Дина Бакулина - Зачем живут патиссоны? Страница 18

Для полноты картины мне осталось ещё вытащить Кристину на джазовый концерт. Жаль только, что я сама не слишком разбираюсь в джазе.

— На концерт? Ну, это вряд ли! — взгляд Андерсена выражал сомнение. — Кажется, у Кристины теперь дел невпроворот!

— Ты как всегда прав, Андерсен, — сказала я своему мудрому коту. — Им сейчас не до меня.

Я представила эту весёлую компанию: Кристину, Артёма Петрова, Гошу, — а потом и никогда мною не виденного сына Артёма…

— А ведь завтра суббота, Андерсен! — радостно сказала я. Андерсен довольно вздёрнул вверх хвост, — наверно, в торжественных случаях именно так взлетает флаг на шпиле королевского дворца. А у нас тоже есть немалый повод для торжества: ведь в субботу мы с Андерсеном обычно отправляемся на дачу!

МОЯ ПОДРУГА СНЕЖАНА

Новелла

Меня зовут Анжела. Со своей подругой Снежаной я знакома ещё со студенческой скамьи. Мы обе закончили гуманитарный факультет одного престижного вуза. Именно со времен учебы в институте мы со Снежаной и дружим, несмотря на то, что у обеих давно есть собственные семьи, разные работы и совершенно разные увлечения. Я вполне состоявшийся, самодостаточный человек и, с переменным успехом иду по жизни уверенным и бодрым шагом. Рефлексия как явление, мне, по большому счёту, чужда. Однако иногда и мою светлую голову посещают сомнения. Тогда я стараюсь призвать на помощь здравый смысл. Его-то у меня, к счастью, предостаточно. Итак, в случае любого затруднения, я с помощью простого здравого смысла поэтапно расправляюсь с каждым жизненным препятствием.

Но сегодня я хочу немного рассказать не о себе, а о моей подруге Снежане.

Дело в том, что в наших со Снежаной отношениях наметился сейчас небольшой кризис. Подустала я слегка от её особенностей и причуд. А иногда мне кажется, что и Снежана каким-то образом умудряется время от времени уставать от моей, как бы получше выразиться, уравновешенной чёткости. Ну как можно устать от практичной рассудительности, бьющей ключом энергии, логичности мышления и от других положительных черт, которыми я, в отличие от Снежаны, обладаю? По-моему, это совершенно невозможно. Впрочем, нередко то, что мне кажется невозможным, Снежане наоборот представляется вполне естественным.

Вот мне и хочется немного поразмышлять обо всем об этом. Я где-то однажды прочитала, что если изложить свои мысли на бумаге, а потом их перечитать, то можно обнаружить что-нибудь такое, что раньше не замечал. Вот поэтому я и собираюсь сегодня изложить некоторые свои наблюдения. Во-первых, мне сейчас заняться совершенно нечем. Во-вторых, моя подруга Снежана всё время что-нибудь пишет. Так почему бы и мне, наконец, не попробовать заняться тем же.

Снежана даже планшет себе недавно купила: думала, что сможет с его помощью на ходу что-нибудь сочинять и записывать. Не тут-то было, — планшет для этого оказался не приспособлен. Теперь Снежана с него «Космическую трилогию» Клайва Льюиса читает. На ходу, разумеется. Она вечно то читает, то пишет, — так уж она устроена.

Короче говоря, отбросив ненужные сомнения, попробую разобраться, что же я на самом деле думаю о Снежане. И почему мы вообще с ней столько лет с ней дружим, несмотря на то, что мы не только разные, а, я бы сказала, противоположные.

Самой Снежане я ничего из того, что сейчас пишу, показывать, конечно, не буду. Тем более, что я недавно очень жёстко раскритиковала её рассказ о барсуке. Да и как было его не раскритиковать?

Барсук в Русском музее 

Знаете, что Снежана в этом рассказе насочиняла? Нет, вы только послушайте! Она придумала, будто обыкновенный барсук каким-то образом пробрался в помещение Русского музея, и, быстро завоевав симпатии администрации и служащих, стал там чем-то вроде талисмана. Забавные повадки умного барсука постепенно начали привлекать в музей всё новых посетителей, особенно детей. Администрация даже соорудила для зверя специальный постамент. И в определённые часы этот самый барсук забирался на постамент и сидел на нём, изображая живой экспонат. Чушь, конечно, но, честно говоря, написано интересно; я так зачиталась в маршрутке, что даже свою остановку пропустила. Но меня до крайности возмущает, что Снежана пишет свои творения, что называется, «на полном серьёзе», так, словно бы это был не вымысел, а чистая правда. Если зачитаешься, то незаметно и сам поверишь, что вот, мол, в самом деле, жил в течение нескольких лет в Русском музее дрессированный барсук!.. Но ведь это вымышленная история! Я убеждена, что нужно чётко отделять вымысел от действительности. Ведь существует такой жанр, как фантастика. И существуют такое понятие как «реализм». Вот и всё!.. И не нужно их смешивать! По-моему, и ежу ясно, что я права. Но ежу-то, может, и ясно, а вот Снежане нет.

