Вера Колочкова - Исповедь свекрови, или Урок Парацельса Страница 17

— Ой, Лада, перестань! — колыхнула грудью мама Элина Аркадьевна, весело зыркнув на дочь, — какие церемонии, Лада! Я просто Элина, очень приятно!

— Ну, тогда я просто Александра. Для удобства — Саша. Мне тоже очень приятно.

— А я для удобства — Эля…

— А это мой папа, Вадим Петрович!

— Очень приятно, Вадим Петрович, — протянула ему руку. — Александра. То есть Саша.

— Очень, очень приятно, Александра… То есть Саша… — сначала потряс ладонь в руках, а потом неожиданно припал к ней губами Вадим Петрович. — А я — просто Вадим…

Мало того, что ручку поцеловал, еще и ножкой шаркнул, и брюхом колыхнул. И тут же потянулся освободившейся рукой к горлу, ослабил удавку галстука. Будто знак подал — хватит с меня, церемонии закончились. Эвона, сколько я тут всякого политесу наворотил.

— Ну, слава богу, наконец-то мы познакомились! — произнесла Эля-Элина с таким веселым счастьем в голосе, будто заполучила бог весть какую награду. — Давно пора! А то прям как не родные… Ой, Лада, по-моему, мясо в духовке горит! Девочки, пойдемте на кухню! Сашенька, пойдемте…

Вот она уже и Сашенька. Лихо, однако. Наверное, это у них семейное — с ходу нырять в навязчивое панибратство. Детская непосредственность такая. Ладно, поглядим, что дальше будет, а пока не совсем уютно. Впрочем, сама виновата! При знакомстве надо было зубами держаться за «Александру Борисовну», а с «Сашей» всегда бы успела!

На кухне Эля по-хозяйски уселась за стол, красиво закурила черную тонкую сигарету, красиво выпустила первую струйку дыма, сложив накрашенные губы капризным бантиком. Очень впечатляюще смотрелась черная сигаретка в серединке красного бантика губ. Сальвадору Дали бы точно понравилась.

— Сигарету, Сашенька? Или вы не курите?

— Нет, не курю.

— Что, совсем? И даже для коммуникабельности?

— Нет, извините…

— Да я тоже, собственно… Так, иногда с Ладушкой на пару балуемся… Мы ведь с ней как две подружки, да, дочь?

— Да, мамочка, да… — рассеянно проговорила Лада, заглядывая в духовку. — И ничуть мясо не подгорело, все нормально…

— Ой, она у нас такая кулинарка заядлая! — со смешком проговорила Эля, показав глазами на дочь. — Все чего-то печет, стряпает, салатики какие-то придумывает… Абсолютно домашняя женщина, чистое золото, мечта любого мужчины! И хозяйка прекрасная… Знаете, мы с Вадимом абсолютно без всякого страха ее в свободное плавание отпустили. Вот, квартиру купили, а ремонтом она сама занималась. Дизайнера приглашала, с рабочими ругалась, по магазинам ездила — все сама… Ну, нам с Вадимом этот ремонт в копеечку, конечно, встал… Но что не сделаешь ради любимой дочери! Все, все для нее! Все, что у нас есть! У Вадима, вы знаете, свой бизнес… Вам ведь Ладочка рассказывала, наверное?

Лада подняла голову от противня, дрогнула бровями, озадаченно уставилась на маму. Потом перевела опасливый взгляд на Сашу, потом опять на маму. А маму уже несло на волне приступа хвастливости:

— Вадим недвижимостью занимается, в основном загородной! Сейчас это очень успешный бизнес, никто же не хочет жить в городе, все хотят на природу! Так что, знаете, можем себе позволить… Многое, многое можем… Тем более для родной дочери… Только чтобы счастлива была. Чтобы сложилось у нее все по-настоящему — семья, дети… А вам понравилась квартира, Сашенька? Правда, здесь очень уютно?

— Да, вполне…

— А вид из окна какой! Прелесть! Настоящее семейное гнездышко!

— Да, и вид…

— Вы ведь тоже сыну квартиру покупали, да? Ну, ту квартиру, в которой сейчас Арина живет… Ведь вы ее покупали, правда?

Растерялась и не нашлась сразу, как ответить. Да, трудно привыкать к такой бьющей через край непосредственности. А может, отбарабанить в лоб каким-нибудь хамским словцом, чтоб не распоясывалась? Эх, Катьку бы сюда…

— Сашенька, а на кого та квартира юридически оформлена, позвольте полюбопытствовать? На Леву? Если на Леву, то ее надо вернуть… У Вадима на фирме очень грамотные юристы работают, они помогут с нюансами разобраться. Я ж не думаю, что вы ее на невестку оформили? Это уж было бы верхом наивности…

Да что ж это такое, в самом деле?! Все. Пора хамство включать. Уж простите-извините, дорогие папа с мамой, бизнесмены и бюргеры…

— Мам! Тебя папа зовет, слышишь? — выскочила спасительным вопросом на амбразуру Лада, и даже встала так, чтобы закрыть Сашу от мамы спиной.

