Елена Сазанович - Маринисты Страница 18

– Этого не может быть…

И тело окровавленного Бережнова казалось пустяком по сравнению с тем, что я увидел. На кровати лежала Марина.

– Марина! – громко позвал я, еще не зная радоваться ее появлению в моей жизни или наоборот.

Но она не шелохнулась. И я бросился к ней. И прислушался к сердцу. Сердце равномерно стучало. Я облегченно вздохнул. Она совсем не изменилась за эти годы. Та же упругая смуглая кожа. Те же густые длинные волосы. Те же загадочные черты лица. Словно время для нее остановилось. Словно время бессильно было хоть на капельку изменить ее таинственную красоту.

– Марина, – я взял ее за руку и слегка пожал. Но Марина не отвечала. Я все еще не мог придти в себя. И единственное на что был способен – это вглядываться и вглядываться в это дорогое лицо. И не верить своим глазам.

Она по-прежнему не шевелилась. Словно была погружена в глубокий сон. И тут я опомнился. Мне не нравилось это мертвое молчание.

– Марина! Ну, проснись же, девочка моя, – я тряс ее за плечи. Она, как тряпичная кукла болталась в моих руках. И я не выдержал и со всей силы прижал ее к себе. И стал сквозь выступившие слезы целовать ее лицо, шею, руки.

– Марина… Марина…

– Успокойтесь, Тим, – услышал я за своей спиной голос, – она скоро очнется.

Я отпустил Марину и резко оглянулся. И увидел Бережнова. Он стоял, прислонившись к двери и взволнованно поправлял очки на переносице. Затем его правая рука полезла в карман. И моя реакция мгновенно сработала. Я мигом очутился возле него и успел перехватить руку. В руке он держал свой неизменный носовой платок. И стал им вытирать выступивший пот на лице. Но я все еще с опаской косился на его карманы.

– Да нет у меня оружия, Тим. Я в жизни его в руках не держал, – и он вывернул свои карманы.

Но я ему уже не верил. Я бросил взгляд на бездыханное тело Марины. И мои глаза бешено засверкали. И дыхание участилось. И я попытался найти слова, но слов уже не было. Единственное, что у меня оставалось – это сила. И я успешно ее применил. Я со всей силы стал трясти доктора.

– Что вы с ней сделали, Бережнов! – задыхался я от злости. – Что! Ну же! Отвечайте немедленно! Она без сознания! Где вы прятали ее эти годы! Зачем! Ну, же! Отвечайте! Это вы… Это вы убили немого! Вы… Ну, отвечайте, зачем?!

Но ответить доктор был не в состоянии, потому что я сам не дал ему этот шанс. И со всей силы ударил его. Круглые очки дока упали на пол. А он машинально закрыл лицо руками. Я уже не отвечал за себя и понятия не имел, каким бы это все кровавым побоищем завершилось, если бы не услышал Марину.

– Тим! – тихо позвала она меня. Но я услышал. – Не смей, Тим! Опомнись!

И только тогда я отпустил из своих цепких объятий дока. И резко обернулся к ней. Она протягивала ко мне руки. И я мгновенно забыл про Бережнова, про свой неудержимый гнев. Я бросился к Марине. И мы крепко обнялись. И неподвижно сидели, прильнув друг к другу, казалось, целую вечность. Пожалуй, в тот момент не существовало на свете силы, сумевшей бы нас разъединить. Мы вновь были одним целым. Мы вновь любили друг друга. И весь мир расстилался перед нами. И весь мир мог вновь и вновь завидовать нашей любви. И уже эти четыре года разлуки казались мне каким-то далеким кошмарным сном, который я как-то нашел силы пережить. И проснуться…

А потом, сидя в гостиной Бережнова, я извинялся перед ним всеми словами, на которые был горазд мой словарный запас.

– Ну же! Ну, перестаньте, Тим! Ваш поступок вполне объясним. На вашем месте, я думаю, так поступил бы каждый. Хотя… Хотя я по прежнему за словесную силу, но только не за физическую.

– Я словесной силой слабо владею, – попытался вяло отшутиться я. – Значит, все в порядке, Док?

Он дружески похлопал меня по плечу. Вопросов у меня накопилось уйма. Но в данный момент меня волновало одно.

– И все-таки что с ней, Бережнов?

Он вздохнул и развел руками.

– Если бы я смог вам на это ответить. Она появилась в моем доме совершенно здоровой, я бы сказал, полной сил. Да и сейчас… Это все странно, Тим. Она и сейчас фактически здорова. Отличное давление, отличное сердце, отличное дыхание и прекрасные анализы. Я ничего не понимаю. Это случилось с ней буквально в последние дни. Вначале она жаловалась на слабость. А вчера вечером и вовсе слегла. А сегодня ночью вы ее застали без сознания. Если бы я знал, что вам ответить. И поверьте, меня ее состояние волнует не меньше.

