Абель Крус - Моя вторая мама (Сериал). Книга 2 Страница 19

- Ты развлекалась с Альберто или просто вспомнила о старых временах?

Услышав такие слова, Даниэла дала Монике пощечину. До этого она ни разу не позволяла себе ударить свою приемную дочь, но сейчас она не могла удержаться, молча переносить такие оскорбления было выше ее сил.

Моника не ожидала такого поворота событий. Она опустилась в кресло и залилась слезами. Пощечина подействовала на нее отрезвляюще. Ей вдруг стало ясно, какую ошибку она совершила, бросив Даниэле такое страшное обвинение.

Поэтому теперь, выслушав рассказ своей приемной матери, она долго сидела в раздумье, опершись руками на подлокотники кресла, а потом медленно произнесла тихим голосом:

- Этого не может быть…

Моника встала, подошла к Даниэле и хотела обнять ее за плечи.Но Даниэла отстранила ее:

- Не трогай меня, - голос ее дрожал от волнения. - Неужели ты настолько глупа, чтобы любить такого человека? Неужели ты до сих пор как следует не узнала меня за столько лет?

Монике стало нестерпимо стыдно за свое поведение.

Она готова была упасть на колени, лишь бы Даниэла простила ее:

- Мама, пожалуйста, прости меня, я сделала ужасную глупость, что не послушалась Маргариту и поехала к Альберто, - Моника не находила слов, чтобы оправдаться перед своей приемной матерью. - Но ты же сама говорила, что каждый имеет право высказаться, вот я и захотела выслушать его объяснения.

- К Альберто это не относится, - горестно вздохнула Даниэла, - он уже давно сказал все, что мог. - Даниэла откинулась в кресле и продолжала: - Моника, я хочу чтобы ты, наконец поняла, единственное, чего добивается Альберто, это искалечить твою жизнь. Поэтому ты должна быть умнее его.

Они еще долго разговаривали. Моника постепенно приходила в себя от потрясения. Теперь она уже спокойно слушала свою приемную мать, с каждой минутой все больше убеждаясь в ее правоте. Когда Даниэла предложила Монике поехать вместе с ней в круиз, она решительно отказалась. Такой выход из положения выглядел в ее глазах малодушием. Кроме того, Моника считала, что не заслуживает такого подарка после всего того, что ее родителям пришлось перенести по ее вине.

За этим разговором их и застал Хуан Антонио, заехавший домой пообедать. Узнав о случившемся, он начал упрекать Монику, справедливо считая, что она виновата в том, что случилось с ее приемной матерью:

- Тебе незачем было ездить туда. Видишь, чем это кончилось.

- Этого уже не поправить, - вмешалась в разговор Даниэла. - Вместо того, чтобы вспоминать об ошибках, нам следует подумать, что мы будем делать.

- О чем здесь думать? - Хуан Антонио устремил на жену удивленный взгляд. - Я прямо сейчас поеду к нему и объясню раз и навсегда, с кем он вздумал связываться.

Моника попыталась отговорить отца, но Даниэла на этот раз не поддержала свою приемную дочь. Она была слишком зла на Альберто, чтобы удерживать мужа от расправы с ним:

- Так будет лучше, Моника, - со вздохом сказала она. - Альберто не понимает человеческого языка. Пусть он убедится, что мы вовсе не беззащитны.

…Хуан Антонио не имел привычки откладывать дела в долгий ящик, поэтому через два часа после разговора с женой и дочерью он уже сидел в своей машине неподалеку от дома, где жили Альберто и Давид. Ему не пришлось долго ждать. Он издали заметил, как из-за угла появился знакомый автомобиль. «На ловца и зверь бежит», - подумал Хуан Антонио, освобождаясь от пиджака и закатывая повыше рукава рубашки.

На этот раз он не собирался долго церемониться с Альберто. Не успел тот запереть дверцу машины, как железная рука Хуана Антонио уже крепко держала его за воротник рубашки. Альберто сделал вид, что не испугался, он криво ухмыльнулся и произнес:

- Я знал, что вновь встречусь с вами. Только предупреждаю, кулаками вы ничего не добьетесь.

Хуан Антонио приступил к делу без всяких предисловий. Голова Альберто дернулась от первого удара.

- Я вас не боюсь, оставьте меня в покое!

«Видно, этого недостаточно», - решил про себя Хуан Антонио и добавил Альберто кулаком под ребра:

- Да как ты посмел дотронуться до Даниэлы? Как ты осмелился так нагло врать Монике?

Альберто охнул от боли, но гадливая улыбка все равно не покидала его лица.

- Я только сказал правду. Даниэла сама пришла ко мне, она по-прежнему любит меня. - Хуан Антонио заработал руками, как молотилка. - Я не виноват, если вы считаете себя суперменом, а ваша жена придерживается другого мнения.