— Да ну… Он же там футбол смотрит…

— Нет, зовет! Иди, мам! Сейчас за стол садиться будем! Иди, мы сейчас с Александрой Борисовной тоже придем…

Наверное, дочка, что называется, сделала маме «большие глаза». Эля хмыкнула, затушила сигарету, элегантно подняла со стула обтянутую узкими брючками внушительную задницу. Такую же внушительную, как и ее бесцеремонность. Выходя из кухни, спросила нервически весело, повернувшись вполоборота к дочери:

— Нет, а что я такого сказала? По-моему, здесь все свои…

Ушла. Лада вздохнула, опасливо глянула Саше в глаза. Потом улыбнулась, коротко пожала плечами, чуть развела руки в стороны. Очень выразительно получилось, даже и слов говорить не надо. Вроде того — что сделаешь, уж извините, родителей не выбирают…

— Пойдемте за стол, Александра Борисовна?

— Погоди, Лада… Я не понимаю, а Лева-то где? Почему его нет?

— А Лева на футбол ушел.

— Как на футбол?

— Ну да, на футбол… Вообще-то он скоро придет, с минуты на минуту… Понимаете, я ему ничего не сказала… Ну, что родителей позову…

— Почему?

— Да он бы не согласился! Не в смысле родителей, а в смысле официоза! Ну, чтобы все вы официально, так сказать, познакомились. Он же… упертый такой. Боится всяких покушений и телодвижений с моей стороны. А я его люблю, очень люблю… И если не покушаться и вперед не двигаться, то я не знаю тогда… Его вообще с места не сдвинешь… И я вас очень прошу, Александра Борисовна, не выдавайте меня, пожалуйста!

— Да в чем? В чем тебя не выдавать-то? Что-то я уже ничего не понимаю!

— Ну, он же думает, вы одна придете… Просто посмотреть, как мы живем…

— Но мне-то ты говорила, что хочешь родителей пригласить! Я же могла Леве проболтаться!

— Но ведь не проболтались?

— Нет… Как-то и к слову не пришлось…

— Ну, вот и хорошо! Давайте ему скажем, что мама с папой случайно заехали! Пожалуйста, Александра Борисовна, ну, я вас очень прошу…

Мелькнула в голове сердитая мысль — странные все-таки люди… С одной стороны — до крайности непосредственные, а с другой — в какие-то непонятные игры играют. Зачем, спрашивается, огород городить? Сказала бы Ладушка прямо — замуж хочу, не могу. Вот и подталкиваю вашего сына к серьезному шагу всеми путями. И зваными обедами в том числе. Ох, Ладушка ты моя, оладушка! Сидишь, глаза распахнула, моргаешь ресничками. Опять очень выразительно получается. Преданно, наивно, заговорщицки. Давайте, мол, со мной в одну дуду петь, дорогая Александра Борисовна… То есть пляшите под мою дуду, ага…

— Ладочка, а ты не слишком увлеклась искусством манипуляции? Я так и не пойму до конца, чего ты от меня-то хочешь.

— Манипуляции?! Ой, что вы… Да как вы могли подумать… Я просто хочу с вами дружить, Александра Борисовна, только и всего. Очень хочу. И понравиться вам хочу. И чтобы вы были на моей стороне…

— А на другой стороне чтоб кто? Лева?

— Значит, я вам совсем-совсем не нравлюсь, да?

Вот же — в тупик поставила. Что отвечать-то? Вежливо клясться в симпатиях или правду-матку в глаза резать? Да и где она, правда-матка? Нету. Вообще никакой правды нет. Затерялась где-то внутри душевного раздрая. Нет, чего они от нее хотят, а? У сына всего месяц назад семья развалилась, еще душа не привыкла к этому обстоятельству, а ты давай, снова надевай на себя свекровкину сбрую! И поторапливайся! Видишь, как девушка из штанов выпрыгивает, чтобы тебе понравиться? Зря, что ли, старается, душевные силы тратит, званый обед устраивает?

Слава богу, не пришлось ничего отвечать. Дверной звонок положение спас. Лева с футбола заявился, стало быть. Эх, сынок, сынок…

Поплелась вслед за Ладой в прихожую, встретила сына легким укором во взгляде.

— Ой, мам, ты уже здесь! Прости, а я думал, успею! Наши выиграли три-два, представляешь? Ура-ура! А обедать мы будем? Пахнет вкусно! Ладка, я голоден ужасно!

— Да, Левушка, конечно… Иди быстрее, мой руки. У нас, кстати, мои мама с папой… Ехали мимо, зашли. Вот, с Александрой Борисовной познакомились, кстати.

Ах, какой голосок ровный, журчит, как ручеек по камушкам! И все-то у тебя замечательно, и все кстати! Добро пожаловать, значит, дорогой Левушка, на большой семейный обед… И стол красиво накрыт, будто это и не обед вовсе, а некая церемония. Которая обязывает. Может, ты и не в курсе, а она сама по себе обязывает. Иди, иди, Левушка, мой руки…

Надо отдать Леве должное — быстро в ситуации сориентировался. И вел себя хоть и улыбчиво, но сдержанно. Вежливо поручкался с папой Вадимом Петровичем, душевно улыбнулся маме Элине Аркадьевне. Никакого панибратства. Никакого испуганно-заячьего дерганья в жестах. Ловко управился с шампанским, так, что пробка слегка выстрелила, и даже не облил никого. Чокнулись за здоровье присутствующих, угостились Ладиными салатиками.