Сергей Ермолов - Смешная любовь Страница 16

Она смотрела мне прямо в глаза и вроде говорила правду. Просто не припомню, чтобы она когда-нибудь так долго старалась объяснить мне что-то.

Я не сомневаюсь, что выгляжу глупым. Я никогда не найду объяснение происходящему только в себе.

Разве я мог хотеть отомстить ей? Бессмысленно злиться на Наташу за то, в чем виноват я сам. Я не хочу видеть себя злым. Мне кажется, Наташа довела меня до состояния, когда я уже перестал различать добро и зло. Любовь изменила меня. Нужно признаться, что я не стремился к этому.

- Каждый мужчина старается притвориться искренним, - сказала она.

- Ты не сможешь меня обидеть.

- Женщина верит мужчине, только когда хочет верить, - чтобы проговорить эти слова, она приблизилась ко мне и уткнулась лицом в плечо. Я поднял ее голову и посмотрел на нее.

- Ты меня любишь?

- Не знаю.

Вопросом ничего нельзя объяснить. Я оказался вне ответа. Мне очень сложно сопротивляться Наташе. Я слабее. Невозможно быть уверенным в правильности всего, что делаешь. Но я не нахожу противоречий в своих чувствах.

- Есть слова, которые я тебе еще не сказала, - желание обмануть делало Наташу неестественной. – Ты хочешь узнать их?

- Нет, не хочу, - я не люблю ложь в других людях и не ищу обман в себе.

- Мне нравится причинять мужчинам боль. Иногда для этого достаточно сказать человеку правду о нем. Я вижу перед собой клоуна, - она знала обо мне что-то такое, чего я еще не знал.

Я потряс головой, словно не понял, словно ее слова были для меня слишком сложны. Только любимая женщина может сделать меня несчастным.

Я засмеялся. Смешного было мало, но я смеялся. Мне очень хотелось убедить себя, что я смеюсь над собой. Исправлять собственные недостатки бесполезно. Влюбившись, я мог признать умной даже самую глупую женщину.

- Клоун. Я никогда не смогу относиться к тебе иначе. Ни одна женщина не может избавиться от ощущения необходимости унижать мужчину, - она казалась очаровательной только самой себе. – Ты очень смешон. Ты даже не понимаешь, как смешна твоя любовь.

Наташа рассмеялась, но ее смех звучал неубедительно. Я чувствовал, что она почему-то нервничает. Я не понимал, зачем ей был нужен весь этот разговор. Она знала, что обидит меня.

Слушая ее, я не мог разобраться, в чем она права, а в чем – нет. Но я чувствовал ее разочарование.

Когда Наташа оказывалась в таком настроении, угодить ей становилось вообще невозможно. Она сердилась и раздражалась, если я во всем послушно соглашался с ней. Но возражения или молчание злили ее не меньше. Уверенность в любви женщины может быть только выдуманной.

Я не говорил Наташе то, что хотел сказать. Мне мешал страх. Я бы унизил свою любовь оправданиями. Зачем признаваться женщине в том, в чем я не признавался себе? Я чувствовал, что Наташа старалась убедить не только меня, но и саму себя. Я объяснил ее поступок. Любовь делает человека непредсказуемым и непонятным. Нет смысла сомневаться в очевидном.

Я поцеловал ее и сказал, что никогда не боялся выглядеть смешно. Никогда не боялся, что люди станут смеяться надо мной.

Я делал, что мог. Мне не в чем оправдываться.

- Быть уверенной в искренности мужчины можно лишь обманывая себя, - Наташа пыталась разглядеть фальшь в моих словах.

- Иногда мне кажется, что я лишь воображаю себя любимым.

- Ты никогда не умел шутить.

- Ты хочешь сказать, что я плохо использую свои возможности?

- Я не понимаю, для кого ты бережешь свои силы.

- Ты у меня одна.

- А что бы ты сделал, если бы я тебя действительно разлюбила? – Наташа злилась. И ей нравилось злить.

Я знал, что она обманывает. Я слушал ее, как слушал бы правду, потому что ведь неудобно обвинять любимую женщину во лжи. У меня был странный вид. Как будто ничего не случилось.

Больше она ничего не говорила. Она начинала страдать. Невозможно было понять, как она относится ко мне. Плохо или хорошо? Она слушала меня, опустив голову и закрыв лицо руками. Мне были видны только ее волосы. Иногда я начинал злиться на Наташу только потому, что она была мне необходима.

Я впервые увидел ее такой и испугался. Любая женщина может разочароваться в самой себе.

Наташа сидела напротив меня, замкнутая и неприступная. Мы могли оба выиграть или оба проиграть.

- Я просто задумалась о любви. О том, почему мужчины, которых я люблю, не такие, как мне бы хотелось, - она простила меня еще раз.