Характер Снежаны 

Характер у Снежаны тоже, я бы сказала, далёк от совершенства. Моя подруга слишком эмоциональна, что, как известно, является бесспорным недостатком. Кроме того, Снежана придаёт слишком большое значение своей пресловутой интуиции, в которую я что-то не очень и верю. Какая ещё интуиция? Зачем она? К примеру, если человек наделён разумом, волей, энергией и способностью логично мыслить, — зачем ему интуиция? Она ведь, по-моему, не поддаётся логическому анализу. Как же тогда, скажите на милость, оценить её точность?

После замужества характер моей подруги Снежаны нисколько не изменился. Она по-прежнему общительна и, как правило, вполне дружелюбна и открыта. Однако точно так же, как и раньше, она может иногда ни с того ни с сего вдруг взять и «закрыться». Нет, она не начинает возражать или спорить, что было бы и логично и понятно. Наоборот, замкнётся в себе, сидит и молчит, как сыч. Это, конечно, выводит из себя. И не только это! Ещё, Снежана время от времени любит поныть. Это, по-моему, ещё хуже! Но вообще-то в большинстве случаев мне с ней легко. Наверно, я к Снежане просто привыкла. Ко всему ведь привыкаешь.

Когда все эти особенности подруги начинают меня раздражать, мы какое-то время стараемся не общаться. Ну, а потом опять встречаемся и дружим, как ни в чём не бывало, — пока снова не надоедим друг другу.

Попробую описать Снежану. Она среднего роста, не толстая, но и не худая, (это уж точно!). По-моему, фигура у неё самая обыкновенная, — нормальная такая фигура. Во всяком случае, когда она что-нибудь примеряет на себя в магазине, подходящую вещь ей подобрать совсем не трудно. Для неё очень важен цвет вещи. Она любит насыщенные цвета: бордовый, шоколадный, розовый. Носит Снежана, как правило, классическую юбку средней длины и какую-нибудь блузку. Если блузка одноцветная и без затей, то есть без тесемок или вышивки, Снежана прикрепляет к ней крошечную брошку или повязывает сверху легкий шарфик.

Рост у Снежаны средний, волосы прямые, густые, светло-коричневые, до плеч. Она то распускает их, то собирает в небольшой хвост, — по настроению. Глаза у подруги выразительные, тёмно-коричневые. Снежана близорука, но очки не носит, надевает их, только когда смотрит телевизор, — поэтому уже в нескольких метрах от себя видит всё расплывчато, неконтрастно. Но это её нисколько не смущает! «Зато чётко выделяется передний план! — говорит она. — Прямо как в кино или в книге». А очки, по её утверждению, только мешают жить.

Движения Снежаны мягкие, но живые и быстрые. Она импульсивна и реагирует на всё быстро. Однако, несмотря на импульсивность, в Снежане чувствуется благородство манер. Взгляд у моей подруги глубокий, серьёзный. Если речь идёт о предметах, в которых Снежана разбирается, она схватывает мысль собеседника, что называется, на лету. Но в те минуты, когда она обдумывает свои рассказы или просто пребывает в меланхоличном настроении, тут она начинает изрядно тормозить, — если вы понимаете, о чём я. Тогда она может и слушать и даже отвечать на вопросы, — но только из вежливости, сама же при этом явственно думает о чём-то другом. На мой взгляд, это невежливо и бестактно!.. Ведь сразу чувствуется, что она вовсе не тебя слушает, а только свой внутренний голос!.. Одно утешает: делает это Снежана неосознанно, повинуясь непреодолимым приступам меланхолии. Кстати, она почему-то называет свою меланхолию вдохновением.

Ботаник

Муж Снежаны Георгий — угрюмый ботаник. Самый настоящий ботаник — кандидат биологических наук. В трёхметровом, нечитаемом названии мужниной диссертации Снежана хорошо запомнила только одно слово — «покрытосеменные». Работу мужа она уважает, но в суть этой самой работы старается не вникать, — понимает ведь, что разобраться во всех этих ботанических тонкостях ей не дано!.. Научные изыскания мужа Снежана именует для себя «сложными и запутанными».