Дарья Асламова - Записки сумасшедшей журналистки Страница 18

Борис Краснов из тех, что торопятся жить, высосать сок из всех апельсинов, оставив корки неудачникам. Весь трещащий от модности, победоносный и важный, он выделяется в толпе, как райская птица на сером утином дворе. Похоже, у него есть все – известность, деньги, выхоленная красавица жена (таких женщин выращивают, наверное, в особых оранжереях) и удачные, судя по фотографиям, дети. Образ его жизни – бешеная работа пополам с фиестой, вечным праздником. Он не мыслит себя без тусовок, без шумных компаний и кабацких ночей. Он тратит кучу денег на рестораны, для него идеальная ночь отдыха – это путешествие из одного ночного клуба в другой, обрастание по пути друзьями и хорошенькими подругами.

"Тусовка – это тяжелая работа", – устало заметила одна эффектная приятельница

Бориса, проведя бессонную ночь за столиком ресторана. На вторые сутки пьянства наша компания имела весьма помятый вид, только Краснов выглядел свежим, как мать его родила. "Как это ты не спился?" – полюбопытствовала я. "Люди спиваются генетически или от скуки, – заверил меня Борис. – Я пью очень много, но после водки наутро всегда бодр. Я живу, соображаю, действует "травка" – это не мое. После нее тяжелый отходняк.

– Ты эпатажный человек?

– Нет, я этим не занимаюсь. Что такое эпатаж? Это изготовление собственного имиджа. Зеленое ухо, например, волосы до пояса, шуба до пят, шмотки из говна, из кусочков материи, и при этом золотая цепь до пупа. Эпатаж – это когда я иду по улице и все говорят: "Ой, какой идет! Видно, что это художник или поэт". Вот Богдан Титомир – это эпатаж.

– Ты любишь золото – часы, цепи, кольца?

– Не люблю, но это надо носить. Это рабочий инвентарь. Когда я учу людей платить деньги, я даю понять, что я не бедный. Я всегда должен быть при параде, потому что я не знаю, где и когда я встречу заказчика. Одному моему другу художнику четыре года назад новый русский велел сделать оформление ресторана. Мой друг ходил тогда в туфлях "Саламандер", в тех, что по распределению давали. Заказчик спрашивает его: "Сколько вы стоите?" Художник начал с четырех штук. А тот ему говорит: "А ты хоть штуку в глаза видел? Ты на брюки свои и туфли посмотри". Почему многие артисты этой страны идиоты? Плебеи и твари. Потому что они постоянно жалуются на свою жизнь. Они вечно плачутся, что у них нет денег. Они не могут сказать: "Дай мне Десять тысяч за концерт", к примеру. "Да почему."- "(да П0Т0Му? чт0 я так стою". Артисты начинают давить на жалость:

"Понимаешь, все Очень сложно, тяжело". – "А почему ты с меня начинаешь подыматься? Почему я тебе первый должен платить большие деньги?" А я этим уродам хочу доказать, что сегодня никто не понимает кожаный ремешок на часах. Я могу надеть часы престижной фирмы, элегантные, дорогие, но их не поймут – какие-то плоские, маленькие, простенькие, на кожаном ремешке, у меня такие же "Победа" были. А вот золото понятно всем. Я только два года назад начал носить костюмы и галстуки, а то все ходил в простых рубашках, джинсах и свитерах. Понял: нельзя. А мой завпроизводством приходит на переговоры в затрапезном виде. Я ему столько раз говорил: "Носи костюмы". На переговорах заказчик,! показывая на него, спрашивает: "А сколько твоим рабочим платить?" А он директор крупнейшей фирмы, сделавшей все крупные шоу в этой стране. Но ему и его людям будут платить, как рабочим, только потому, что он поленился надеть костюм. Это советский менталитет: люди считают, что затраты художника – только бумага и краски.

Я не могу перевоспитать эту страну. А вот уже мои дети, дай Бог, продолжат мое дело и смогут позволить себе ходить в сандалиях на босу ногу и холщовых штанах, но про них будут говорить: "Это дети Краснова". Если имя известно, то клиентам до фени, в чем ходит руководитель фирмы-Если человек представляет крупное дело, он может прийти на переговоры весь обмазанный дерьмом, перебинтованный и в прыщах. Но есть правила игры в этой стране, и им нужно следовать, если хочешь добиться успеха. А в данный период времени люди понимают только вещественные доказательства преуспевания, поэтому я еще долго буду носить золотые часы.

Каждая игра соответствует своему полю. Если я играю на этом поле, я обязан соблюдать все условия. Например, мне было противно, когда Б. пришел на "Овацию" в джинсовом рваном дерьме, грязный, мятый и смеялся над нами, что мы все, дураки, вырядились в смокинги. Да, мы парились в смокингах, но мы соблюдали церемониал. Игра есть игра. Я считаю, что люди должны не скупиться на зубы, если они у них плохие. Я ездил в Америку, улыбался-улыбался, увидел, что все отворачиваются, и сделал себе зубы.

– Значит, если здесь ты играешь по правилам "золотой цепи", то в Америке ты играешь по правилам "хороших зубов"?

– Да, если хочешь. А в этой стране еще половине населения не нужен дезодорант.