- Мальчик все понял. Он исправится, - всегда очень сложно извиняться перед женщиной за то, в чем не чувствуешь свою вину.

Мне было невыносимо терпеть, как она смотрит на меня. Только научившись обвинять мужчин в своих разочарованиях, женщина перестает обвинять себя.

- Прости, что я так себя вела, - сказала Наташа.

- Все нормально. То есть мне кажется, я тебя понял. По-моему понял.

- Твое серьезное отношение выдает наивность.

- Ты желаешь мне зла.

- Мне нравится причинять боль мужчине, которого я люблю. Посмотри на меня. Не будь таким сердитым и чужим.

- Ты не можешь не обидеть.

Я был обманут. Мне приходилось быть жертвой ее смеха. Я хотел видеть в ее глазах слезы.

Любовь сделала меня уязвимым. Мне никогда не нравилось быть смешным. Не знаю, есть ли разочарования, которые нельзя пережить. Я делал вид, что ничего не произошло.

- Женщинам нравится мучить мужчин, - сказала она. – Есть привычки, с которыми быстро не расстанешься.

С нежностью, без всякой злобы я подумал: «Ты сказала так, чтобы унизить меня».

Вид у нее был странный, но, как я понимал, он и не мог быть другим. Иногда Наташа пугала меня так сильно, как это не удавалось никому другому. Женщина, вообразившая себя умной, уверена, что может разочароваться в любом мужчине.

Я был снисходителен к недостаткам Наташи. Мое воображение делало ее интереснее, чем она была. Ни одно условие любви не кажется мне невыполнимым.

Я уже мог представить себя нелюбимым. Рано или поздно это должно было случиться. Я знал о том, о чем Наташа еще не догадывалась.

Мне было неловко, я не знал, что сказать. А она делала вид, что не замечает меня. Я не мог изменить Наташу. Мне не хотелось понимать ее. Я люблю тайны.

Я чувствовал свою беззащитность перед женщиной. Я повторял себе, что Наташа во всех отношениях взрослее меня и как мне крупно повезло, что она меня любит. Я не мог сомневаться, что она меня действительно любит. Иначе вообще ни в чем нельзя быть уверенным в этой жизни. Я умею быть глупым, когда необходимо .

Мне хочется быть подробным в описании того, как все происходило. Обида не всегда позволяет мне помнить Наташу такой, какой она была в действительности.

Все, что она говорила, было правильным и логичным. Но понял я это позже. А тогда я только растерянно смотрел на нее, не веря тому, что слышал. Я чувствовал себя одиноким. Меня злило, что мои слова не производят на Наташу никакого впечатления. Никогда не следует стараться узнать то, что скрывает женщина.

Мне казалось, что я обезумел от ощущения своей беспомощности. Не знаю, что заставило меня подумать именно так.

Наташа была далеко от меня. Она была со мной, но где-то очень далеко. Так было всегда.

Я ищу слова, которые передали бы, что со мной происходит, но слова коварны и своевольны. Мне не удается почувствовать себя обиженным Наташей.

Если я и был неискренним, то совсем не в том, в чем притворялась она. Не только сомнения делали меня неловким и смешным. Я старался не злиться. Было бы обидно, не сумей я выместить на ней свою злость. Ненавидеть Наташу было бы правильнее. Но разве любовь, какая бы она ни была, имеет что-нибудь общее с логикой?

15

Если бы слова Наташи были правдой, она бы вела себя иначе. Мне не удавалось поверить в искренность ни одного из ее признаний. Было необходимо убеждать ее в искренности моих чувств. Я не ощущал себя убедительным. Мне больше нравилось чувствовать себя обиженным. Я не знал, кому из нас сложнее, кто из нас ошибался больше.

Мне хотелось, чтобы Наташа разоблачила мое притворство. Я запутался. Она меня запутала. Мое притворство разочаровывало нас обоих.

Наташа заставляла меня чувствовать мою уязвимость. Я ждал, когда ее желание унижать перестанет быть ей необходимо. Оправдываться перед любимой женщиной мучительнее, чем оправдываться перед собой.

Мне приходится оправдывать свои неудачи. Я был неумел и смешон. Иногда мне хотелось обидеться на самого себя. Никто не знает всю правду обо мне.

Нам с Наташей было не легко обоим. Почему я раньше этого не замечал? Я ощущал ее равнодушие ко мне. Она вынуждала меня быть жестоким по отношению к самому себе.

У нее появилась привычка щипать меня. Она захватывала своими пальчиками, как щипцами кожу у меня повыше локтя или еще где-нибудь и сжимала изо всех сил. Я весь покрылся синяками. Иногда, чтобы разозлить женщину, достаточно во всем соглашаться с ней.