

– Пошел к е…ной матери! – Дмитрий бросил трубку. Светлана, пораженная его вспышкой, спросила. «Кто это звонил?», но он лишь махнул рукой, чувствуя, что начинается что-то ужасное и сейчас обязательно позвонят еще. Не успел он прикурить и выпустить первую струю дыма, как звонок повторился.

– Да.

– Если тебе что-то неясно, козел, то выгляни в окно и подумай, сможешь ли ты выйти на улицу, если я этого не захочу.

Дмитрий молчал.

– Ты понял, что я сказал? Выгляни в окно.

Дмитрий взял телефон в руки и двинулся к окну. Светлана удивленно последовала за ним. Во дворе стоял белый «феррари», возле которого прохаживались два здоровенных бугая, нетерпеливо поглядывавших на их окна. Заметив Дмитрия, один из них, усатый и плечистый, сделал характерно-презрительный жест – выставил сжатую в кулак правую руку и с размаху ударил по ее локтевому суставу кистью левой.

– Ты все понял или еще что-то неясно? – после долгой паузы поинтересовался голос. – Зови Свету.

– Нет.

– Тогда пиши завещание и заказывай гроб с музыкой, – и в трубке раздались короткие гудки.

В глубине души Дмитрий очень испугался, хотя изо всех сил постарался не показывать этого Светла не. Впрочем, она и так это почувствовала, а потому смотрела на него вопросительно-тревожно. Он еще не знал, что произошло и кто эти люди, но уже понял, что его короткому и безмятежному счастью настал конец и ничего уже не поправить, чтобы вновь вернуться к тому радостно-безоблачному состоянию души, в котором он пребывал последнюю неделю. Оказалось, что достаточно одного телефонного звонка– и все, и мгновенно наступило крушение привычной жизни, и потянуло тяжелым, трупным запахом, от которого не спрятаться и который подступает к горлу омерзительным удушьем.

Так и забыв раздеться, они еще долго сидели в креслах друг против друга, а цветы и миллион рублей постоянно напоминали им о том, что телефонный звонок – не мираж, он обязательно повторится, белый «феррари» – не призрак, и хотя он уехал вскоре после звонка, еще обязательно вернется, этими цветами можно покрыть могилу их спокойствия и всей прежней жизни.

В эту ночь их ласки были столь странными, утонченными и печальными, как будто это была их последняя ночь перед неизбежной и неведомой разлукой – оба чувствовали это, стараясь изо всех сил удовлетворить малейшее желание друг друга, и стыдились этого, словно заранее признав неизбежность поражения.

Утром Дмитрий стал собираться с особой тщательностью, словно ему предстояло важное деловое свидание.

– Ты идешь? – полувопросительно-полуутвердительно сказала Светлана, потому что они уже обо всем переговорили ночью.

– Да. Сначала в милицию, потом куплю новый замок. Эти проклятые деньги я беру с собой, а ты заложи цепочку и никому, ни под каким предлогом не открывай. К телефону не подходи, если будут особенно настойчиво звонить, просто выдерни шнур из розетки. И вообще, перед окнами старайся не показываться, чтобы у них не было уверенности в том, что ты дома. Телефон местного отделения милиции – в записной книжке. Ну, кажется, все.