Фэнни Флэгг - На бензоколонке только девушки Страница 14

Или, может, Ленор пыталась сделать из нее то, чем сама не была? Неужели мать чуть не разрушила Сьюки жизнь только ради сохранения лица?

Сьюки понимала, что не должна сердиться на Эрла за его молчанку про разговор с отцом. Он тогда думал, что поступает правильно, и Сьюки видела, как он теперь сокрушается. Но все равно не понимала, что ей делать, – и надо ли делать что-либо вообще.

«Филлипс-66 Винка»

1937 год

Помимо собственно Винка Юрдабралински, шестифутового чаровника, заполнявшего бензобаки и мывшего стекла, была и еще одна причина, почему «Филлипс-66 Винка» не имела отбоя от клиенток. Чистые уборные! По этой части мамуля опережала национальные стандарты.

Поначалу всеми делами на автозаправочных станциях ведали мужчины, и потому туалеты содержались скверно. Умывальники и унитазы мыли редко, полы обычно бывали загажены. Одна дама, покидая автозаправку в Дир-Парк, штат Мичиган, воскликнула в ужасе:

– Там в грязи на полу можно сад вырастить!

Дамы редко считали эти «удобства» безопасными для здоровья и прибегали к ним лишь в крайнем случае.

Зато на «Филлипсе-66 Винка» мамуля всегда считала, что и мужские, и женские уборные должны содержаться в той же чистоте, что и у нее дома. Все четыре дочери по очереди следили за тем, чтобы на умывальнике всегда был свежий кусок белого мыла, чистое белое полотенце и чтобы каждого входящего ожидали сияющие раковины, унитазы и белый кафельный пол, только что отмытый с «Лизолом». На станции Винка ни один микроб не выжил бы. Весь день кто-нибудь из девочек Юрдабралински бегала от колонки к дому и назад с ведром, щеткой и полотенцем подмышкой. Естественно, они препирались между собой, чей черед мыть, но дело делалось – всегда. Винку, папуле и другим механикам пользоваться гостевыми уборными никогда не позволяли.

– Не желаю я, чтоб вы своими руками в тавоте все залапали, – говаривала мамуля.

Все больше женщин и девушек садилось за руль – топливные компании наконец это поняли и принялись соперничать друг с другом за привлечение женской клиентуры. Знаменитая медсестра и известный на всю страну лектор Матилда Пэссмор сказала: «Нет лучшего способа заманить их на заправки, чем предоставить чистую уборную». «Тексако» организовала Белый патруль и содержала для него целый парк «шевроле» – на этих машинах разъезжали специально обученные инспекторы по чистоте и высматривали в каждом углу грязь. Владельцы автозаправок «Тексако» надеялись успешно пройти проверку и выиграть звание «Белый крест чистоты», что позволяло им добавить к вывеске надпись «Лицензированные уборные». Вскоре еще одна компания принялась отправлять с проверкой группу под названием «Патруль сверкания». «Филлипс Петролеум» тоже решила не дать себя обскакать и объявила свою кампанию за чистоту, наняв команду привлекательных молодых медсестер – «Хозяек трасс», облаченных в светло-голубые форменные платья, белые туфли и чулки, а также щегольские кепки полувоенного фасона. Руководители «Филлипс» рассчитывали, что «хозяйки трасс» поддержат лояльность клиентов компании своими «изысканными манерами, приятной наружностью и желанием помочь в беде». Девушки также объясняли водителям дорогу, советовали рестораны и гостиницы и находили время проконсультировать путешествующих матерей о гигиене новорожденных.

«Хозяйки» начали свое странствие по магистралям и проселкам в массивных бежевых седанах с темно-зелеными крыльями и логотипом «Филлипс-66» на двери. Им полагалось удостоверяться, что каждая уборная на заправке «Филлипс-66» соответствует стандартам «Аттестованной уборной». Увы хозяевам автозаправок: девушки заявлялись как снег на голову, и никто не знал, когда они могут прибыть, – еще один повод, «чтоб чисто было» все время.

Винк увидел его первым. Громадный бежевый седан с темно-зелеными крыльями так тихо закатывался на станцию, что мог сойти за акулу. Винк почуял, как волосы у него на загривке встают дыбом. Он сморгнул – убедиться, что ему не померещилось, но нет, все взаправду, и выглядел автомобиль в точности как на фотографии из журнала «Филлипс-66». Винк приблизился и спросил:

– Я могу вам помочь, мисс?

Женщина с длинным острым носом отозвалась:

– Да, молодой человек, я желаю говорить с владельцем станции. Сообщите, что уполномоченная медсестра Дороти Фрэйкс прибыла с инспекцией уборных.

