Предположительно (ЛП) - Джексон Тиффани Д. Страница 15

— Эм, Мэри Эддисон.

— Школа?

— Я не хожу в школу.

Впервые за все это время она поднимает на меня свой взгляд, будто я сказала что-то из ряда вон выходящее. Она не так молода, как я думала.

— Домашнее обучение? — спрашивает она.

— Эм... да.

Вроде как.

— Номер и серия твоего удостоверения?

— 0031496.

— Что?

Минуточку, где я нахожусь?

— Здрасте, приехали. Твое удостоверение! Мне нужно твое удостоверение.

— У меня... у меня его нет?

Она закатывает глаза.

— Ты не читала флаер? Иди и встань вон туда!

Я стою в стороне с группкой детей, которые выглядят как бездомные. Тед наблюдает за всем этим из-за угла, его лицо настолько напряженно, будто еще чуть-чуть, и он врежет кому-нибудь, но он не двигается с места.

0031496. Мой номер в детской тюрьме. Мама всегда использовала его в лотереях, хотя никогда не выигрывала. Даже получи она джекпот, я сомневаюсь, что мне досталась бы хотя бы малая часть той суммы.

Когда они заканчивают с обычной регистрацией, та же леди подзывает нас, кучку тех, кому было отказано, к себе.

— Вам всем крупно повезло, что это всего лишь тренировочный тест, а не настоящий. Поэтому, в следующий раз, вас до него не допустят. Вам нужно получить удостоверения. Сделайте это, пока не стало слишком поздно.

Я оборачиваюсь на Теда, и он кивает мне. Затем, она дает нам бланки, в которых надо заполнить свое имя, номер и адрес. Это становится последней каплей. Я откладываю листок и ухожу.

— Эй! Дамочка! Куда ты собралась?

Женщина кидается мне в след, и я останавливаюсь в паре шагов от Теда.

— Куда ты уходишь? Ты же прождала столько времени.

До этого я и не замечала, какой у нее сильный акцент. Должно быть, она с островов.

— Я не могу написать свой адрес.

— Почему?

— Потому что.

Она делает глубокий вздох.

— Я пытаюсь тебе помочь. Мы не можем...

— Я не хочу, чтобы они... чтобы кто-то... узнал, что я была здесь.

Ее лицо продолжает оставаться беспристрастным, но я чувствую, что она понимает, о чем я говорю. Она смотрит на Теда, а затем снова на меня.

— Послушай, деточка, никто и никогда не должен останавливать тебя от попыток самосовершенствования. Ты боишься, что люди узнают, ты боишься перемен? Это нормально. Перемены пугают. Привыкай к этому! Но нельзя ничего получить в этой жизни, ничего не делая.

Я опускаю голову, как обычно случается, когда мне читают лекции. Я смотрю на ее туфли. Гладкие и черные. Выглядят немного поношенным и...

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Не опускай голову, тут нечего стыдиться! Почему ты так быстро сдаешься?

Потому что это просто. Сдаться, отойти в сторону и избежать сражения. Правило, усвоенное в детской тюрьме. Даже не пытаться что-то сделать. Зачем нарушать его сейчас? Но из-за того, как она кричит на меня, я чувствую себя тупой.

Она фыркает, руки упирает в бока.

— Знаешь, ты можешь забрать свои результаты из нашего офиса. Я запишу адрес. Приходи на следующей неделе. Меня зовут Клэр. Когда придешь, попроси позвать меня.

Мисс Клэр, мысленно проговорила я. Мама всегда учила меня называть взрослых мистер и мисс. Я называю так всех, кроме Винтерса. Он слишком большой говнюк, чтобы проявлять к нему хоть какое-то уважение.

— У тебя есть карандаш?

Я залезаю в сумку и достаю набор из двух новеньких карандашей, купленных в однодолларовом магазине. Один набор, один доллар и девять центов.

— Калькулятор?

Я достаю калькулятор, который Тед стащил из офиса. Она выхватывает его у меня из рук.

— Эта штуковина? Тебе нужен инженерный.

Я без понятия, что это такое.

— Пойдем. Тест вот-вот начнется.

