Александр Покровский - Бортовой журнал Страница 14

Там были все, ну и мы с Колей.

На столах стояли семга, икра, мясо, вино и еще много чего, что на какое-то время способно притупить даже мою бдительность, а потом ко мне подошли они и представились шведскими газетчиками.

После этого они спросили меня на чистом русском языке: «Вы ведь на подводных лодках служили?»

«Ах какие интересные здесь газетчики! – успел подумать я. – Я тут всем представляюсь русским издателем интеллектуальной литературы, а они уже знают обо мне такие вещи!»

«Конечно! – сказал я. – И на лодках мы тоже служили!»

«Нам бы хотелось с вами поговорить», – сказали они мне на том же языке, и мы, взяв по куску чего-то не очень скользкого, отошли в сторону.

«А как вы считаете, вот этот случай с русской лодкой, что села у нас тут на мель, он единичный?» – «То есть?» – «Не кажется ли вам, что ваши лодки могли посещать Швецию подобным образом и раньше?»

Про этот случай посадки нашей лодки на мель я уже слышал. У нас эту дизельную лодку даже «Шведским комсомольцем» прозвали. Официальная версия – у них не работали гирокомпасы – вот они и заблудились в фьордах, а вообще-то, кроме того, что у них там все не работало и они в Стокгольм вместо Питера попали, они еще и пьяные там все были в сиську, как мне потом рассказали.

Представьте себе: лодка идет в Питер, утром всплывает на зарядку батарей, а кругом туман, и вдруг из тумана доносится: «Ку-каре-ку! – и сигнальщик на мостике докладывает стоящему рядом командиру: «Справа по борту петухи, товарищ командир! – а командир ему на это: «Че-во!» – то есть не поверил своим ушам, после чего «Ку-кареку!» прозвучало уже слева по борту, а потом – «ны-ы-ы-а!» – приехали, земля.

Рассеялся туман – стоят в фьорде, а где-то там вдали – Стокгольм.

Шведская овра продрала свои шведские глазки и увидела… нас у себя под носом.

А до этого им звонили с островов всякие шведы и утверждали, что видят в тумане движущуюся подводную лодку, а она их посылала на хер.

Командир шведской овры немедленно примчался и на отличном шведском языке сказал нашему командиру: «Я тебе дам буксиры, они тебя сдернут с мели, и ты чеши отсюда так, как ты сюда вошел!»

Наш командир понял его безо всякого перевода, и тут же собирался согласиться со всеми предложениями, но в дело вмешался наш замполит, и время было упущено, после чего об этом деле узнали в Швеции просто все – от глухих стариков до грудных младенцев.

А замполит, как мне потом народ рассказывал, обвешался чем-то очень похожим на гранаты, задраил все люки и обещал все взорвать, но не сдаться.

Так что пробовали сняться с мели сами, продували цистерны главного и не главного балласта и обкакали шведам все их берега всяким нашим дерьмом, покоившимся до поры до времени в этих цистернах.

Потом – МИД, ПИД – всех арестовали и извлекли.

«Там было ядерное оружие!» – заявили мне газетчики.

«Ах какие тут интересные газетчики!» – подумал я еще раз, а вслух сказал: «Ребята! Ну, какое ядерное оружие на борту у лодки, идущей на разоружение? Балтика же свободна от ядерного оружия! Не слышали?» – «Слышали!» – сказали мне они, и один из них достал из кармана вырезку из газеты «Известия», где черным по белому было написано, что на этой самой лодке были торпеды с ядерным боезапасом.

«Вот как в таких условиях бороться?» – спросил я у себя, а вслух сказал: «Да вы нашим газетчикам больше верьте! Они не способны кнехт от якоря отличить. Вы же сами газетчики! Сенсация любой ценой, помните? А наши газетчики от ваших ничем не отличаются!» – «А там есть статья, где представитель вашего Главного штаба ВМФ подтвердил наличие ядерного боезаряда на борту этой лодки».

