Бат-Шева Краус - Израильская литература в калейдоскопе. Книга 1 Страница 17

Когда отношения между подругами укрепились, Елена захотела пригласить их к себе домой на чашечку кофе, но не осмелилась из-за того, что ее маленькая квартирка была запущена, и она постеснялась позвать гостей.

В один из воскресных дней Елена обнаружила, что находится на складе подержанной одежды одна. Сьюзен сообщила ей, что больна, но она уверена, что Елена справится. Елена энергично принялась за работу: сортировала, чистила, проверяла карманы, развешивала по порядку, и работа спорилась в тишине склада.

Елена собралась покончить с последним картонным ящиком и подумала, что пора идти домой, но на дне ящика ее внимание привлек мужской костюм, сшитый из добротной ткани, красивый и почти новый. Вывернув карманы, она расправила брюки, повесила их на вешалку и начала приводить в порядок пиджак. Сунув руку во внутренний карман, она наткнулась на что-то мягкое. Ее рот широко раскрылся, глаза чуть не вылезли из орбит, когда она увидела, что оказалось у нее в руках: это была такая огромная сумма денег, какой Елене не доводилось видеть ни разу в своей жизни. Недолго думая, она испуганно засунула ее в свой карман и посмотрела по сторонам, хотя и знала, что на складе никого нет. Елена поспешила уйти домой. Она не шла, а летела. Множество беспорядочных мыслей мелькало в ее мозгу: чьи это деньги на самом деле? Может быть, владелец костюма умер, а родственники ничего не знают о капитале, который он копил и хранил в своем кармане? Может, он вообще был одиноким человеком и, так или иначе, ему некому было оставить деньги в наследство?

Всю дорогу домой она ускоряла шаги, время от времени бросала взгляд назад или смотрела по сторонам, как будто проверяя, не идет ли за ней кто-нибудь. Придя домой, она опустилась на кровать и подумала: «Даже если я верну эти деньги, что с ними сделают? Разделят между нуждающимися? Но и я тоже нуждаюсь: прошли годы с тех пор, как мне нужно вставить новые зубы, а у меня нет возможности осилить такую крупную статью расходов; квартира совершенно запущена, нужно срочно поменять кухню». Она грезила наяву, наконец заснула, оставаясь взбудораженной даже во сне.

В последующие дни Елена была занята планированием ремонта и заменой кухни и не позволяла себе остановиться и подумать о том, что она сделала. Но оглядываться назад и по сторонам вошло у нее в привычку.

Дом заполнился разными рабочими. Она теребила подрядчика поскорее закончить ремонт, и он спросил ее:

— Госпожа, куда Вы торопитесь, кто Вас преследует? Я человек основательный, у меня все должно быть perfect[13] — ведь Вы платите мне хорошие деньги.

Елена сглотнула слюну и промолчала.

В течение всего этого времени она ходила на склад одежды лишь считанные часы, рассказывала подругам о том, как продвигается ремонт, и обещала пригласить их отметить его окончание.

Дома она вела себя словно ребенок, бурно радующийся новой игрушке, но в душе ее дерзко восставала совесть, вынуждая постоянно машинально оглядываться по сторонам.

Когда вся работа была закончена, Елена порхала в эйфории и начала думать о том, чтобы пригласить в гости подруг. Она приготовила угощение, вычистила каждый уголок в доме, получая особое удовольствие от своей новой кухни. Затем она поспешила на склад, чтобы сообщить Сьюзен, Лили и Бетти о дате приглашения.

— Приятный вечер, — заключили девушки прощаясь. — Мы ели, пили, смеялись, а главное, были рады увидеть, какой у тебя милый дом. Пусть он радует тебя много лет!

Ощущение общности с девушками и особенно со Сьюзен вызвало у Елены чувство уверенности и радости. Она подумала, что вся ее одинокая жизнь, которой она жила до сих пор, ушла безвозвратно.

— Как тебе удалось осилить весь этот ремонт, наверняка, это стоило тебе бешеных денег? — спросила Сьюзен, когда они мыли посуду.

Без малейшего колебания Елена рассказала ей всю историю. Теперь пришла очередь Сьюзен посмотреть на новую подругу со смешанными чувствами и с изумлением. Она в спешке распрощалась под каким-то предлогом и убежала.

В последующие дни Елене никак не удавалось связаться со Сьюзен по телефону — она не догадывалась, что ее подруге нужно время, чтобы обдумать то, что она ей открыла. «Невозможно поверить, — думала Сьюзен по дороге домой. — А я так восхищалась ею. Как она могла натворить такое? Так обмануть доверие, которое ей оказали?!»

