Джози Ллойд - Давай вместе Страница 19

Донесение разведгруппы главному управлению:

A. Дорогой лифчик. Б. Обширная грудь.

B. Упругие соски. Г. Крепкая попка.

Д. Напряженные бедра.

Погодные условия в нижних районах — влажные. Вывод: планета обитаемая, условия для обеспечения человеческого существования имеются. Главное управление довольно результатом и дает добро на полную и незамедлительную колонизацию.

Тем временем Эми справляется с моей молнией. Ее руки проникают внутрь. Как только ее пальцы сжимаются на моем добре, я впервые с тех пор, как закрыл за нами дверь, отрываюсь от ее губ. Снимаю с нее кофточку и бросаю на пол. Ее глаза закрыты, и я на секунду задерживаю взгляд на ее лице, слушаю ее частое дыхание. Потом расстегиваю лифчик. Она спускает его с плеч и кидает на перила.

Открывает глаза, улыбается и говорит: «Хорошо».

Мне тоже.

Я млею.

Просто оттого, что смотрю на нее.

Она прекрасна, и, надо сказать, ожидание явно того стоило. Руками скольжу по ее бокам, по бедрам, под юбку и задираю ее до талии.

— Ложись, — говорю я ей.

И она ложится. На пол, спиной опирается на лестницу. Я опускаюсь на колени рядом, расстегиваю подвязки, снимаю трусики. Раздвигаю ей ноги, встаю меж них, губами провожу по внутренней стороне бедра, прохожусь по ложбинке, которая словно специально создана для моего языка, и поднимаюсь к мягкой коже живота. Слышу ее трепетный вздох, закрываю глаза. Я рад, что это она. Я рад, что запах именно ее кожи я сейчас вдыхаю.

Потом вниз.

Глубоко вниз.

Потому что все там.

4

ЭМИ

Ситуация, так сказать, скользкая. Этого я не планировала. Меньше чем десять минут назад Джек поцеловал меня на заднем сиденье такси. Не знаю, что он вложил в этот поцелуй, но почти уверена, что на кончике языка у него был какой-то наркотик, потому что я потеряла контроль над собой.

Сначала у меня было такое чувство, что я снимаюсь в сцене поцелуя мелодрамы из разряда «детям до 16», а потом я оказалась главной героиней порнофильма «Шалунишка Эми». Эй, Эми?

Земля вызывает планету Шлюх, отзовитесь. Я лежу на лестнице Джека, выкинув лифчик на перила, мои ноги на его плечах… и хотя ощущения мои… аааааа… да… ммммммммммм… Да… ниже… дааааааа, в мыслях — ПОЛНАЯ ПАНИКА. В голове какофония голосов и мнений.

Голос мамы. Ведешь себя как дешевая потаскуха. Что он о тебе подумает?

Мое самолюбие. Он увидит твой целлюлит и подумает, что ты жирный монстр.

Мой живот. Я больше не могу втягиваться, и если он сейчас на меня посмотрит, то увидит настоящий размер!

Мой страх. Что, если сейчас войдет Мэтт? Или еще хуже… Что, если… если… от меня пахнет!

Хотя это в принципе невозможно, потому что я отмокала в ванне до скрипуче чистого состояния, но мало ли…

И главное, я стесняюсь и чувствую себя как дура от того, что стесняюсь. Ну, когда кто-то засовывает свой язык туда… ммммммммммммммммм и начинает нежно лизать… аааааааахххххххх… там… такое ведь не каждый день случается? Такого не позволишь сделать любому Тому, Дику или Гарри. Это так интимно. Это личное. И поэтому чувствуешь себя очень уязвимой.

И если Джек Росситер думает, что с такой ерундой в голове я смогу достичь оргазма, он глубоко заблуждается.

Но, с другой стороны, мне совсем не хочется, чтобы он останавливался. Мне так давно этого не делали, а когда девушке выпадает шанс — она обязана им воспользоваться. Кроме того, Джек — просто герой, достает до тех мест, куда другие и не совались.

Мне приятно. Приятно, потому что он хочет сделать мне приятно. И вообще приятно. И Хел будет очень рада. Нет, она будет вне себя от счастья.

— Наконец-то, блин, — скажет она.

Я счастлива. Прощай, мой съемный распылитель душа, и да здравствует одушевленный его заменитель — мужчина!

Большая редкость в наше время.

Настоящее сокровище.

Да чего там, чудо!

Потому что до сих пор все мои парни были инвалидами по этой части.

Возьмем, к примеру, Энди. Мистер «А ну-ка, крошка, раздвинь-ка ножки» (руки у тебя не заняты, так могла бы рубашку погладить). Через три месяца я собрала все свое мужество и заговорила о том, что занятия в постели можно разнообразить. Я мялась, бубнила, и так и сяк, а когда Энди посмотрел на меня в полном недоумении и принялся дочитывать воскресную газету, я почувствовала себя окончательно униженной.

