Бен Хетч - Всюду третий лишний Страница 16

Я уже начинаю уставать от однообразной дороги, по которой мы катим столько дней. Просидев за рулем несколько часов, начинаешь чувствовать боль в лодыжке оттого, что постоянно давишь на педаль газа; можно, конечно, использовать круиз-контроль, но тогда езда становится настолько утомительной, что приходится придумывать разные игры, чтобы не заснуть. При включенном круиз-контроле я постоянно волнуюсь, как бы не выйти за предел установленной скорости, а это чревато большими опасностями, особенно если вы следуете на близком расстоянии от кого-то и ваша скорость на какую-то пару миль в час больше, то вам потребуется невесть сколько времени, чтобы совершить обгон. Это так называемый вопрос бутылки: вы будете давить на педаль газа или пытаться проскользнуть в узкую щель между машиной, которую вы обгоняете, и трейлером, идущим по встречной полосе дороги? Карлос любитель игр такого рода. Он несколько раз создал опасные ситуации, и Доминик три раза за сегодняшний день кричала на него.

Ночевки тоже начали надоедать. Мне до смерти осточертели ежевечерние установки палатки и утренняя борьба со складными опорами, которые никак не хотят залезать в предназначенный для их хранения тонкий тубус. У Доминик, как кажется, нет никаких проблем, и, хотя Карлос встает поздно, они всегда упаковываются и готовы отправиться в путь раньше меня. Я иногда бываю готов первым, но только в тех случаях, когда палатку собирает Карлос, а я предлагаю ему помочь. Колышки палатки вытягиваю я, а они никогда не поддаются. При этом меня тут же посещает чувство собственной ненужности. Я сгибаюсь в три погибели, обливаюсь потом, а они, не обращая на меня никакого внимания, обсуждают маршрут, водя пальцами по карте США в атласе Ренда Макнелли. Со мной никогда не советуются, куда мы можем поехать или насколько там задержаться, – решение всегда преподносится мне де-факто, после того как я, весь взмыленный, запихиваю свои вещи в багажник.

– Как ты относишься к тому, чтобы остановиться на ночь в Виксборо?

А как я могу к этому отнестись? Я не знаю дороги; для того чтобы разобраться в маршруте, потребуется десять минут, а они уже горят желанием скорее поехать так, как наметили. «Согласен. Да какая, в принципе, разница».

А для того, чтобы как-то выпустить накопившийся пар, я только что разругался с Люси. Я сказал, что потерял ее; она сказала, что потеряла меня, и я начал рассказывать ей о том, в каком кошмаре я живу сейчас, но она спросила, почему я звоню ей не по мобильному телефону, и попросила разрешения снять 20 фунтов с моего счета в «Галифакс бенке», чтобы покрыть хотя бы половину стоимости его звонка, оплачивать который придется ей.

Я сказал: «Нет. Я могу позволить себе в день горсть арахиса и ломтик сыра, и сейчас такие расходы мне не по карману», и мы снова, как обычно, начали спорить о том, что будем делать, когда я вернусь, потому что на покупку дома у нас нет средств.

– То, что ты говоришь, совсем не смешно. А ты, похоже, веселишь самого себя? – вдруг сказала она.

– Ты знаешь, все, что сейчас вокруг меня, – просто фантастика. Мы укладываемся спать в восемь часов, потому что Доминик устает, а у меня на теле пятнадцать расчесов от комариных укусов, они красные, воспалились и делают меня похожим на этого телечудака, мистера Блобби. Это все равно что поехать отдыхать с родителями, а в дополнение ко всему мои ногти на ногах медленно, но верно кромсают спальный мешок. Так что, сама понимаешь, жизнь моя сейчас совсем не сладкая.

– А может, ты все-таки вернешься домой на Рождество? – спросила Люси. – Пойми, это же глупо.

Я сказал, что не смогу этого сделать, а затем она вновь завела разговор о замужестве и о том, что пересказала своим подругам наш разговор в аэропорту и что видела во сне себя с ребенком на руках, а у него были зеленые глаза, и волосы такого цвета, как мои. Я-то знал, что она говорит все это лишь для того, чтобы мне стало полегче, но ведь в аэропорту я упомянул о замужестве вскользь, потому что меня неотступно преследовала мысль, что она вновь вернется к этому собачьему парикмахеру, и не сделай я этого тогда, то сейчас чувствовал себя, как помешанный в психбольнице. Ох, если бы она прекратила эти разговоры о детях… Ну у кого такие разговоры могут пробудить желание вернуться домой?

Тема: какие новости?

Кому: Джону Ферли

От: Кита Ферли

Дорогой папа!

