Сергей Ермолов - Московские страсти Страница 16

Наташа молчала. Не ожидал, что мои слова произведут на нее такое сильное впечатление.

Я испугался, что она заплачет. Но она подняла веки, и глаза были только влажны, а может – просто блестели. Месть любимой  женщине похожа на месть самому себе.

Но мне нравилось, что женщина, припавшая к моему плечу, расплакалась из-за меня.

-  А тебе ведь очень нравится, что я плачу, - сказала Наташа.

-  Если из-за меня, то да.

-  Мы стали еще ближе. Прямо как муж с женой.

Я не хотел смотреть, как она плачет. Она словно что-то ждала от меня.

Я верил в искренность ее слез. Я был добрым. Жалость засосала нас обоих. Совсем не обязательно помнить о своих обидах.

-  Почему ты плачешь? – спросил я.

-  Знаешь, бывает, плачешь вот так, совсем без причины.

-  Я не хочу, чтобы ты плакала.

-  Все, любимый, я уже не плачу.

Она замолчала и перестала плакать. Я ничем не мог ей помочь. Ждал. Это было очень мучительно. Непонятно, что можно ожидать в такой ситуации.

Я не понимал, что означают ее слезы. Не мог их объяснить. Ждал, что Наташа скажет какие-то необыкновенные слова. Мне не повезло. Не всем везет.

Наташа выдумывала меня так же старательно, как и я сам. Она притворялась, что понимает меня.

Она не плакала. Только ее голос был очень тихим, и я почти не слышал, что она говорила.

-  Прости меня, - я очень ее уговаривал.

-  Простить! Тебя простить! Странно.

Она больше ничего не сказала и не пыталась меня остановить. Только молча смотрела на меня. И лицо у нее было опухшее от слез, почти неузнаваемое. Необязательно стараться скрыть свою боль.

Обняв меня за шею и прижавшись щекой к моей щеке, она спросила:

-  Почему ты со мной такой нехороший?

Я попытался встать, но она меня не пустила.

Не говоря ни слова, я долго-долго изо всех сил сжимал ее в объятиях. Сначала она не противилась, потом стала вырываться. Медленно отпустил ее. Стараясь угадать, когда же все-таки закончится ее игра, я заметил, что она обижена. Она казалась такой незащищенной, что у меня возникло впечатление, будто все, чего я достиг перечеркнуто и нам предстоит начать все сначала.

-  Я знаю, что ты скажешь: - предположила она, - извини. Вечно ты извиняешься.

-  Не говори это так.

-  Я не знаю, как я это сказала. Не волнуйся из-за меня, хороший мой, я абсолютно в порядке. Правда. Действительно правда.

10

Я был убежден, что Наташа знает какие-то тайны, мне тоже хотелось их знать, и все же я отказывался узнавать их.

«Она разглядывает меня, как подарок», подумал я.

-  Хочу поговорить с тобой. Хочу тебе кое-что сказать. Мужчине достаточно только воображения, чтобы убедить себя, что он влюблен, - Наташе нравилось злить меня. – Ты не сказал мне ничего нового.

Я подумал: «Она совсем не знает меня».

-  Ты не слушаешь меня, - сказала она.

-  Я думаю о тебе.

-  И что же ты думаешь?

-  Я уверен, что мы можем быть счастливы.

-  Я ищу мужчину, перед которым мне бы не пришлось оправдываться. Если я буду самой собой, то ты меня разлюбишь. Ты не чувствуешь себя одиноким?

-  Нет.

-  Как тебе это удается?

Меня мое притворство удивляло не меньше, чем ее. Я старался скрыть от Наташи то,  что хочу. Не знаю, кто из нас был более откровенен. Вдруг сказал то, что мне не следовало говорить:

-  Без тебя мне просто незачем жить.

-  Дурачок.

Она ответила, закурив. Разве у нее была причина говорить так? «Дурачок». Ну что можно было возразить? Я думал так же. Уже не сомневался в себе. Конечно, нет. Я не ждал иного ответа. Не от нее. Я боюсь неискренности.

-  Сейчас ты мне нужен, как никогда, потому что нуждаешься во мне, - сказала Наташа. – Ты стараешься использовать меня. Иногда, чтобы мужчина понравился мне, я прилагаю к этому не меньше усилий, чем он сам.

-  Я уже начинаю бояться того, что ты скажешь в следующий раз.

-  Каждой женщине нравится мучить мужчин.

Посмотрел на нее и подумал: «Что все это значит?» Может быть и она спрашивала себя об этом.

Я был обидчив, боялся совершить ошибку и чувствовал, что лишен обаяния. Придумывал все, что возможно, чтобы защитить свою любовь. В ее словах, в том, как Наташа произносила их, было что-то такое, что беспокоило меня. Хотя, я не мог точно определить, что именно.

-  Ты думаешь только о себе, - она улыбнулась.

-  Я готов с тобой согласиться.

-  Не делай ничего, что не хочешь.