– Хорошо, мэм, – ответил он и помчался на зады станции за папулей.

Выглянув в окно на втором этаже, Гертруд Мэй тоже увидела, что происходит.

– Ох ты ж, – сказала она и рванула вниз за сестрой-близняшкой Тулой Джун и за мамулей.

Когда мамуля высунулась из кухонного окна, женщина уже вышла из машины и папуля с ней беседовал. Мамуля никогда прежде не волновалась, но, увидев, насколько та женщина официально держится – форменное платье, планшет подмышкой, – вдруг запаниковала.

– О милая благословенная Матерь Божья, – сказала она. – Чья очередь мыть была последняя?

– Фрици, – ответила младшая, Софи Мари, и Фрици готова была ее за это убить.

– Ох, ну нет! – Теперь мамуля испугалась не на шутку. Фрици мыла из рук вон плохо. Мамуля схватила ее за плечи: – Фрици, посмотри на меня. Про мыло не забыла?

– Не забыла, конечно.

– Раковину терла?

– Да, но там все равно было чисто.

Мамуля выглянула. Папуля все еще стоял и кивал как заводной. Что он говорил ей? И тут вдруг медсестра резко развернулась на каблуках и направилась в дамскую уборную, воздев планшет, будто изготовившись к бою.

В окнах дома пятеро не сводили глаз с двери, ожидая появления медсестры, но минуты тянулись, а та не выходила. Мамуля мяла фартук.

– Что ж она там так долго?

Тула Джун предположила:

– Может, ей в туалет надо было, ну или как-то.

Прошла еще минута, и они заметили, как медсестра нырнула из дамской уборной в мужскую. Мамуля проговорила:

– Софи Мари, ну-ка неси мои четки. Нервы в клочья.

Чуть погодя мамуля по-прежнему смотрела на заправку и перебирала четки – и тут медсестра вышла из мужского туалета и заговорила с папулей. Тот опять принялся усиленно кивать – и то и дело оборачивался и показывал на их дом.

– Ох ты ж… что он такое делает… господи боже мой, – сказала мамуля.

Медсестра направилась к дому, взошла по ступенькам и постучала в дверь. Софи спросила:

– Она у двери, мамуля, нам прятаться?

– Нет-нет, будьте здесь, девочки, – ответила та, стаскивая фартук и приглаживая волосы. Затем глубоко вдохнула и открыла медсестре.

– Вы миссис Юрдабралински?

– Да, я.

– Здравствуйте, я медсестра Дороти Фрэйкс, из «Филлипс Петролеум». Поздравляю: вы набрали 100 очков – у вас чистейшая уборная из всех, что я имела удовольствие проверять. Да у вас с пола в туалетах есть можно, миссис Юрдабралински, и потому – в порядке исключения – я желаю лично вручить вам официальную эмблему «Аттестованных уборных».

Мамуля так переволновалась, что аж расплакалась, а Фрици зачирикала:

– Сто баллов. Я тебе говорила. Ха-ха-ха. И почему мне люди не верят.

С того дня уполномоченная медсестра Дороти Фрэйкс стала просто Дотти, и вся семья обожала ее визиты. Она уже больше не проверяла их уборные. Ей просто нравилось заходить в дом, укладывать ноги повыше, курить, отдыхать, болтать с мамулей, спрашивать, как дела у Винка и дочек, и ехать дальше по маршруту инспекции.

– Я тебе вот что скажу, Ленка, – призналась она как-то раз, – знамо дело, филлипсовская «хозяйка трасс» многим кажется престижной работой, но временами ужас как однообразно. Повидала одну уборную – знаешь их все. И если б не такие милые люди, как вы, я бы уже завтра сдала экипировку.

На следующий день

Суббота, 11 июня 2005 года

Сьюки решила закрыть все ставни, запереть все двери, сидеть у себя и спускаться, только чтобы покормить Ку-ку Нервы у нее были натянуты до такой степени, что при каждом телефонном звонке сердце начинало колотиться – особенно если высвечивался номер Ленор, – и потому она просто сняла с рычага трубку.

Примерно в половине первого она спустилась. У Ленор с полудня до часу встреча общества Дочерей Американской революции[16], и теперь Сьюки ничто не угрожало. Но стоило ей собраться наверх, как в дверь зазвонили. Она услышала, как кто-то зовет ее по имени, и то была не Ленор. Марвэлин. О господи… только этого не хватало – гостей.

Сьюки открыла дверь:

– Привет, Марвэлин.

– А, вот и ты. Я уже собралась уходить. Еду на йогу и подумала, а вдруг ты дома. – Тут Марвэлин взглянула на нее пристально и спросила: – Сьюки, а ты колонотерапию делаешь?

– Что?