Из Показаний Мисс Эллен Рю

Учительницы Мэри Эддисон

Она говорила, что хочет стать учителем, прямо как я. Она всегда была моей маленькой помощницей! Мыла доску, задвигала стулья, точила карандаши. Помогала своим одноклассникам во время обеда. Ей все это давалось с легкостью, потому что она на голову опережала остальных. Я доложила об ее успехах детектору, и мы решили протестировать ее. Оказалось, что по развитию она могла бы перескочить на два класса вперед. Но когда мы рассказали об этом ее матери, она впала в бешенство. Угрожала подать на школу в суд за несанкционированное тестирование! Она решила, что теперь Мэри будет думать, будто она лучше остальных людей, что она «слишком хороша» для обычной школы. Это было безумием. Большинство родителей мечтают о том, чтобы их дети были одаренными. Они были бы в восторге. Не было смысла оставлять ее в классе, где для нее не оставалось места трудностям. Бедная Мэри. Ей приходилось скучать.

— Ты была похожа на зомби, когда вышла из той аудитории, — говорит Тед, вручая мне хот-дог. Мы сидим на скамейке у торгового центра на Фултон стрит, которую местные называют пассажем. Тут расположились «Мэйсис»11, «Джимми Джаз», «Фут Локер» и кучка ювелирных магазинчиков. Эта улица всегда заполнена продавцами масла, книг, библейских аудиозаписей, сумок и телефонов.

Мы скинулись на два хот-дога и банку Кока-колы. Я рада, что Тед привел меня сюда. Я не готова вернуться в дом. Мой мозг все еще перезагружается. Этот тест занял вечность. Он был наполнен словами, которых я в жизни не видела в словарях и математическими примерами, размером с алфавит.

У остальных ребят были те калькуляторы, о которых говорила мисс Клэр.

Черные и массивные, совсем не похожие на мой маленький белый.

— Мне нужно удостоверение. И калькулятор, — это были первые слова, произнесенные мной с того момента, как мы вышли из школы.

— Калькулятор будет не сложно достать. Но как тебе получить удостоверение?

— А у тебя оно есть?

Он залезает в кошелек и достает оттуда пластиковую карточку. Я смотрю на фотографию и улыбаюсь.

— Ох, теперь ты смеешься, — говорит он, щекоча меня.

— Ты тут такой маленький.

— Это было три года назад. Мама привела меня в МФЦ со свидетельством о рождении.

— Ох.

Теперь понятно. Я даже не знаю, получала ли моя мама свидетельство о рождении. Она никогда не хранила такие вещи. Может, оно у моего белого отца. Может, он сводит меня за удостоверением, когда вернется.

Долгое время мы сидим в тишине, наблюдая за людьми. На дворе стоит бабье лето. Я услышала это название от охранников в тюрьме. Это когда на улице очень жарко, несмотря на то, что должно быть холодно. Я расстегиваю толстовку и откидываю голову назад, позволяя солнечным лучам покрыть каждый сантиметр моего лица. Несколько мух жужжит над мусорной урной.

Семья Герберта. Мысли о нем плавно переходят в мысли об Алиссе. О том, что я не смогла уберечь их обоих от мамы. Черт, думаю о ней настолько часто, что она стала определением настроения, эмоцией. Я заалисилась из-за мух.

— Что случилось с твоим братом?

Я резко выпрямляюсь. Тед никогда не спрашивал меня о семье. Я даже забыла, что когда-то упоминала своего брата. Он не сводит глаз с проносящихся мимо нас людей, лицо его непроницаемо для эмоций. Все мое тело напряжено, готово к побегу. Почему он подумал сейчас об этом?

О, Боже. Может, он знает.

Может, он прогуглил меня, как Новенькая и узнал все обо мне. Он знает об Алиссе.

Он никогда не должен узнать об Алиссе.

Мое дыхание учащается. Он кладет руку мне на колени и начинает их массировать. Люблю, когда он так делает. Люблю, когда его руки оказываются на мне, что бы ни случилось. Даже несмотря на то, что мысль о том, что он может все знать пугает меня до чертиков. Я начинаю говорить.

— Мне было... шесть, когда мама его родила. Рей Джуниор. Он был крохотным. Новорожденным. Точная копия мамы: коричневая кожа, большие глаза, но с крохотными маленькими пальчиками на ручках и ножках. Мне всегда хотелось стать старшей сестрой. Я просто никогда не думала, что это в самом деле может произойти, потому что мама была... ну, мамой. Но когда она принесла его домой... он был таким крутым.