- Трус, слюнтяй! - Хуан Антонио нанес Альберто мощный удар в челюсть. Это был его коронный прием. Альберто мешком свалился на мостовую. Хуан Антонио перевел дыхание, потом дотронулся носком ботинка до подбородка Альберто и с расстановкой произнес:

- Если еще хоть раз подойдешь к моей жене или дочери, будешь рассказывать об этом на том свете.

Альберто, шатаясь, поднялся на ноги. Его уже давно так не били. Он с трудом открыл дверцу машины и опустился на сиденье. Хуан Антонио стоял, устало опершись на крыло соседнего автомобиля. Альберто резким движением захлопнул дверцу:

- Это еще как сказать! - выкрикнул он в окно, и машина рванулась с места.

ГЛАВА 14

Операция длилась уже третий час. Мануэль немного успокоился после сообщения доктора Каррансы, прозвучавшего как приговор и теперь сидел в кресле в неудобной позе, сцепив пальцы рук на коленях. Долорес находилась тут же, рядом с сыном. Она прекрасно понимала его состояние и даже не пыталась приставать к нему с разговорами. На душе у нее тоже было очень тяжело, однако она умела скрывать свои чувства и сейчас молча обдумывала, что им делать дальше.

Хуан Антонио, извинившись, уехал. У него были неотложные дела в конторе.

Этой ночью Мануэль так и не смог сомкнуть глаз. Восемь лет он прожил с Ракель душа в душу, ни разу не сказав ей грубого слова. И теперь ему становилось жутко от мысли, что через несколько месяцев он ее потеряет. Днем Мануэль еще находил в себе силы крепиться. Ему не хотелось, чтобы его мать и сын видели, как он переживает, но наедине с собой он не мог и не хотел сдерживать слез.

Чтобы хоть как-то отвлечься от мучивших его мрачных мыслей, Мануэль поднялся, с минуту постоял у окна, потом вновь сел рядом с матерью и, вздохнув, проговорил:

- Мы должны набраться мужества, мама, самое страшное еще впереди. Ракель будет угасать на наших глазах.

Долорес посмотрела на сына. Она только сейчас обратила внимание, как изменился Мануэль за одни сутки. Его лицо осунулось, скулы заострились, после бессонной ночи вокруг его покрасневших от слез глаз обозначились темные круги. Глубокая печаль, безысходная тоска чувствовались во взгляде Мануэля, в каждом его жесте.

Долорес пристально посмотрела на сына, потом тихо произнесла:

- Нам захочется, чтобы время остановилось. Нет, - Долорес покачала головой, - не может быть, чтобы ей осталось жить только шесть месяцев.

- Это только прогноз, мама, - ответил ей Мануэль, - может быть больше, а может быть, и меньше.

Прошло еще около часа. Операция наконец закончилась, но к Ракель не пускали. Долорес вышла из дверей клиники, мрачные предчувствия одолевали ее. «Пусть Мануэль первый увидит жену после операции, все равно вдвоем нас к ней не пустят», - размышляла она. Долорес остановила такси, и через полчаса она уже стояла у алтаря одной небольшой старинной церкви в центре Мехико.

Долорес никогда не была слишком религиозной. Конечно, она, как и почти все ее сверстники, воспитывалась в строгих католических традициях, но ее бурный темперамент не позволял ей уделять много времени общению с Богом.

Однако в трудные моменты своей жизни Долорес всегда приходила в эту тихую церковь, чтобы облегчить свою душу покаянием или укрепиться в мужестве, которое так часто бывало ей необходимо.

Вот и сегодня она стояла перед алтарем, вкладывая в горячую молитву всю страсть своего сердца:

- Господи, прости меня за то, что я не стала перед тобой на колени. Ты ведь знаешь, у меня больные ноги. Сотвори чудо, Господи! Пусть Ракель поправится. Господи, хочешь, я заключу с тобой договор? Возьми к себе меня вместо нее, Господи, ты же знаешь, что я пожила в свое удовольствие.

Молитва облегчила душу Долорес. Теперь у нее появилась слабая надежда. Она вышла из церкви и вновь направилась в клинику.

После операции Ракель долго не приходила в себя. Наконец сознание стало понемногу возвращаться к ней. Когда она с трудом открыла глаза, то увидела Мануэля, сидящего у ее кровати. Мануэль облегченно вздохнул и спросил:

- Ты правда чувствуешь себя хорошо?

- Да, у меня только немного кружится голова, а так ничего, - ответила Ракель слабым голосом. Она немного помолчала, как бы собираясь с мыслями, а потом добавила: - Мне очень хочется увидеть Тино.

- Завтра я обязательно возьму его с собой, - поспешил успокоить жену Мануэль. - Сегодня мы оставили его дома у Хуана Антонио, чтобы моя мать могла подольше побыть с тобой.