-  И что же получается? Мы можем быть вместе, только когда ты во мне нуждаешься? А не когда я – в тебе? – эти слова оказались очень трудными для меня.

- Не сердись на меня. Так и тебе будет лучше. И часто ты собираешься донимать меня подобными расспросами?

-  Мне просто трудно сказать себе, когда надо остановиться.

-  Знай, когда сказать «хватит». Слушай, не будь таким вредным. Ты мне очень нравишься, и я не хочу, чтобы ты мне надоел.

Ее беззастенчивость и спокойная уверенность смутили меня. У любви нет условий.

-  Если бы я только тебя знала, - сказала Наташа.

-  Ты и так все про меня знаешь.

-  Если бы знать точно, что правильно, а что нет.

-  Так как же нам быть?

-  Не знаю. Я надеялась, что у тебя готов ответ.

-  Любви нельзя научиться.

-  Зачем ты так меня любишь? Это глупо. Я скорее верю человеку, когда он говорит что-то плохое, чем что-то хорошее. Может быть, ты думаешь обо мне больше, чем я думаю о себе. Тебе следует перестать выдумывать меня.

Часто я спорил с ней молча.

Я не возражал. Не искал для себя оправдания. Не знал, много сказано или мало. Мне никогда не надоедают разговоры о любви. Наташа позволяла мне вообразить себя счастливым. Я верил, что могу любить.

Наташа смотрела на меня так, словно впервые увидела.

Просто такой уж, видно, я человек. Выдавить из себя несколько слов оказывалось совершенно невыполнимым подвигом. Не хочу думать об искренности, как о своей ошибке.

-  Не интересно обманывать мужчину, который готов верить каждому моему  признанию, - сказала она.

-  Не понимаю, что ты хочешь от меня.

-  Хочу почувствовать себя несвободной рядом с тобой. Что еще можно ответить человеку, который спрашивает, как произвести на меня впечатление. Не умея унижать женщину, мужчина не может подтвердить ей свою любовь.

Я испугался. Иногда Наташа не понимает, что она страшна. Чувствовал себя голым. Спорить с ней было невозможно.

-  Приятно провел время? – спросила она.

-  Я, знаешь, чувствую себя не очень уютно после твоих слов.

-  Ничего. Когда-нибудь привыкнешь.

Мне казалось, я говорил об очень важном не только для  себя. Рядом с любимой женщиной невозможно врать. Разглядывал Наташу, хотел увидеть перемены. Она не замечала меня. Я вытер лоб. Даже пот выступил – положение было серьезным.

Сидел, наблюдая за ней. Перемены в Наташе всегда застигали меня врасплох – стоило ей несколько дней быть одинаковой, как я уже не мог вообразить, что она может быть другой.

-  Мне не хочется, - сказала она.

-  Что?

-  Мне не хочется. Успокойся. Ты все продолжишь завтра.

Завтра. Каждый мой день – это новая попытка быть счастливым. Наташа ждала, что я подчинюсь.

-  Что с тобой? – спросил я. – Ты на меня сердишься?

-  Я? Наоборот.

-  Я хочу сделать тебя счастливой, - мне нравилось быть благодарным Наташе.

-  Завтра, - ответила она. – Не сегодня. Убери, пожалуйста, руки. Ты говоришь о том, чего не знаешь. Сегодня о продолжении можно забыть.

Мне нравилось уступать Наташе. Меня легко остановить. Приходилось ждать, когда скажет «да».

Я был готов ждать.

Наташа решила все за меня. Спор был невозможен. Сделал вид, будто о чем-то думаю, хотя думать было не о чем.

Сложно понять, что именно убедило меня. Мои желания всегда удивляли меня. Иногда они оказываются непредсказуемы. Внешность человека часто обманчива.

-  Тебя любят, - сказал я. – Ты всегда будешь чувствовать, что тебя любят. А с тобой то же самое?

-  Я не могу разобраться, что со мной. Ясно только – мне приятно слушать, что ты говоришь.

-  Я хочу, чтобы ты знала, что я чувствую. Я люблю тебя.

-  Я думаю, чем быстрее ты об этом забудешь, тем лучше.

-  Ты злая, - я не шутил.

Нет ничего серьезнее обиды. Можно простить многое. Но не все.

Она не ответила. И не пыталась переубедить меня.

-  Ты для меня очень много значишь. Ты мне нравишься. Можешь думать обо мне, что хочешь, но это так, - моих слов о любви никогда не было больше, чем необходимо.

-  Ты – забавный мальчик, - вот все, что она ответила.

Я был обижен. Меня очень легко обидеть. Никогда не умел скрывать свои обиды. Я интереснее того человека, о котором мне удается рассказывать. Все, что я скрываю, превращается в ложь.

Я медленно улыбнулся. Она наклонила голову и прикоснулась ко мне лбом. Ее глаза закрылись. Мы стояли так минуту, закрыв глаза и прижавшись друг к другу лбами.