Елена горько сожалела о потере места работы. Она сидела и смотрела на красивую, убранную кухню, на свою ухоженную квартиру, о которой столько мечтала, и думала: «Что я наделала? Ведь все, чего я хотела, это дружеская компания, немного тепла. Чего стоит весь этот прекрасный дом, если я в конце концов без семьи, без подруги, без кого-либо, кто бы выслушал только меня одну; одна, одна…»

Вики

Он переходил из комнаты в комнату, выключая везде свет. В его движениях сквозило раздражение. Наконец он пришел в гостиную, где сидела она, якобы смотря телевизор. На экране мелькали какие-то крикливые личности, кто-то был рожден петь или танцевать — на самом деле ей было все равно.

— Почему ты развел такую темень во всем доме? — спросила она.

— Телевизор можно смотреть и в темноте, — пробурчал он и уселся в кресло.

«Что с нами будет? — ужасалась Вики про себя. — Мало того, что наше материальное положение настолько ухудшилось, невозможно же еще так нагнетать напряжение в доме. Вместо того, чтобы поговорить и вместе подумать, у кого еще можно занять денег, чтобы выплачивать ссуду, и как выпутаться из ситуации, в которую мы попали, он только увеличивает напряжение, и нет никакой возможности успокоиться».

В тоске она вспоминала дни, когда он звал ее Вив, сидел возле нее, обнимал за плечи и шептал слова любви.

Когда десять лет тому назад она познакомилась с ним, все выглядело обнадеживающе. Они решили пожениться и переехать из маленького городка Кирьят-Гат в Ашдод, в котором имеются более престижные районы, и с самого начала совместной жизни приобрести хорошую квартиру. Ее родители пытались отговорить их от этой идеи, но она сказала:

— Мы оба работаем, сможем взять ссуду и жить в месте, где можно дать детям хорошее образование.

Жако посмотрел на нее с обожанием и поддержал ее.

Начало было удачным. Они нашли новых друзей, по ночам ходили гулять к морю и рассказывали друг другу о том, как идут дела на работе. Он каждый день ездил на завод в Кирьят-Гат, а она работала в Ашдоде продавщицей в ювелирном магазине. Когда у них родился первенец, Ярон, в их доме царила радость.

Она любила мальчика, и ей нравилось ухаживать за ним. А он ждал того времени, когда сын подрастет и сможет играть с ним в футбол.

— Мы вырастим футбольную команду, — говорил он, покатываясь со смеху.

Через три года у них родились девочки-близняшки. И снова Вики и Жако радовались своей доле.

В один из субботних вечеров Вики предложила:

— Жако, мы давно уже не гуляли по набережной. Давай уложим детей и выйдем прогуляться, как раньше.

— Что-то мне не хочется. Если хочешь, можешь пойти одна.

— Одна? — переспросила она и хотела обнять его, но Жако уклонился от объятия и направился к своему креслу.

Она внимательно посмотрела на него, немного обиженная, но сделала вид, что ничего не произошло. Разговоры их к этому времени стали короткими. В постели она также чувствовала, как Жако отчуждается от нее и демонстративно отодвигается на самый край кровати. По утрам он не спешил, а по вечерам приходил всегда раньше ее, и она видела, что муж выглядит не так, как раньше.

— Я чувствую, у тебя что-то случилось, почему бы тебе не рассказать в чем дело? Может быть, у тебя появилась другая женщина?

Жако растерянно посмотрел на нее.

— Так вот как ты думаешь обо мне? Меня уволили с работы.

«Недаром он выглядел таким несчастным, — подумала она. — Он не хотел огорчать меня и скрывал происшедшее. На самом деле он не ходил на работу и целый день оставался дома один.»

— Не волнуйся, Жако, мы справимся с этим вместе, ведь я работаю. Немного сократим расходы и продержимся, пока ты не найдешь новую работу, — сказала она и подумала про себя: «Сейчас не так-то легко найти работу, у нас уже есть несколько друзей, уволенных в последнее время, так как положение действительно тяжелое.»

Отчуждение Жако продолжалось, несмотря на поддержку Вики. Кроме того, когда он уходил от разговора, в его движениях чувствовалась резкость, и даже в минуты физической близости она чувствовала, что нежный Жако, которого она знала, превратился сейчас в человека, с трудом сдерживающего появившуюся в нем жесткость.

Она также обратила внимание, что, когда соседи или друзья пытались утешить его тем, что хотя бы его жена работает, это ранило его еще больше.