Джон Стейнбек - Путешествие с Чарли в поисках Америки Страница 19

Мне часто приходилось сидеть с шоферами грузовиков за одним столом, прислушиваться к их разговорам и время от времени самому задавать кое-какие вопросы. И вскоре я понял, что знания страны, по которой они колесят, от них ждать нечего. Шоферы грузовых машин соприкасаются со своей страной только на заправочных станциях. И мне стало ясно: да ведь они похожи на моряков! Помню, в первое мое плавание меня поразило, что люди, которые где только ни побывали, какой только экзотики, каких чудес ни коснулись в чужеземных портах, так и не проникли в этот мир дальше его порога. Некоторые шоферы, работающие на дальних рейсах, ездили парами и менялись за рулем. Свободный спал или читал какую-нибудь книжонку. В пути интересы у них были общие: как себя ведет мотор, какая стоит погода и не выйти бы из графика. Кто постоянно курсировал взад и вперед, кто ездил только в разовые рейсы. Это целый жизненный уклад, чуждый людям, осевшим вдоль путей следования больших грузовых машин. Я не так уж много узнал об этих шоферax, но и этого было вполне достаточно, чтобы захотелось узнать о них побольше.

Когда водишь машину долгие годы, вот как я, почти все реакции становятся автоматическими. Все делается само собой. Техника вождения в большей своей части залегает в глубинах подсознательного. А поскольку это так, сознание наше может свободно предаваться размышлениям. О чем же люди думают, сидя за рулем? Когда путь короткий, вероятно, о тех, к кому едут, или о том, что было там, откуда они уехали. Но если дорога дальняя, какой тут открывается простор для мечтаний и — Господи, помилуй нас грешных! — даже для мыслей. Про другого никогда не узнаешь, как он себя проявляет в этой области. А что касается меня, то я обдумывал строительство домов, которые мне никогда не построить, разбивал сады, которым никогда не цвести, изобретал способ выкачивания ила и разложившихся раковин со дна нашей бухточки в Сэг-Харборе, обессоливания его и доставки на наш участок, чтобы почва там была тучная, плодородная. Не знаю, осуществятся ли когда-нибудь эти планы, но, сидя за рулем, я разрабатывал их самым подробным образом, вплоть до устройства насоса и бункеров для обработки ила, и придумывал, как брать пробы на соленость. Сидя за рулем, я сооружал мысленно капканы для ловли черепах, сочинял длинные, обстоятельные письма, которые никогда не будут написаны, не то что отосланы. Если по радио передавали музыку, она наводила меня на воспоминания о местах и людях, они оживали передо мной, точно на подмостках, и я видел все как было и мог повторить слово в слово все, что тогда говорилось. Мое воображение создавало новые сценки, не менее законченные и убедительные, — сценки, которым никогда не бывать. Я сочинял в уме рассказы, посмеивался, когда выходило смешно, огорчался или радовался, принимая близко к сердцу и то, что в них происходило, и то, как они у меня складывались.

О других могу только догадываться: одинокий человек, вероятно, населяет свои мечты друзьями; кому не повезло в любви, окружает себя милыми, любящими женщинами, а по мечтам бездетного водителя карабкаются ребятишки. Что же сказать о раздолье для всяких покаянных мыслей? Ах, если бы я сделал то-то и то-то или не говорил того-то и того-то, ведь не свалились бы на меня эти беды! Обнаружив в самом себе такие задатки, я вправе подозревать их и в других, но ручаться не буду, ибо в этом тебе никто не признается. И вот почему в своем путешествии, предпринятом ради наблюдений, я по мере возможности старался держаться второстепенных дорог, где столько всего видишь, слышишь и чувствуешь, и избегал больших, широких автомагистралей, наводящих человека на мечтательный лад. Я ехал по широкой, однообразной трассе, именуемой федеральным шоссе № 90, которое ведет к Мэдисону, штат Огайо; минуя Буффало и Эри, свернул на федеральное шоссе № 20, такое же широкое и требующее такой же быстрой езды, и через Кливленд и Толидо въехал в Мичиган.

На трассах, вытекающих из крупных индустриальных центров, мне попадалось много передвижных домов (так называемых мобилей) на буксирах у специально приспособленных для их перегона грузовых машин, и так как эти передвижные дома послужили мне материалом для кое-каких обобщений, давайте сейчас о них и поговорим. С первых же дней своего путешествия я обратил внимание на это новшество в нашем подлунном мире, на огромное количество таких домов, и поскольку они получают у нас все большее распространение, мне следует заняться ими и может быть даже использовать их для кое-каких умозаключений.

