Ирина Солодченко - МУХА НА ВЕТРОВОМ СТЕКЛЕ Страница 16

1

Снаружи хлестал дождь… Капли упруго барабанили по палатке, и иногда казалось, что ткань не выдержит напора и в одну секунду разорвется в лохмотья. Скрючившись от боли, он лежал внутри утлого укрытия, стараясь поудобнее расположить правую руку вдоль тела.

Угораздило вчера покатиться кубарем… В принципе откос был не крутой, где-то градусов под 30, но в пути напоролся на острый камень. Перелом вроде как не просматривался, может чуть мышцу надорвал, а может и нерв прищемил, но сегодня утром стопил как инвалид: рука еле-еле откачнулась от тела (опять-таки на пресловутые 30 градусов), и пришлось позиционировать себя этаким бывалым, небрежно голосующим стоппером. Однако все это мелочи по сравнению с тем, что сейчас, посреди ночи, рука вдруг разболелась не на шутку. А вдруг все-таки перелом? И это в чужой стране, без медицинской страховки…

«Вот тебе и 30 градусов», – подумал, тяжело переворачиваясь на другой бок… Как корабль назовешь, так и поплывет. Крейсируй теперь, дурень…

«… День вызывает меня на бой. Я чувствую, закрывая глаза, – весь мир идет на меня войной», – крутилась в голове песня Цоя.

… А ливень все не прекращался… Дубасил по мозгам целую неделю, с самого Оточаца… Уже два дня как он тут валяется в окрестностях Лешницы. Вся затея потеряла смысл… Бесцельное движение по кругу… Надо куда-то передвигаться, и он даже наверняка знает куда – в Сербию… Но что-то еще не выпускало из Боснии… Что-то вцепилось и давит к земле, убаюкивая, как этот нескончаемый дождь. Какая-то сила мешает пересечь границу, тянет за шиворот, замедляет ход.

Как будто за кордоном что-то оторвется и исчезнет навсегда…

В принципе в палатке достаточно уютно. Сухо, не каплет… Но именно сейчас возникла острая зависть к людям, которые просто сидят дома и пьют чай. Темно-коричневый, густой чай с одуренным ароматом… Такой, как в Турции (на Балканах такого днем с огнем не сыщешь; чаем тут называют горячий компот на бруснике и аптечную настойку на ромашке). Какой-нибудь офисный планктон в эту минуту привычно укладывается в постель, взбивает и без того пушистую подушку, нагрузившись перед этим до отвала коричневым до черноты горячим напитком или просто хлебнув теплого молочка только потому, что горлышко запершило. И в своей жаркой постельке планктону похрен, что там и кто на улице. Сонмы спецов работают над созданием ортопедических матрасов, удобных для тела и позвоночника. Комфорт развращает, заставляет думать, что этот мир надежен, как твой матрас. А потом, когда этот искусственно созданный мирок рушится – начинаются возмущения: как это так? Кто позволил? Кто виноват? Планктон уверен в завтрашнем дне. Для него все прописано наперед. Завтра он придет на рабочее место, отработает положенные часы, получит зарплату, купит еду, поедет в отпуск. «Destiny is not a matter of chance, it is a matter of choice» [2]. А люди разучились делать выбор… Они предпочитают, чтобы все решали за них, чтобы им предоставили раз и навсегда работу, жену, друзей…

А когда штормит так близко, всего за двумя тонкими полотнищами, ты понимаешь, что мир этот далеко не прочен. Как хлипко все на Земле, как хило… И ты, мелкотравчатый и утлый червячок, лежишь, скрючившись с поджатыми под себя коленками, стараясь не потревожить больную руку…

Летит маленький шарик в космосе, а по нему нем ползают существа, постоянно требующие от КОГО-ТО то хорошей погоды, то счастья, то справедливости… Эти существа постоянно чего-то требуют, причем не желая ничем поступиться… Эра жертвоприношений канула в вечность… И только он один ни на что не претендует, и если вот прямо сейчас наступит конец света, даже не удивится. Ведь чем отличается кирпичный дом от палатки? Среди кирпичей царит иллюзия защищенности. Крепкие стены кажутся надежной охраной от пролетающих мимо комет, ураганов, падающих звезд и космоса в целом. Но это только иллюзия. Мы все живем в глюках… С ними спокойнее. Но глюки – это обман… На самом деле, если вдруг сейчас грянет землетрясение, то в палатке гораздо безопаснее, чем в кирпичном здании.

… Особо докучала сырость… Все кругом промозглое, на деревьях – мох толщиной сантиметров с десять. Густой, ярко-зеленый мох, такого он никогда в жизни не видел. Сочный, до рези в глазах. Природа в Боснии – как отпечаток на цифровой камере: никаких размытостей, на листочках просматривается малейшие прожилки.

Опять придется утром собираться на мокрой траве. Рюкзак и одежда уже не успевают высыхать, пропитались туманом до последней нитки.