Но на следующий день, совершенно неожиданно, он завалил меня на матрас, как только я пришла с работы, и наклонился вниз. От шока я чуть не умерла. Просто поверить не могла в свое счастье. Я ободряюще извивалась, стонала, и в тот момент, когда решила, что все-таки могла бы выйти за Энди замуж, он остановился. Просто остановился. Примерно через минуту. А затем многозначительно подытожил: «Вот! Добро пожаловать домой».

Но Джек не такой. Ему это нравится. Он даже звуки какие-то издает. Похотливые звуки. Я тоже, но так продолжаться не может. Еще немного, и парень челюсть вывихнет, и вообще, мне хочется его приласкать. Очень.

Я обхватываю его голову, которой очень повезло с густой шевелюрой. Его волосы приятно пахнут, хорошо подстрижены, и, самое главное, они волнистые. Я провожу по ним рукой и не могу сдержать нежного стона. Джек намек понял. Он поднимает взгляд и дарит мне влажную улыбку.

— Ты великолепна, — говорит он, и мое сердце учащенно бьется.

И он меня целует. (Уфф. Я совсем не пахну!)

Но это не просто поцелуй.

Это тот самый поцелуй.

В эту секунду — потому, что у него восхитительное тело, и потому, что я тону в его глазах, и потому, что ему не лень было сделать мне приятно, и потому, что он нравится мне больше, чем Мел Гибсон, Брэд Питт и тот парень из сериала «Соседи», вместе взятые, — я принимаю ответственное решение: оттрахать его до смерти.

Сказано — сделано.

Но сейчас мне кажется, что Джек и впрямь умирает! Или умирает, или он сейчас кончит, что вполне логично после нашего марафонского захода.

— Я кончаю, — выдыхает он.

И я вижу, как его лоб морщится и рот открывается. И потом он сделал самое лучшее, что можно себе представить. Он произнес мое имя и не перепутал его. В тот самый момент!

Класс!

Он рухнул на меня, и я чувствую, как мощно бьется его сердце.

Я нежно провожу пальцами по его спине и смотрю в потолок.

Из десяти он заслужил семь баллов. Нет, это было бы нечестно. Восемь. Но все равно еще есть над чем поработать.

Секс в первый раз — это всегда разочарование. Мне всегда казалось, будто секс — это что-то необыкновенное: как в любовных романах, с бурной страстью и одновременным оргазмом силой в скромное землетрясение и длиною в несколько часов. Поэтому, когда Уэйн Картрайт (до сих пор не могу поверить, что меня лишил девственности парень с таким жутким именем) выловил из своих джинсов-труб нечто сильно смахивающее на куриные потроха, я от удивления потеряла дар речи.

На следующий день я прокралась в комнату отдыха, надеясь хоть мельком увидеть Уэйна, и случайно подслушала, как он со своими друзьями обсуждал, что такое идеальный секс. Я застыла, завороженно слушая. Однако, когда они единодушно пришли к выводу, что самое главное — кончить вместе, я сильно заволновалась. Шансы, что Уэйн-микропенис-Картрайт сможет довести меня до хоть сколько-нибудь приятного физического состояния, не вызывая при этом отвращения, были ничтожны. Но, черт возьми, фригидной меня никто не назовет! Итак, за одну ночь я придумала свой новый имидж: Эми Кросби — Королева Симулированных Оргазмов. Мэг Райан? Ха! В подметки мне не годится!

Но симуляция — дело опасное. Я обнаружила, что каждый раз стараюсь все больше просто из любопытства: сможет ли меня кто-нибудь раскусить? Но нет, ни один из моих мерзавцев не догадался!

Итак, всего двенадцать (Джек — двенадцатый) парней, и во мне наконец открылась чувственность. Правда, придется смириться с тем фактом, что я не из тех, кто может достигнуть вагинального оргазма без дополнительной стимуляции. Ну и что? Все равно все они врут.

Джек тихонько мурлычет, пока я глажу его по спине. В идеале мне бы хотелось, чтобы он сейчас снова зарылся носом под одеяло и закончил начатое, но я знаю, что это невозможно, ибо в сексе есть два золотых правила.

Правило первое: парни этого никогда не делают.

Правило второе: всегда кончай первой.

И если тебе не удалось справиться с номером два, то нечего винить парня за номер один. Так что Джек сошел с рельсов, хотя все части моего тела продолжают кричать: «А мне? А я? А сюда?»

Джек переворачивается на бок и гладит меня по голове. Мы улыбаемся, глядя друг на друга, и меня переполняет чувство нежности к нему. Да так сильно переполняет, что губы начинают функционировать отдельно от мозга.

— Джек, ты мне очень, очень нравишься. Ты лучше всех, — шепчу я.

И не успев произнести это, понимаю, что приз за самую неуместную фразу десятилетия бесспорно достается мне. И зачем только я распустила свой язык? Джек с обеспокоенным видом нежно достает из меня свой пенис (десять баллов из десяти), придерживая увядший презерватив. За доли секунды он хорошо отработанным движением снимает резинку, завязывает в узел и кидает на пол. (Эту процедуру он явно проделывал не раз). — Все, я выдохся, — устало говорит он, рухнув рядом со мной и обнимая меня.