Сейчас 9 часов вечера, и мы собираемся отправиться в плавучее казино, пришвартованное у Виксборской пристани на вонючей реке Миссисипи, если, конечно, Доминик успокоится и перестанет стонать. Наверное, Том уже рассказал тебе о том, насколько кошмарной оказалась эта особа. Здесь ее, конечно, ничего не устраивает – душ под открытым небом выводит ее из себя. К тому же с нами рядом обосновались два молодых парня, которые, сидя у костра, играют песни Боба Дилона, периодически прикладываясь к бутылке «Джека Дэниелса». «Бродяги», – категорично изрекла Доминик, хотя по виду они вполне сошли бы за учеников средней школы, находящихся на отдыхе.

Или вот еще пример: когда вечером мы вернулись с экскурсии по городу, то заметили, что наши палатки отсырели. «Наверняка кто-то помочился на наши палатки», – объявила Доминик, хотя это была всего лишь ранняя вечерняя роса.

А во время привала, когда мы остановились, чтобы поесть на воздухе, в Бирмингеме и увидели удивительно красивую ярко-желтую колибри, летающую над нами, она сказала: «Только бы она не нагадила нам на головы».

Доменик стала намного грубее, чем была раньше, и я не могу понять, в чем причина: в ее разводе, в том, что ей не нравится в Америке и она хочет снова вернуться в Австралию, или в моем присутствии, и все больше склоняюсь к мысли, что дело именно во мне.

Во время исторической экскурсии мы сделали остановку в доме Маккревена, генерала, участвовавшего в Гражданской войне. Как только мы туда прибыли, я сразу же поспешил в туалет, предоставив тем самым возможность Карлосу и Доминик побыть какое-то время без меня. Кстати, эту возможность они используют постоянно во время всех наших остановок. «Догоняй нас», – сказал Карлос, и они упорхнули куда-то, чтобы остаться вдвоем, и я так и не видел их до конца экскурсии. Когда мы наконец встретились, Карлос спросил меня, воспользовался ли я аудиотуром, а когда я ответил, что нет, он сказал: «Тебе надо было воспользоваться аудиотуром». И начал действовать мне на нервы, дотошно объясняя преимущества, которые получаешь при таких экскурсиях, притворяясь, что он, воспользовавшись аудиотуром, узнал намного больше, чем я. Такого же рода трюки он проделывает и с едой. Карлос не покупает в супермаркетах ни хлеб, ни сыр – ему нужно нечто более экзотическое и не содержащее жиров, – и он покупает сардины и деликатесные паштеты. И ест их так, как это, по его мнению, принято у гурманов, с таким видом, как будто это по меньшей мере голубой марлин.

– Ты должен отведать это, Кит. Я, между прочим, собираюсь серьезно изменить твои вкусовые пристрастия. Давай-давай, ешь. Я отучу тебя от сыра, арахиса и «Кит-Катов», – изрекая это, он деланно разводит руками.

В Англии я всегда как должное принимал, что Карлос – это глава нашего товарищества. Но сейчас ситуация совсем иная – только если Доменик в настроении, то и он ведет себя как нормальный, приятный в общении человек. В конце концов мне придется решиться на то, чтобы преодолеть притяжение, удерживающее меня внутри их орбиты, и продолжать путешествие в одиночку.

Сегодня вечером Доминик объявила, что на данный момент ее самое большое впечатление от путешествия – это мексиканские салаты в Чарлстоне. Это заявление повергло меня в бешенство. Хотя то, как она ведет себя здесь, и то, что вытворяла в Колумбии, – явления одного порядка.

Такова моя жизнь сейчас, но я по-прежнему поглощен созерцанием прекрасной природы, окружающей меня; помнишь, как в детстве ты именно так заставлял нас нейтрализовать неприятности и забывать о них. И тогда, и сейчас особого облегчения этот способ не приносит.

– Посмотрите, какой закат – это громадное солнце плавится и уходит в коричневую землю, а силуэтные очертания Таскалусы за нашей спиной! А кораллово-красное небо! Как красиво, правда?

– Да-да… Я все думаю, а будет ли в кемпинге мягкая туалетная бумага? Ты не можешь слегка прикрыть окно с твоей стороны, Кит? Разверни его немного. А может, нам выключить кондиционер – что-то, черт возьми, холодно спине? Мы сможем отлить, когда остановимся? Это ведь зона, где нужно ехать со скоростью пятьдесят пять миль? Снижай скорость – у меня нет купона. Кит, у тебя есть сейчас пятьдесят центов, которые ты мне должен? Дайте-ка мне карту. Меня тошнит от этой езды рывками. Может, остановимся у почты? И я хочу круассан.

На сегодня все, что может спровоцировать ругань и скандал, кажется, исчерпано.

P. S. Если тип моего билета позволит, то я, возможно, подумаю, не прилететь ли мне домой на Рождество, как этого хочет Люси. Не подумай, что это намек на то, чтобы ты оплатил эти расходы.