Майкл Чабон - Вундеркинды Страница 18

— А мне казалось, ты говорил, что пистолет стреляет пистонами, — напомнил я Джеймсу.

— Доктор мертв? Он сильно вас покусал?

— Не очень. — Я натянул носок и на четвереньках подполз к телу. Осторожно подсунув руку под щеку Доктора Ди, я приподнял тяжелую голову, сложил ладонь горстью и пощупал его мокрый нос — ни малейшего намека на дыхание. — Он мертв. — Я медленно поднялся с пола, чувствуя первые признаки боли и легкое онемение в лодыжке. — Черт возьми, Джеймс, ты убил собаку ректора.

— Меня вынудили обстоятельства, — несчастным голосом сказал Джеймс. — Разве не так?

— А тебе не пришло в голову просто оттащить его в сторону?

— Нет! Он же грыз вашу ногу! Я не решился… то есть я подумал, что он…

— Ладно, успокойся, — я положил руку ему на плечо, — на меня-то зачем орать?

— Что мы теперь будем делать? — испуганно спросил он.

— Мы найдем Сару и расскажем о том, что случилось, — ответил я, стараясь отогнать неведомо откуда взявшееся непреодолимое желание, больше похожее на видение, окутавшее мой мозг сладким туманом, сделать хороший глоток виски. — Но сначала я приведу себя в порядок. Нет, сначала ты отдашь мне свою игрушку.

Я протянул руку ладонью вверх. Джеймс послушно отдал мне пистолет. Он был теплым и гораздо более тяжелым, чем казался на вид.

— Большое спасибо. — Я опустил пистолет в карман пиджака.

Джеймс помог мне доковылять до ванной. В аптечке я нашел пузырек с перекисью, промыл четыре аккуратные дырочки, оставшиеся от собачьих клыков, прикрыл их дезинфицирующей салфеткой, заклеил пластырем, снова натянул носок и опустил брючину. Покончив с оказанием первой помощи оставшимся в живых, мы вернулись в коридор, где лежало мертвое тело славного доброго Доктора Ди.

— Думаю, нам не стоит оставлять его здесь, — сказал я.

Джеймс ничего не ответил. Он был настолько погружен в размышления по поводу возможных последствий только что совершенного преступления, что, скорее всего, вообще лишился дара речи.

— Да не переживай ты так! — Я тронул его за рукав. — Я все возьму на себя, скажу, что это была необходимая самооборона. Давай, помоги мне.

Я опустился на колени и обеими руками подхватил голову Доктора Ди. Маленькая струйка крови, вытекшая из круглого отверстия возле правого уха, запеклась и превратилась из ярко-алой в темно-красную. Я скривился от резкого запаха паленой шерсти. Джеймс тоже нагнулся и поднял пса за задние лапы.

— Только что из отверстия вышло небольшое облачко дыма, — сообщил Джеймс, его голос звучал спокойно, даже безмятежно, как у человека, впавшего в прострацию.

— Ух ты, — я сокрушенно поцокал языком, — жаль, не заметил.

Мы спустились по лестнице, протащили Доктора Ди через холл, затем по нескончаемо длинной подъездной аллее и, наконец добравшись до моей машины, уложили его на заднее сиденье рядом с гигантской тубой мисс Словиак.

Когда мы прибыли на лекцию, оказалось, что стоянка перед Тау-Холлом до отказа забита машинами. Мы долго кружили по территории студенческого городка, пока не отыскали симпатичное место для парковки: в живописной буковой аллее, ведущей к дому какого-то процветающего профессора. Я заглушил мотор, и мы некоторое время сидели в машине, слушая, как капли дождя барабанят по брезентовой крыше «гэлекси», словно растущие вокруг буковые деревья обрушили на нас град желудей.

— Здорово, — сказал Джеймс Лир, — как будто сидишь в палатке.

— Ты знаешь, не нравится мне эта идея. — Я вдруг представил, как было бы хорошо очутиться сейчас в палатке и, лежа на спине, смотреть через сетчатое окошко на мерцающее в ночном небе далекое созвездие Орион.

— Конечно, профессор Трипп, глупо говорить ей, что вы убили собаку. То есть, я хочу сказать, это же неправда. — Джеймс вздохнул и стал накручивать на палец длинную нитку, вылезшую из подола его потрепанного плаща. — Мне все равно, что она со мной сделает. Вероятно, ей следует вышвырнуть меня из университета.

— Джеймс, — я удрученно покачал головой, — это моя вина. Прежде всего, мне не следовало тащить тебя наверх и лезть в шкаф мистера Гаскелла.

— Но, профессор, — он с недоумением посмотрел на меня, — вы же знали код замка.

— Точно, знал, но если ты хорошенько пораскинешь мозгами… — я бросил взгляд на часы, — правда, у тебя на это нет времени, мы и так опаздываем. — Взявшись за ручку, я приоткрыл дверцу машины, — давай вылезай, поможешь перетащить его в багажник.