Я Бережному уже безоговорочно верил. К сожалению. Марина успела рассказать не так уж и много.

Это случилось четыре года назад. Через пару дней после нашего очередного расставания. Он появился внезапно. Густая борода, широкополая шляпа и темные очки. Типичный яхтсмен – белая рубаха, белые штаны и черный галстук. Он был интеллигентен, умен, обаятелен и внушал доверие. Незнакомец представился моим лучшим другом, приехавшим от моего имени с целью осмотреть яхту, которую я якобы собираюсь снять у него на время медового месяца. Он много рассказывал обо мне, подчеркивал детали, которые могли быть известны только близкому мне человеку.

– Тим обязательно скоро подъедет. Ему еще надо чуточку утрясти дела. А дела его идут прекрасно, Марина, – и он широко улыбнулся.

И Марина поверила его улыбке. Поверила его словам. И тотчас уплыла с ним. Уплыла вдаль, в море. И она исчезла на четыре года. И оказалась пленницей этого странного человека. Они жили на огромной яхте, окруженной со всех сторон высокими скалами. Она ни в чем не нуждалась. И все время проводила в одиночестве. Он мало с ней разговаривал, не трогал ее, даже не прикасался. И только издали иногда как-то странно разглядывал ее, то ли восхищаясь ею, то ли пугаясь ее. Позднее она стала позировать ему. Она уже смирилась с этим, так как ее попытки к бегству были совершенно напрасны. Втайне она радовалась, когда он в бессилии бросал кисть на пол и топтал свои неудавшиеся картины ногами. У него ничего не получалось. Вскоре он смирился со своим поражением. А она даже начала к нему привыкать. Он не причинял ей зла, он окружил ее книгами, музыкой, одиночеством, которое она всегда любила. Но меня она любила гораздо больше. И никогда не оставляла мысли о бегстве. И ей однажды повезло. Она вкратце рассказала о своем побеге. И спас ее никто иной как немой. Он неожиданно появился на лодке. Что он делал в этом пустынном месте – она не имела понятия. А он, конечно, молчал. Она приказала ему плыть к поселку. Они чудом добрались к дому. Но Марина понимала, что этот человек крайне опасен. И, если один раз он ее похитил, он не откажется от этой мысли никогда. Бежать ей было не к кому. До города было далеко – ее могли легко перехватить. А в деревне могли выдать первому встречному. Оставался – Бережнов. Бережнов, которому она никогда не доверяла оставался единственным шансом на спасение. К тому же никому в голову не могло придти ее разыскивать у него, у дока с которым у нее всегда были напряженные отношения. Марина рассказывала мне эту историю быстро, сбивчиво, что-то пропуская, что-то не договаривая, словно боялась не успеть. Ее силы таяли на глазах.

– Тим, – она взяла мою руку и приложила к своей бледной щеке. – Тим, все это так странно, меня не покидает ощущение, что я где-то уже видела этого человека. Даже я знаю его, но это совершенно невозможно… Мои мысли путаются, мне нужно тебе еще много сказать, но я не могу… Пока не могу… И все-таки этот человек… – она бессильно закрыла глаза. Ей уже совсем тяжело было говорить.

– Не надо, Марина. Я уверен, совсем скоро ты поправишься, наберешься сил. Впереди у нас еще целая жизнь. Мы еще успеем наговориться… А теперь тебе надо спать. Вот увидишь, завтра ты проснешься с новыми силами и все расскажешь…

Пока ответы на остальные вопросы мне мог дать только доктор.

– Итак, Бережнов, я, безусловно, вам благодарен. Но главную ошибку вы все-таки совершили. Почему вы сразу нам ничего не рассказали? Почему?

– Почему? – его очки блеснули. – А вы не догадываетесь почему? Вы так внезапно появились в нашем поселке после четырех лет своего исчезновения! И именно в дни, когда сбежала Марина. Это выглядело странным совпадением. Разве не так? А вы так и не объяснили мне цель своего приезда.

– Вы меня в чем-то подозревали, Бережнов?

– В той же степени, в какой и вы меня. Верил, но не доверял. Кстати, вы также внезапно появились и тогда, много лет назад в нашем поселке, спустя каких-то нескольких дней после загадочной смерти Самойлова. Почему я должен был вам доверять? И потом… – он запнулся, – я не имел на это право. Марина сама попросила меня пока ни о чем не рассказывать, чтобы вы не успели наделать глупостей и не спугнуть человека, которого она подозревала.

– Кого она подозревала?

Доктор пожал плечами.

– Она никогда не говорила об этом. Она даже как бы и не подозревала. Все было построено на каких-то бездоказательных ощущениях. Впечатлениях. Кстати, ее впечатлительности я тоже не доверяю. В вас она, безусловно, не сомневалась, не пугайтесь так, Тим. Но отлично понимала, что одно неосторожное движение – и вы можете даже и не подозревая, навести на след.