Лука Спагетти - Друг из Рима. Есть, молиться и любить в Риме Страница 19

Ну, без такой, какую состряпал Патрик… очень долго! Количества «перышек», которые он навалил в наши тарелки, хватило бы на целый полк, но вкус разительно отличался от того, который обеспечила месяц назад его мама. Мой друг еще не стал хорошим поваром, и в тот вечер я заснул, мечтая о «пицце с перцами» в поезде «Зефир».

Что за странное ощущение испытываешь, возвратившись в Нью-Йорк после месяца, наполненного напряжением и переживаниями, незабываемыми встречами и впечатлениями! Я почувствовал себя не юношей, а мужчиной. И начала уже проявляться некоторая опечаленность, потому что вскоре я покину этот город. Да, американская мечта итальянского юноши подходила к концу.

Как быстро он пролетел, этот месяц, думал я, когда через несколько дней самолет готовился оторваться от земли. Мои мысли перескакивали от океанов к пустыням, от мостов к небоскребам; к Большому каньону, Пэту, Луишу и мальчику Стиву, бейсбольной команде «Янкиз», легендарному кафе «Hooters», моему исполнению на караоке «Sister Golden Hair» и к храму песен в стиле кантри «Презервейшн-Холл».

Самолет разгонялся по взлетной полосе, и во мне на секунду родилась надежда, что шум в моих ушах вовсе не звук шасси, отрывающихся от земли. Я глянул в окошко, чтобы еще раз увидеть закат, окрашивающий Манхэттен в красное, в то время как остров под нами все больше отдалялся. Я безуспешно пытался сдержать две слезы, которые уже стекали по моим щекам.

13. «Hard Times»[81]

Возвращение домой выбило меня из колеи. Я не находил места в своем собственном доме после переполненного яркими впечатлениями путешествия по Америке, которое запомнилось мне навсегда. Наступил момент решать, что же делать со своей жизнью – с дипломом высшего образования в кармане я должен осознать, какие пути открываются передо мной. Банк? Свободная профессия? После чрезвычайно продолжительных размышлений, длившихся месяцы, в течение которых меня терзал страх перед будущим и тоска по Соединенным Штатам, я выбрал стезю независимого профессионала. Конечно, нелегко решиться на это, не унаследовав уже хорошо поставленное дело, но это было как раз то, чем мне хотелось заняться, – стать бухгалтером-ревизором. Да, именно так, безликим, застегнутым на все пуговицы учетчиком денег в чужом кармане. Но кто доверит свои кровные человеку по фамилии Спагетти?

Об этом предстояло позаботиться позже: пока же я начал свою трехгодичную стажировку в конторе с устоявшейся репутацией. Начало этого нового этапа в моей жизни принесло с собой единственное открытие: мечта исчезла.

Именно в этот первый период неопределенности я начал предаваться другим размышлениям.

«Разве с такой фамилией, – думал я, – могла передо мной открыться возможность посвятить себя более творческим видам деятельности, нежели прозаический бухгалтерский учет?» Я начал задаваться вопросом: «Лука, а твоя фамилия ничего тебе не подсказывает?» Идея открыть ресторан в Риме и назвать его «У Спагетти» показалась мне слишком банальной; я подсознательно хотел каким-нибудь образом сбросить с себя груз своей фамилии, по этой причине придерживал такую возможность в качестве последнего шанса, если уж совсем не будет другого, стоящего варианта. И все же некоторое время я подумывал об этой потешной мечте и спрашивал себя: а почему же мой отец и отец его отца, тоже с фамилией Спагетти, не попытали счастья на рынке ресторанных услуг?

Можно было пойти по стопам кафе «Hooters». Не для того, чтобы обзавестись красотками официантками, подающими гамбургеры, а просто открыть новую сеть быстрого питания в Соединенных Штатах, сеть ресторанов, разбросанных по всей Америке, в которых будут готовить только пасту, – «Лука Спагетти»!

По сути своей это была простейшая вещь: меню в две колонки, с различными видами пасты с одной стороны, от длинных макаронных изделий до коротких, от домашних до разновидностей с наполнителями; и с различными вариантами соусов – с другой, включая карбонару, аматричану, рагу, песто[82] и так далее; для любителей приключений – полное раздолье выбирать из ассортимента пасту и соусы, наиболее благоприятные для их вкуса. Будут также и комплексные блюда, включая знаменитое «Меню Спагетти», содержание которого я вам не раскрою.