Каждое утро – дымка, вечная мгла… Дождь и марево – вечные и верные попутчики…

Нужна вписка… Немедленно. Обсушиться, отмыться, отстираться, отъесться, прийти в себя… Вчера утром попросил нетбук у одного словака-дальнобоя и полчаса посылал запросы на каучсерфинг. Надо бы пойти проверить ответы, но для этого придется снова искать интернет. Хотя он и оставил свой телефон, но мало кто захочет тратиться на смс. Вот Стефания – та сразу прислала адрес. Но таких как Стефания в этом мире – раз-два и обчелся.

Почувствовав озноб, пришел в ужас… Не хватало еще простудиться…

Так… Пора сваливать… Завтра утром резко подорвется и начнет складываться. И ехать, ехать, ехать… А сейчас главное – заснуть. Пошарив левой рукой в рюкзаке, он вытащил оттуда спальник-одеяло и сжимая от боли зубы, всунул в него свой кокон. Особенно неудобно было застегивать молнию, но когда умостился и постепенно согрелся, то почувствовал нечто, похожее на блаженство. Тепло, комфортабельно, а значит – надежно… Слава Богу, додумался сунуть спальники в полиэтиленовые пакеты, и теперь они относительно сухие…

И все-таки… Даже за двумя тонкими полотнищами мир сейчас кажется надежным… И никакие это не глюки…

Вместе с дремотой наступило состояние абсолютного счастья. Засыпая, он предвкушал, как завтра отсюда выкарабкается. Обязательно завтра. Мысленно скручивал спальники, вкладывал палатку в чехол… Завтра рванет отсюда… Рванет резко… Бесповоротно… Завтра соберет рюкзак и… прямо на Сербию…

… Сквозь сон донеслось шуршание… Приподнимаясь на правой руке, почувствовал резкую боль, и состояние умиротворения улетучилось в пресловутый космос в мгновение ока. Кто там? Человек? Зверь? Палатка, кстати, – весьма коварное изобретение. В любом доме есть окна, через которые видно, кто к нему приближается. А здесь ты лежишь в темноте и ни фига не знаешь, что происходит вокруг.

Пелена сползла с глаз и запахло жестокой реальностью. Хлипкая защита от внешней среды пошатывалась от ветра, а в мозгу рисовались картины одна страшнее другой. Главная опасность – человек. Или звери. Может даже волки водятся в этих горах, кто знает? В лесу человек без ружья беззащитен… В лесу хозяева – это животные со своим естественным оружием: зубами и клыками… А может это инопланетяне? Заберут на опыты и так бесславно завершится вся эта дурацкая эпопея… Нет… Тонкое полотнище – не защита… Как-то на въезде в Новый Пазар они разбили палатку на пригорке возле двухэтажного дома. Познакомились с хозяином Шачиром, а тот как на грех оказался свадебным фотографом, и пришлось перед сном перелистать пару-тройку толстенных альбомов за микроскопический чашечкой кофе, которые торжественно вынесла на подносе невестка фотографа. И хоть бы коржик какой положила на блюдечко… Ну да ладно… И на том спасибо… Просмотрев бесконечные однообразные фотографии с носатыми женихами и толстыми невестами, они пожелали хозяевам спокойной ночи и поужинав своими бутербродами, улеглись спать. И даже еще понаблюдали, как пенсионер-фотограф устало почапал к себе наверх по боковой узорчатой лестнице. А ночью проснулись от скрежета тормозов прямо перед входом в палатку… Оказалось, сынуля деда, тоже свадебный фотограф, весь ужравшийся приехал домой после тяжкого трудового дня. И если бы не друг сыночка, который в последний момент нажал на тормоза, неизвестно, чем бы все это закончилось. Преемник орал какую-то чушь про угрозу его детям и прочую хрень, а его отец понуро стоял с трясущимися руками, даже не пытался успокоить отпрыска.

… Шелест возобновился… Некто тихо, на крошечных лапках подгребся очень близко, и сквозь шум дождя пробилось жалобное хныканье… Ребенок что ли? Но откуда ему тут взяться? Может, уползет?… И снова безмолвие… Уже почти задремал, как снова пришлось вскочить теперь уже от того, что этот самый «некто» настойчиво шкрябался о тент палатки. Черт, придется знакомиться… И выбрав удобную позицию, левой рукой потянул молнию вниз и посветил фонариком.

Щенок месяца два от роду зажмурился от яркого света и от неожиданности присел. Откуда ты взялось, чудо? Маленький смешной черно-белый песик, мокрый как хлющ, старался, тем не менее, как можно веселее в данной ситуации помахать хвостом, чтобы продемонстрировать, какой он классный… Но вышло у пацаненка не очень ликующе, а даже наоборот, – совсем неуклюже. Первая мысль – залезть назад в сухой спальник. Щенок – не враг, посидит и свалит. Но внезапно что-то екнуло внутри… Запекло до боли… Вдруг увидел себя… Ведь он сам также просит подвезти, как бы виляя хвостом… То есть не хвостом, а своим подбитым крылом, образно выражаясь. И бывает несколько часов голосует, а никто не останавливается. И тогда машешь руками, чуть ли не танцуешь на дороге, стараясь привлечь к себе внимание. И сколько еще придется всего пережить. Щенок, как будто почувствовав сомнения, подполз ближе и опять сделал попытку вызвать к себе интерес жалостным вилянием хвоста.