Михаил Мамаев - Босфор Страница 15

Мы отправились в банкетный зал. Никто нас не остановил и не попросил предъявить приглашение.

Столы ломились! Сотни сортов сыра и колбас, невероятное разнообразие салатов и горячих закусок, всевозможные морские сволочи, в том числе и копченые лобстеры величиной с оленя, горы замысловатых сладостей, среди которых одних фруктовых тортов штук, я не знаю, сколько. Мы подсуетились и набрали в общей сложности двенадцать больших тарелок. Всего понемногу, чтобы не переесть.

— Идите сюда! — крикнул Дениз.

Он стоял у самого большого стола. Вокруг толпились модели.

— Ну, что скажете? — торжествуя, спросил он, когда мы подошли.

— Поздравляем, Дениз, — сказала Наташа. — От всей души. А где герой?

— О, ему теперь не до нас! — засмеялся Дениз. — Пожинает лавры.

Мы посмотрели, куда указал Дениз.

В окружении толпы стоял Кудрет — новый Мужчина года, Мистер Турция. Его фотографировали, у него брали интервью, с ним договаривались о работе. Рядом с Кудретом, держа его под руку, вероятно, чтобы он не улетел от счастья, стоял Питер. Питер сдержанно улыбался, подставляя морщинистое личико под великодушные лучи чужой славы.

— А что я говорил? — не унимался Дениз. — Разве я не говорил вам?

К Денизу протянулись руки с бокалами.

— Давайте выпьем за красоту! — торжественно сказал Дениз. — За то, чтобы все мы, люди моды, понимали в ней толк и умели отличать подлинную красоту от фальшивок.

— Ты же первый облажаешься, — пробормотала Маруся. Ее доброе девичье сердце вступило в единоборство с алкоголем и опрометчивым неприсутствием Мурата.

Наташа обняла Марусю.

— Что ты злишься? — ласково спросила она, словно мама или ведущая телепрограммы «Ребятам о зверятах». — Все будет хорошо. Разве может быть иначе?

Как на грех подошел Юсуф, да еще с девушкой. Да еще девушка оказалась хорошенькая. А улыбка, так просто Голливуд!

— Что, резвитесь, птички? — весело спросил он. — Как дела, как жизнь?

Маруся смерила Юсуфа взглядом орла, жаждущего свежей крови, но получившего на обед простуженного дождевого червяка.

— Как у тебя, Юсуфчик? — приветливо спросила Наташа. — Давно тебя не видели.

— Это вас не видно, — сказал Юсуф. — А меня найти не сложно. Траектория простая: бар — подиум — бар.

— Параша, — негромко добавила Маруся.

— Что она сказала? — не понял Юсуф.

— Ты забыл про сортир, без которого тебе крышка. Лопнешь от своего дерьма! — Маруся прямо смотрела на Юсуфа. Взгляд был интеллигентный, как у Сфинкса. И это было нехорошо.

Девушка Юсуфа удивленно посмотрела на нас, все поняла и улыбнулась.

— Слушай, не нарывайся, — спокойно сказал Юсуф. — Лучше поменьше пей. А то превратишься в винный бочонок и сама взорв…

Он не договорил. Не успели мы пошевелиться, как Юсуф уже стоял весь мокрый от вина. В следующее мгновение стакан со звоном ударился о мраморные плиты пола и разлетелся на сотню острых осколков.

Юсуф двинулся на Марусю, но я удержал его. Гости вокруг расступились, образуя плотное живое кольцо, ожидая, что будет дальше.

— Я убью тебя, сука! — прошипел Юсуф, пытаясь освободиться. Но я держал его крепко.

Маруся за словом в карман не полезла.

— Убивалку сперва отрасти, стручок!

— Уведи ее, Наташа! — крикнул я по-русски. — Скорее!

Наташа схватила Марусю за руки и потащила к дверям. Никто не пытался их остановить.

Я отпустил Юсуфа и дал платок.

— Прости, Юсуф, что так вышло, — сказал я. — Кто бы мог предположить…

— Ничего, — ответил Юсуф. Он уже успокоился. — На нее иногда находит, я-то знаю. Страстная девочка.

Наташа и Маруся ждали на улице.

— Вы куда сейчас? — спросила Маруся. Вид у нее был усталый.

— А ты?

— Не знаю… А к вам нельзя? Только на одну ночь?

Мы бы с удовольствием пустили Марусю. Но в отеле на ночь гостей оставлять запрещалось.

— Пойдемте ко мне в бар, — предложил я.

В такси Маруся расплакалась. Наташа принялась ее успокаивать.

— Извините меня, — всхлипывала Маруся. — Я не хотела, честное слово. Само получилось. Теперь вас из-за меня никуда не будут пускать.

— Как бы не так! Куда надо, и сами пройдем, — сказал я. — После взятия Берлина это раз плюнуть! Не расстраивайся, Маруся. Ты с нами. А мы с тобой. Здесь это почти дивизия!

