Александр Гущин - Империя зла Страница 17

Никодим, что летит он в Тынду через Иркутск, на том же самолете, что и Александр. (Примечание цензора: Имя прапорщика вымышленное, настоящая его фамилия засекречена, так как он является секретным сотрудником ГРУ, и выполняет особо важные государственные задания).

Никодим рассказал своему случайному попутчику, что ему 25 лет, ранее он жил в Бобруйске, учился, нес общественные нагрузки, отец у него русский, мама тоже русский, что он не судим. Недавно окончил школу прапорщиков и теперь направляется к месту своей службы. В полете у самолета Ил-18 заглох правый мотор, пилоты долетели до города Свердловска на трех моторах и по расписанию приземлились.

Александр умудрился, пока ремонтировали мотор, съездить из аэропорта

Кольцово в город, посетить памятные ему места и выполнить кое-какие поручения деда Лапы. Ездил он на такси, и в дороге слушал бредовые речи таксиста кегебешника. Мотор починили, пассажиров пригласили на посадку. Прапорщик крепко спал в кресле, приоткрыв один глаз. Гущин его разбудил. Никодим был вечно благодарен моряку за авторучку, которую тот ему предоставил в Ленинграде, а за то, что Александр не оставил его в городе Свердловске и разбудил, Никодим клялся в вечной дружбе.

В Иркутске выяснилось, что у друзей есть целые сутки до следующих самолетов. Гущину надо было лететь в город Олекминск, Никодиму в

Тынду. Прапорщик срочную армейскую службу проходил в Иркутске, он и пригласил Александра к своей девушке, которая жила в городе.

– Будет рада моему приезду, – говорил Никодим, – она и тебе девушку приведет, ты как, не против?

– Посидеть в тепле, выпить, отдохнуть, всегда не против, – отвечал рогатый мореход, – выпивку надо купить.

Надо сказать, что дело было зимой, в Сибири тогда были лютые морозы. Никодим заверил, что в благодарность за хорошее отношение к нему он сам купит выпивку и из иркутского магазина притащил в такси настойку "Стрелецкая", бутылок восемь.

– Ведро настойки купил, – размышлял Александр, – и что это за настойка такая?

Когда друзья прибыли на место, дверь им открыла пожилая неопрятная женщина, на перемотанных грязными тряпками костылях. Она была полу-парализована, непослушные ноги волочились за костылями.

Лицом женщина была неславянским, скорее азиатским. У нее, как говорят острословы, было много-много лица и мало-мало глаз. Друзей пригласили в комнату, женщина обрадовалась, когда увидела Никодима, умчалась на кухню, с такой скоростью, с какой позволяло её состояние. В комнате объявился ребенок лет семи, непонятного пола весь в соплях, судя по его ответам, это был олигофрен, дебил или нечто в этом роде. Женщина вернулась вскоре в новом платье и с совершенно новыми и чистыми костылями. С необыкновенной быстротой был накрыт стол. После первой рюмки настойки Александр, сморщившись, понял, почему на Руси был Стрелецкий бунт. Улучив минуту, когда женщина отлучилась, он спросил Никодима:

– Ну и когда придет твоя девушка?

Никодим спокойно отвечал,

– А это она и есть. Уже подруге позвонила, скоро твоя придет.

Молодой моряк поперхнулся. Ему было чуть больше двадцати. Женщине на костылях было лет пятьдесят.

– Сейчас ко мне горбатую, восьмидесятилетнюю приведут, – подумал он холодея.

– Я же совсем забыл, – произнес он, хлопая себя ладонью по лбу, – у меня подарок для девушек в аэропорту остался. В камере хранения. Я живо, мигом, туда и назад.

Выскочив из подъезда гостеприимного иркутского дома, Александр, сев во второе, не в первое такси, отправился в ресторан. По пути рассказал историю визита к девушке прапорщика таксисту, в результате чего такси врезалось в сугроб, после этого водитель и пассажир, хохоча, долго выкатывали машину на проезжую часть.

Деду Лапе Александр тоже рассказал эту весёлую историю, на что матёрый шпион изрёк мысль, что советские разведчики хотели подпоить

Гущина и подсунуть ему в постель ребёнка на предмет изнасилования. -

После изнасилования клиента легко вербовать, – говорил неисправимый шпион Федосеев. Гущин не обратил внимания на бредни деда Лапы и продолжил рассказ.

В самолете Ан-24, который летел из Иркутска на Олекминск через город Киренск, Александр с больной головой от вчерашней пьянки в ресторане, мечтал о стакане вина, который поправил бы его здоровье.

Смутно помнил пьяную историю в этом иркутском кабаке, когда наглый офицер с погонами капитана, заставил его сказать, что ты капитан, де, никогда не будешь майором.