И мое имя как марка одноименной сети заведений быстрого питания будет красоваться на Пятой авеню, между «Булгари» и «Тиффани». В остальном же я готов принять вызов любого, пытающегося оспорить тот факт, что спагетти, если они приготовлены должным образом, являются истинными драгоценностями.

Вместо этого в реальной жизни меня ожидало тесное общение, держитесь, чтобы не упасть, с системой итальянского налогообложения, с которой я до сих пор каждодневно свожу счеты. Система итальянского налогообложения, если вам это неизвестно, – совершенно жуткий мир, дремучие дебри законов, норм, циркуляров, непонятных для подавляющей части налогоплательщиков, которые, естественно, изматывают требованиями по разъяснению и успокоению лицо, отданное на заклание этому мученичеству: бухгалтера-ревизора. Тот, в свою очередь, ломает голову, каким образом истолковать и изложить собственным клиентам гребаные мудрости налоговых положений последнего поколения, и в большинстве случаев ему это не удается.

Затем – этап регистрации документов, выполнение учета и последующего их архивирования. Все это является прелюдией к кошмарному периоду, длящемуся с апреля по июль, в течение которого бухгалтеры-ревизоры становятся личностями, внушающими наибольший страх и ненависть населению: время декларирования доходов. Эта прелестная процедура преследует одну-единственную цель, а именно заставить людей платить налоги. И люди чрезвычайно редко воздерживаются от того, чтобы не обрушить на голову невиновного бухгалтера-ревизора самые ужасные оскорбления и проклятия. И таким образом, каждый год где-то с половины апреля я вооружаюсь кирасой и шлемом, готовый получить ежегодную порцию оскорблений, которая иссякает только с наступлением периода летних отпусков моих клиентов. В том случае, если после моей работы у них еще остаются деньги на то, чтобы уехать в отпуск.

Должен сказать, если клиент оказывается неприятным, заставить его платить налоги прямо-таки становится удовольствием для меня. В особенности если он еще и скупердяй. В таких случаях я испытываю садистское и утонченное наслаждение, когда звоню ему в конце мая, явственно ощущая, как он в молчании дрожит на другом конце телефонного провода, ожидая этот удар судьбы.

Римлянина никогда нельзя заранее подготовить к столкновению с налогами. Но есть кое-что, вселяющее в меня мужество, – это изречение, принадлежащее, кажется, лично Альберту Эйнштейну: «Декларация доходов является вещью, непостижимой для человеческого ума». Истинная правда: это именно так. Будучи бухгалтером-ревизором, я становился свидетелем зрелищ, которые вы, простые смертные, не в состоянии представить себе: я видел, как налогоплательщики бледнели и находились на грани обморока при объявлении суммы, подлежащей к уплате, иные падали на колени и умоляли меня «сделать что-нибудь»; мне приходилось выслушивать бредовые речи лиц, уверенных в существовании призрачных законов и налоговых льгот в свою пользу; и наблюдать молчание других, ошарашенных и не понимающих, почему же по меньшей мере пятьдесят процентов их заработка растворяется в воздухе, как слезы под дождем.

Возможно, лучшими клиентами являются те, которые любой ценой хотят избежать одного: разъяснений бухгалтера-ревизора об истечении сроков, балансе и налоговых декларациях, от которых их головная боль усиливается, заставляя их орать, что они не желают ничего знать, что слепо доверяют своему бухгалтеру-ревизору, что заплатят все, что должны заплатить, и задекларируют то, что подлежит декларированию, не моргнув глазом, когда я скажу им сделать это. Но нам всем хорошо известно, что, в то время как первая часть их рассуждений может быть искренней, в момент уплаты подавляющая их часть тоже попадает в категорию «умоляющих на коленях».

О самых рассеянных, невнимательных или страдающих беспамятством я стараюсь проявлять наибольшую заботу. Пытаюсь весь год терпеливо просвещать их относительно времени и способов предоставления мне документации, и более или менее все они, лишь бы не вникать в различные налоговые тонкости, дисциплинированно повинуются мне. Только моя приятельница Франческа, физиотерапевт и остеопат, верна и последовательна в своем нежелании узнать или запомнить хоть один последний срок представления документов. Она является абсолютной предводительницей группы тех, которые не желают знать об этом. Платят, и все. Только каждый раз я должен напоминать им об этом. И вот, несколько лет назад, после предварительного оповещения Франчески в течение нескольких месяцев о том, что и в этом году 16 июня надлежит уплатить налоги, за трое суток до истечения срока я послал ей сообщение по электронной почте: «Привет, Франческа, все в порядке? Срок истекает, и ты осталась последней. Не забудешь принести мне как можно скорее документы для декларации?»