«Вот все время какие-то мудаки во все лезут и мне мешают!» – вздохнул я про себя, а вслух сказал: «Господи! Да вы бы еще министра обороны нашей спросили! Он бы вам и не такое порассказал! А вообще у меня к вам встречный вопрос: вы когда из профессиональных разведчиков превратились в не совсем обыкновенных газетчиков? – «После увольнения с воинской службы. Когда мы стали бывшими разведчиками!» – «Нет, ребята! Бывших разведчиков, как и бывших негров, не бывает. И чего вы привязались к этой лодке? Ну сели наши на мель, позор несусветный, но, правда, очень лихо сели – это ж надо было пропахать все фьорды и ни разу ни за что не задеть! А что касается наших лодок в ваших водах, то как разведчики, хоть и бывшие, вы должны знать, что все лезут ко всем, и чем вы докажете, что лодка, которую вы гоняете по вашим терводам, русская, а не немецкая или же французская?» – «У нас есть записи шумов!» – «Какие записи? Каких шумов? Это вам американцы их подарили? Все лодки во всем мире используют для таких дел малошумные режимы. И что вы там записали? Какие шумы? Чтоб идентифицировать шумы, нужны акустики-эксперты, которые по восемь часов каждый божий день проводят в наушниках, и то эти акустики могут ошибаться. Между прочим, мы долгое время по инерции считали Швецию нейтральным государством. Мы чуть ли не симпатию к вам испытывали, а потом нам показали французский фильм про вашу секретнейшую радиостанцию на Севере. И она день и ночь работала на американцев. И это в тот момент разгара холодной войны, когда мы вас почти союзниками считали! А теперь вы пытаетесь у меня узнать, не заходили ли к вам в гости еще какие-то неопознанные вами наши лодки! То есть, делая нам гадости, вы предполагаете то обстоятельство, что получите ответную гадость, но вам все же хочется ее не получить! Ну что ж, все логично!»

После этого моего очень длинного выступления они немного помолчали и начали снова: «Мы замерили уровень радиации рядом с лодкой, и он был повышен, значит, на борту были торпеды с ядерным зарядом».

«Вот дураки!» – подумал я и вздохнул, а вслух сказал: «Покажите мне этот ваш прибор, я его расцелую. Ни один прибор не может замерить уровень радиации в ядерной голове торпеды. Я замерял его много раз. Там фоновые значения. Я прикладывал датчик к голове торпеды – голова спит. Там нечему светить! Уран-235 – альфа-излучатель, а она – альфа-частица – поглощается корпусом торпеды. И как вы через два корпуса лодки смогли замерить радиацию от головы, если ее внутри лодки невозможно замерить!»

На этом мы и расстались, обещали дружить.

А Коля, что нарезал во время нашего разговора где-то рядом круги, потом мне говорил, что он все время жутко нервничал.

Тут мне недавно рассказывали, как смотрели «72 метра».

Накрывали стол, бутылка, смотрели, все рыдали, потом: «Ну, за наших ребят!»

Основной вопрос: «Ну вы-то знаете, они же вышли?»

Не всякий пук власть предержащих следует воспринимать как знамение.

Наш великий К. принял решение об изменении наименования такр (тяжелый авианесущий крейсер) «Ушаков» (бывший «Киров»). Теперь это такр «090», а имя адмирала передали какому-то эскадренному миноносцу (мельчаем) пр. 956 (название не запомнил).

Реакция командира соединения, которому подчинен крейсер: «Я такой единицы под номером «090» не знаю. Отчистить наименование «Киров», благо что буквы не срезали». И отчистили, причем с удовольствием.

А К. подписали контракт еще на год (скорбим вместе со всеми).

Из приятного. В Приморье расконсервировали строительство двух АПЛ

Сумма контракта с индусами, для которых достроят лодки, $1,8 млрд, на которые будет построена лодка нового поколения ВМФ РФ.

Первый транш в 100 млн уже поступил.

К работе над контрактом главкома не привлекали (удалось).

Еще новость. Заводы по утилизации АПЛ передаются из ВМФ в соответствующее Федеральное агентство по атомным делам, причем за буксировку и прочие чудеса теперь будут отвечать они по нормам и правилам международной безопасности (дождались).

Из «Новой газеты» позвонили и сказали, что в Беслане я теперь очень популярен, потому что туда привезли две книги «72 метра», и их теперь читает весь Беслан. Самый главный мой пропагандист там Мурат Михайлович Кабоев, бывший подводник, 20 лет на Северном флоте. Меня попросили позвонить ему так, чтоб человеку было приятно.

Я позвонил.

– Але, это Мурат Михайлович?

– Да?

– Это Саша Покровский звонит! Вы мою книгу читали! «72 метра»!

– Ой! Это Саша? Саша, как хорошо! А я сначала не понял, кто это звонит! Это же все про нас! Столько лет там, на Севере! А мне ее ребята привезли! Мы теперь все читаем! Смеемся! Ты же знаешь, мы тут такого натерпелись!

– Знаю! Сам три дня у телевизора просидел! Матерился все время!

– Саша, слушай! Столько времени совсем не в себе были! Очень тяжело! А тут я прочитал несколько рассказов и отложил, потому что работать надо. Я так не могу. Я как начну читать это все, так и работать не буду. Буду только вспоминать. Э-э… столько всего! Ее сейчас мой сосед читает. У него в школе ребенок погиб. Надо его поддержать. Читает. Нравится.