За спиной моряка звенели посудой. Александр, превозмогая головную боль, оглянулся и увидел три такие же, как у него опухшие рожи.

Рожи, как оказалось, принадлежали геологам, которые разливали из бутылки, размером с огнетушитель, в граненый стакан темный советский портвейн, или, как говорят пьяницы, портвешок. Выражение того, что называют лицом у ленинградского путешественника, было таким, что ему тоже предложили выпить. В городе Киренске самолет сделал посадку и четверо друзей (вино быстро делает мужчин друзьями), четверо оживших друзей гуляли по морозному воздуху. Небо было безоблачным.

– Как высоко реактивный самолет залетел, – сказал один, очень легко одетый геолог. На нем не было ни пальто, ни куртки.

Все подняли головы вверх. В голубом морозном небе не было ни облачка, ни птицы, ни самолета. Наконец трое догадались, что смотрящий принял белый, мохнатый заиндевевший телефонный провод, протянутый от крыши до крыши, за реактивный след от самолета.

– Этому наблюдателю больше не наливать, – решила троица.

Раздетый наблюдатель покинул друзей в городе Олекминске.

Оказывается, в Иркутске, его пьяного ограбили и раздели. Теперь он вместо отпуска отправился на свое старое место работы зарабатывать рубли на новый отпуск.

Из Олекминска Александру и, как выяснилось, его двум друзьям, надо было лететь в поселок геологов, который назывался Торго, на самолете Ан-2. Лёту до Торго было час или два. В маленьком олекминском аэропорту, который был больше похож на сарай, чем на аэропорт, диспетчер заявил, что закажет самолет только тогда, когда будут в наличии не менее 10-ти пассажиров. Это якобы полная вместимость самолета такого класса. Желающих лететь было трое.

Друзья поехали в гостиницу города, которая, естественно, была переполнена. Геологи приуныли. Заведующая гостиницей, очаровательная молодая женщина Дина отлучилась на минутку в сторонку с моряком заграничного плавания, который вез брату разные заморские подарки, и все сразу устроилось.

Несколько суток пассажиры рейса Олекминск – Торго пьянствовали в отдельном двухместном на троих номере, то веселясь, то впадая в печаль. Каждый день посещали или звонили в аэропорт, не появились ли еще свои, попутные пассажиры. Список, состоящий из трех фамилий, лежал у кассира аэропорта. Других пассажиров не было.

За время ожидания ленинградский путешественник узнал много нового, чего раньше не знал. Разведчики недр – геологи рассказали неграмотному рогатому философу, что всё человечество делится на две категории – на самцов и самок. Самцы люди подразделяются на четыре вида: ёб…ри захватчики, ёб…ри перехватчики, ёб…ри ананисты и

ёб…ри террористы.

Ёб…ри захватчики захватывают женщин и женятся на них. Ёб…ри перехватчики перехватывают женщин у конкурентов, переспят с ними, и перенацеливаются на другую женщину. Ёб…ри ананисты робки с женщинами, если и переспят с прекрасной половиной, то только с презервативом. А ёб…ри террористы курят всякую траву, пьют всё, что горит и еб…т всё, что шевелится.

– Но ведь есть ещё педики и гомики, лесбиянки всякие, – возражал рогатый философ.

– Все эти транссексуалы, педики и лесбиянки относятся к ёб…рям ананистам, – важно заявляли разведчики недр. – Парные голубые самцы и парные розовые самки совокупляются не размножаясь. Это тупиковые ветви человечества.

Из истории, для рогатого философа, интересен стал факт оккупации

Якутии. Оказывается, Гитлер завоевал Францию за две недели, а хохлы оккупировали Якутию за два дня.

– Якутия-то безмерно больше Франции, – вещал один из вахтовых геологов, украинец по национальности.

Другой геолог, еврей, спрашивал, – людей какой национальности в мире больше всего?

– Китайцев, конечно, отвечал Александр. Их больше, чем миллиард.

– Ты хоть одного китайца видел? – вопрошал геолог, поглаживая свою кучерявую голову.

– Нет. Их миллиард, а их нигде нет. А нас евреев всего два десятка миллионов, а мы везде есть.

Чтобы не уронить честь моряка рогатый путешественник заявил, что он недавно посетил Белый дом Президента США, и хотел было лезть в чемодан, чтобы показать открытки и фотографии Белого дома, где он был на экскурсии. Реакция украинца и еврея была непредсказуемой.

– Заткнись парень, – взревели многонациональные советские геологи. Скажи спасибо, что тебе поверили, что ты моряк. Этого достаточно. Но брехать дальше не позволим.