У Мимозы собрались первые посетители. Охрана узнала, и я провел девушек бесплатно.

— Знакомьтесь, мой друг Тунч, — сказал я подводя Марусю и Наташу к стойке бара.

Тунч попытался дотянуться уголками рта до ушей. Ему было приятно видеть на тумбах перед собой двух хорошеньких девушек. Пока они усаживались и оглядывались, я подмигнул Тунчу, указывая взглядом на Марусю. Он понял и подмигнул в ответ.

Я взялся за любимую морковь, а товарищу предоставил заниматься гостями.

— Что будете пить? — спросил Тунч с напускной небрежностью.

— Мне красного вина, — сказала Маруся. — Двойную порцию.

— А мне рюмку белого мартини, — попросила Наташа.

Тунч выдернул из батареи бутылок одну. Она крутанула сальто мортале, рассекла воздух серебряным хвостом и замерла в цепких руках бармена. Он отвинтил крышку и бережно налил вермут в стакан.

— Вот это да! — сказала Маруся. — Ловко!

Я улыбнулся, зная, что главное впереди.

Тунч исчез за стойкой. Через секунду оттуда вылетела бутылка «Якута». Она зависла в воздухе, и в этот момент Тунч выпорхнул из-под стойки. Рука догнала бутылку, и та завертелась на ладони.

Мой товарищ резко ударил. Пробка взлетела в потолок. Густая темная струя полилась фонтаном. Девушки шарахнулись в стороны. И напрасно. На стойке уже стоял стакан. Вино закипело и очутилось перед Марусей.

Лицо Маруси изменилось. Теперь она смотрела на Тунча с интересом. Словно все время до этого он был ростом со спичечный коробок или, придя в бар, забыл снять шапку-невидимку, но сейчас заметил оплошность и исправился.

— Ловкий парень, — сказала Маруся мягким грудным голосом и достала сигарету.

Мы с Наташей переглянулись. Наблюдать, как Маруся флиртует, было все равно, что есть клубнику со взбитыми сливками!

Тунч протянул Марусе зажженную зажигалку. Маруся взяла его руку. Их лица озарились, и я отметил, какие они оба красивые.

Заиграла музыка.

В эту ночь мы работали вдвоем с Тунчем.

Иногда к нам за чем-нибудь приходили девушки из бара у сцены. Они смотрели на Марусю и Наташу взглядом Евы в момент изгнания из Рая.

— Очень хочется потанцевать, — сказала Наташа.

— Потанцуй, — ответил я. — Что мешает?

— Хочу танцевать с тобой.

— Не получится. Барменам танцевать не положено.

— А ты будешь первым танцующим барменом.

Я налил Наташе еще мартини и подал маслины с красным перцем, разложив в виде смайлика, как сделала она в мой приезд. Сын Омер-бея Атилла следил. Он подошел и спросил, где деньги за мартини и маслины.

— Это моя невеста, — сказал я. — Не хотелось бы рассчитываться у нее на глазах. Заплачу в конце вечера, можно?

Наташа не слышала, о чем мы говорили, но, встретившись с Атиллой взглядом, улыбнулась. Она любила улыбаться людям. В этом не было ничего особенного. Просто радовалась и ждала радости в ответ.

— Хорошо, — сказал Атилла, тоже улыбнувшись, не то Наташе, не то смайлику на блюдце, — все, что уже выпили, расценим как мое личное угощение. Но со следующей рюмки счет открыт.

Отходя, он снова улыбнулся.

— Что он говорил тебе? — спросила она.

— Интересовался, где отыскивают таких девушек. Он давно ищет и никак не может найти.

— Чем же ему помочь?

— Ничем. В этом деле сам себе не поможешь — никто не поможет…

— Хватит болтать! — крикнула Маруся, хватая Наташу. — Идем танцевать!

Они ушли. Заказов не было. Я выбрал момент, когда Атилла отвернулся и налил текилы. Наташа — это одно, она гостья. А я работаю и имею право на некоторые поблажки. Налил текилу в пластиковый стаканчик, куда бармены наливали себе сок и пепси-колу. Безалкогольные напитки мы законно пили бесплатно и в любых количествах. Поэтому в те же стаканчики мы наливали спиртное, чтобы не вызвать подозрения. Научил Тунч.

В два пошли наверх обедать. Маруся и Наташа, конечно, были с нами. В кухне пахло ошеломительно.

Сели в темноте у края балкона, чтобы видеть, что происходит внизу, и нас не видели. Тунч закурил. Когда он затягивался, лицо мерцало, как будто было живым абажуром настольной лампы. Тунч поглядывал то на Марусю, то на Наташу. Увидев, что я наблюдаю, он подмигнул.

Ганнибал расставил полные тарелки.

— Это же борщ, ребята! — крикнула Маруся. — Настоящий русский борщ!

Все вопросительно посмотрели на Ганнибала. Он стоял, скрестив руки на груди, и в этот момент был похож на полководца кастрюль и сковородок.