Пройти же нельзя ни в одной тусовке. Вот, например, мы каждое воскресенье оформляем студию передачи "Русское лото". Я прохожу там через толпу людей и всякий раз задыхаюсь. Ты только представь, люди приходят на телевидение в воскресенье утром, представляешь, как они готовились. Они нарядные, они прически сделали, только П°Д мышками не помылись. А так все нормально. А есть среди них такие, которые годами не сдают вещи в химчистку. В стране вонь. ~- Ты помнишь свои первые деньги?

~- Конечно. Я был в четвертом классе и подкатил колесо одному чуваку, ремонтировавшему Машу. Он дал мне сорок копеек. Я очень переживал. Я пришел домой и спросил: "Что делать?" Родители ответили: "Брать".

– Твое первое поражение?

– Мне дали почувствовать провал, когда меня не приняли первый раз в институт. Мне по-; ставили "два" по истории, хотя в аттестате было "пять". Сказали: "То, что вы говорите, на руку буржуазным фальсификаторам истории". Просто на Украине, в Киеве не любят евреев. Тут же я сдал экзамены в полиграфический на отделение графики – по специальности ставят "пять", по истории "пять", сочинение – "два". Одна ошибка в слове "оккупация" – написал одно "к". Вывод экзаменатора – "не раскрыта тема". Мои родители чуть не поседели с горя, даже собрались уезжать из страны. Они столько сил на меня потратили – мало того, что я в художественной школе учился, так еще брал частные уроки за 50 рублей в месяц. Можешь себе представить, какие это тогда были деньги?! Натурщики стоили – рубль пятьдесят в час за "обнаженку". Портрет 80 копеек, торс – рубль. Это были деньги – в столовой можно было за 30 копеек поесть. Что главное было в институте? Момент реализации. Меня поражало, что ребята с архитектурного факультета участвовали в конкурсах, представляли проекты, но я знал, что они никогда в жизни этого не построят, все это воздушные замки. Я не хотел делать то, что никогда не реализуется, и с первого курса начал ставить декорации для спектаклей в народных театрах. Это удивительное состояние! Когда делаешь первый спектакль, рисуешь какие-то эскизики, потом выходиш в зал и видишь – в этом живут люди! Это как ребенок, который внезапно вырос. Ты дал ему жизнь!

После института работал фактически главным художником Киевского академического русского драматического театра. Потом ездил по стране ставить спектакли – в Челябинске, Свердловске, Минске, Баку, Витебске, Ярославле, Горьком. А ты можешь себе представить, какие в провинциальных театрах амбиции! Потому что в Москве сорок театров, и зритель может выбирать. А когда один театр в городе и одна народная артистка! Все очень настороженно относятся к халтурщикам. Если уж ты приехал, то отношение к тебе, как к легионерам в футболе, – ты должен играть на две головы выше. Какой толк был мне оплачивать гостиницу, перелеты, платить гонорар, когда в театре на ставке и так есть художник. Значит, я должен сотворить нечто особенное, чтобы меня пригласили еще раз.

– Что для тебя деньги?

– Разумеется, свобода. Говорят, что человеческие желания беспредельны, а я считаю, что это неправда, чепуха. Я сам могу установить контроль над своими желаниями. У меня все есть, я не собираюсь покупать себе яхту или вертолет. Мне нужны деньги только на дело. Например, все мои друзья дали деньги на постановку гала-концерта Плисецкой как спонсоры, я на декорации для Лаймы Вайкуле взял денег, попросил: "Дайте реализоваться". Почему? Да потому что я Сем рассказываю, что у меня уже есть квартира -00 метров на Тверской, у моей семьи пять автомобилей, есть квартира у родителей и есть гараж Мне лично уже ничего не надо. Дайте денег на работу. А что творят наши уроды? Первое, что они делают, взяв кредит, – это быстренько покупают себе машины и квартиры или едут куда-нибудь отдыхать на чужие деньги. А я не отдыхал уже пять лет.

– А на женщин ты много тратишь денег?

– Я отдавал в своей жизни столько денег другим женщинам, что сейчас уже не хочу.

Романтика меня не привлекает. Деньги надо нести в дом, к детям. И вообще, ухаживать за женщиной – это тяжелая работа. Не хочу вести двойную жизнь – слишком утомительно. Мне не нужны романы для стимуляции творческой деятельности. Женщина – это фронт, а жена – это тыл. Женщина, которая с тобой постоянно, должна быть "на фарт", на удачу. Как один мой друг жаловался: "Первая жена была – гроши не шли, а женился второй раз – денежка в дом прикатилась". "Баба на фарт" – это когда удача идет тебе в руки, когда деньги идут к тебе, идут в дом. Я знаю, о чем говорю. Поверь мне. И дело тут не в женской помощи, интуиции или советах. Это необъяснимое влияние. Удачную женитьбу можно сравнить с покупкой машины. Вот купил я машину "Жигули", сосед-ветеран в Киеве предложил за бесценок. Я объездил на этой машине всю Москву, и на ней живого места не было. Она постоянно ломалась, каждая авария на дороге была ее. До смешного доходило. Ставлю машину на тротуар у театра, кто-нибудь рядом открывает двери своего авто и срезает моему "жигуленку" бок. Это была не "фартовая" машина.