Это не прицепы, которые тянутся за вашим же собственным автомобилем, а сверкающие полировкой жилища длиной с пульмановский вагон. В начале пути я видел только выставочные площадки, где их можно было купить или обменять, но потом мне стали попадаться целые парки, в которых мобили оседают, но не навсегда. В Мэне я приохотился ночевать в таких парках и разговаривал с управляющими и обитателями этих жилищ нового типа, ибо чаще всего они селятся однородными группами.

Передвижные дома построены превосходно — облицовка у них алюминиевая, стены двойные, а некоторые даже обшиты фанерой из твердых древесных пород. Есть громадины — футов сорока в длину, от двух до пяти комнат с установками для кондиционирования воздуха, уборными, ванными и, разумеется, с телевизорами. Парки, в которых они ведут оседлый образ жизни, иногда бывают красиво спланированы — много зелени, цветов — и всегда полностью оборудованы. Я разговаривал с управляющими таких парков-стоянок, и они все были энтузиасты своего дела. Мобиль ввозят в парк, водружают на блоки, подводят под него резиновую канализационную трубу, присоединяют водопровод и электричество, ставят телевизионную антенну, и семья водворяется на свое новое местожительство. Мне говорили, что по данным за прошлый год на каждые четыре дома, строящиеся в Америке, приходится один мобиль. В парках с них берут небольшую плату за участок, воду и электричество. Почти в каждом мобиле телефон, причем установка аппарата чрезвычайно проста: воткнул штепсель в розетку — и подключился.

В некоторых парках есть свои продуктовые магазины, а нет, так можно съездить в ближайший торговый центр — они разбросаны повсюду. Нехватка места для автомобильных стоянок в городах заставляет эти большие универмаги выбираться в сельские местности, где им, кстати, не приходится платить городские налоги. Это относится и к паркам мобилей. Тот факт, что эти дома можно перемещать, не значит, что они постоянно в разъездах. Зачастую их владельцы живут по нескольку лет на одном месте, разбивают сады, огораживают их невысокими стенами из шлакоблоков, обзаводятся парусиновыми тентами и садовой мебелью. Для меня был внове весь этот жизненный уклад. Такие дома вообще не дешевы, а те, что пороскошнее, стоят очень больших денег. Из дорогих я видел и по двадцать тысяч долларов, там были все те бесчисленные удобства, с которыми мы так свыклись, — электрические мойки для посуды, стиральные машины и сушилки, холодильники и морозилки.

Тамошние обитатели не только разрешали осматривать свои жилища, но с превеликой охотой и с гордостью показывали их. Комнаты в мобилях хоть и небольшие, но хорошо спланированные. Все, что можно убрать в стены, встроено. Широкие окна — кое-где их даже называют панорамными — скрадывают впечатление замкнутого пространства) спальни вместительные, кровати широкие, а уж сколько всего можно уложить и спрятать на антресолях и в чуланчиках — уму непостижимо. Я убеждался, что наш быт претерпевает революцию и она заметно набирает темп. Почему семья предпочитает жить в мобиле? Да потому, что такое жилье удобно, все в нем под рукой, и его легче содержать в порядке, легче отапливать.

В Мэне я услышал:

– Надоело мне жить в холодном сарае, где ветер свищет во все дыры, надоела эта мука — и такой налог вноси и эдакий. Здесь тепло, уютно, а летом в комнатах прохлада, потому что кондиционированный воздух.

– Примерно какие доходы у тех, кто покупает эти мобили?

– Да разные. Большей частью в пределах от десяти до двадцати тысяч долларов.

– Чем вы объясняете увеличение спроса на них? Может быть, неуверенностью в постоянном заработке?

– Да, пожалуй, не без этого. Кто знает, что нас ждет завтра? Здесь живут механики, инженеры, архитекторы, бухгалтеры, кое-где даже врача можно встретить и дантиста. Если завод или фабрика закроется, вы не сядете на мель со своей недвижимостью, которую не продашь. Предположим, у человека есть работа и он покупает дом, а на предприятии вдруг сокращение производства. Дом совершенно обесценивается. А если семья живет в мобиле, он подряжает грузовик, снимается с места — ему и горя мало. Переезжать им, может, никогда не придется, но одно сознание, что это возможно, само по себе успокаивает.

– На каких условиях они продаются?

– В рассрочку, как машины. Все равно что за квартиру платить.