— В багажник?

— Да, в багажник. Возможно, после лекции мне придется везти в «Хай-хэт» целую ораву людей. Боюсь, людям может не хватить места, если на заднем сиденье будут лежать мертвая собака и туба.

Выбравшись из машины, я сложил спинку водительского кресла, открыл заднюю дверцу и, дернув пса за лапы, подтянул его поближе к выходу. Мне показалось, что от остывающего тела Доктора Ди исходило слабое тепло, словно оно было окутано какой-то посмертной аурой. Когда я попытался рывком приподнять труп, в пояснице у меня что-то щелкнуло, я судорожно сглотнул, почувствовав во рту солоноватый привкус крови. Джеймс обогнул машину и помог мне перевалить труп через борт багажника. Раздвинув чемоданы мисс Словиак, мы принялись заталкивать тело покойного Доктора Ди как можно дальше под заднюю откидную планку, мы толкали до тех пор, пока не раздался отвратительный хруст, похожий на звук сломавшегося карандаша.

— Фу-у, пакость какая, — сказал Джеймс, брезгливо вытирая руки о полы своего черного плаща. На одеянии Джеймса имелось немало пятен самого разнообразного происхождения. Интересно, подумал я, на нем уже есть пятна, появившиеся в результате соприкосновения с телом мертвой собаки? Поразмыслив, я пришел к выводу, что такое вполне возможно.

— Так, — скомандовал я, — теперь туба.

— Вместительный багажник, — заметил Джеймс, когда нам удалось запихать в него кожаный футляр, больше похожий на окаменевшее сердце какого-нибудь ископаемого чудовища, — можно уложить тубу, три чемодана, мертвую собаку и спортивную сумку.

— Угу, примерно так они и говорят в рекламных роликах, — ответил я, ощупывая наружные карманы спортивной сумки Крабтри. Открыв молнию на самом большом кармане, я с удивлением обнаружил, что он пуст. Я стал вскрывать карман за карманом, но все они тоже оказались пусты. Выдернув сумку из кучи багажа, я поудобнее пристроил ее на пятнистом чемодане мисс Словиак и открыл главное отделение. Внутри лежала пара белых рубашек, несколько пестрых галстуков и два шелковых костюма, при свете фонаря было видно, как дорогой материал переливается благородным глянцевым блеском.

— Они одинаковые, — сказал Джеймс. Отогнув уголок лежащего наверху пиджака, он внимательно пригляделся ко второму костюму.

— Ты о чем?

— Его костюмы. Эти два точно такие же, как тот, в котором он был на вечеринке.

Мальчик не ошибся, оба костюма были сделаны из одного и того же серебристого шелка и скроены совершенно одинаково: двубортный пиджак, большие пуговицы и воротник с широкими лацканами. Костюм, надетый на Крабтри, был точной копией этих двух. Я почему-то вспомнил комиксы о Супермене и представил, как мог бы выглядеть его шкаф: покачивающаяся на вешалках батарея одинаковых костюмов, в которых он совершает свои подвиги.

— Что за странная манера одеваться, — заметил я. На самом деле я находил в этом нечто трогательное и печальное, так же как и в образе Супермена: он всегда представлялся мне трагической фигурой — отважный герой, живущий в своей непреступной башне, имя которой Одиночество.

— Мне кажется, он хочет избавить себя от проблемы выбора одежды, — сказал Джеймс.

— А мне кажется, он вообще хочет избавиться от проблемы выбора. — Я застегнул молнию и засунул сумку обратно в багажник. — Ну же, Крабтри, дружище, я ведь знаю: ты человек предусмотрительный. — Взявшись за ручку матерчатого саквояжа, я потянул его на себя. Саквояж оказался настолько легким, что когда я рывком выдернул его из узкой щели между чемоданом и тубой, он едва не вылетел у меня из рук.

— Чья это туба? — спросил Джеймс.

— Мисс Словиак. — Я запустил руку в саквояж, заранее готовясь пережить страшное разочарование, когда обнаружится, что и там ничего нет. К моему величайшему облегчению, я нащупал три пары трусов, в которые было завернуто что-то твердое. Эти небольшие свертки перекатывались по дну сумки, как маленькие слитки золота. Мои пальцы мертвой хваткой вцепились в один из слитков. — То есть не совсем ее, если честно, я не знаю, чья это туба.

Джеймс неловко кашлянул.

— Можно я задам один вопрос по поводу мисс Словиак?

— Она трансвестит, — сказал я, распутывая завязанные узлом трусы. Внутри оказался «Джек Дэниелс» — крохотная бутылка виски, какими авиакомпании обычно снабжают пассажиров во время полета. — Смотри-ка, что я нашел, хочешь глоточек?