Юлия Кривопуск - У мечты должны быть крылья Страница 19

— А я не особо старалась, вот он и не предлагал! А вот сейчас постараюсь — может, и предложит!

— Ну-ну, давай, старайся! Нужна ты ему сто лет!

— А кто — ты, что ль, нужна?

— Да пошла ты!

— Сама пошла!

Рассерженные девицы разбежались в разные стороны.

— Привет, мам! — с порога поздоровался Славка и тут же заявил: — Дай пожрать что-нибудь.

— Здравствуй, сыночек! — закивала та. — Иди на кухню, сейчас накрою.

Помыв руки, Воробьёв уселся на шаткую табуретку.

— Чё-то, мать, у тебя табуретки шатаются! — недовольно произнёс он.

— Почини! — послышалось в ответ.

— Ладно, починю. Пожрать дай сначала!

Несмотря на изрядное количество свинины, съеденной за обедом, голод уже давал о себе знать. Славка принялся уплетать здоровенную котлету, закусывая картошкой и хрустящими свежими огурцами с грядки.

— Глянь-ка, что это за девки у нас под забором встали? — Галина Сергеевна, подслеповато прищурившись, смотрела в окно. — Твои невесты, что ль, Славк?

— Кто там? — Сын с набитым ртом привстал и бросил взгляд туда, куда показывала мать. — А, эти… Да одноклассницы мои. Что ты, не помнишь, что ли? Акимова с Матюшиной.

— Глянь, ссорятся, что ль? Сейчас подерутся, точно! Во девки дают! — комментировала Галина Сергеевна. — Не, не подрались — разбежались! Чего это они?

— Да дуры! — пожал плечами сын. — Что ты на них смотришь?! Они и в школе тупые были, овцы две. Даром что отличницы! Сядь, не маячь!

Мать присела рядом.

— Ну что, встретил Сашку? — спросила она.

— Угу, — промычал Воробьёв.

— Отвёз на квартиру?

— Угу.

— Ну и как?

— Что — как? Нормально.

— Что рассказывает?

— Ничего не рассказывает.

— Что — совсем ничего? — удивилась Галина Сергеевна.

— Не-а.

Мать примолкла с непонимающим видом, затем снова спросила:

— Так что ж вы, молчали всю дорогу, что ль?

— Мам, чё ты хочешь? — повысил голос Славка. — Я не спрашивал ничего, он ничего и не рассказывал. Дай пожрать спокойно!

— Ага, — произнесла та, пытаясь что-то сообразить.

— А чего он приехал-то, вообще? — спросила она, помолчав. — Десять лет не виделись, и тут — нате! К себе, в Москву, так не зовут! А тут без приглашения прикатил. Телеграмму прислал: «Я еду — встречайте». Вот счастье-то привалило!

— Не знаю я, чего он приехал! — пробурчал сын. — На море, отдыхать.

— Ага, на море! Как раньше, так всё по санаториям ездили. А тут, видать, дефолт бабахнул, деньги кончились, так про родственников вспомнили! Чего он в пансионат путёвку не взял? Купил бы путёвку, отдохнул, как человек, — с кормёжкой, со всеми делами.

— Да уж, в пансионат! — хмыкнул Славка. — В наших пансионатах сейчас такие цены, что без штанов можно остаться.

— И что теперь? Можно родственников стеснять?

— Мам, чё ты завелась? — Сын дожевал ужин и заложил руки за голову. — Где он тебя стесняет, в каком месте? Он вообще у Васильича в квартире живёт!

— Ага, нашёлся барин! — не унималась Галина Сергеевна. — Квартиру ему предоставили со всеми удобствами. Сами в дерьме живём, а он там шикует. Бесплатно причём! Он тебе денег за проживание предложил?

— Не-а. — Славка принялся выковыривать из зубов застрявшее мясо.

— Вот! И не предложит! Родственничек хренов. На халяву-то летом на море пожить — как хорошо!

В коридоре раздался звук шагов. Воробьёв скосил глаза и увидел пузатого, низкорослого мужичка в плавках и шлёпанцах, с надувным матрасом под мышкой. Мужичок явно хотел прошмыгнуть мимо кухни незамеченным, но рассохшиеся деревянные половицы громко и натужно скрипели, выдавая его присутствие.

— Здравствуйте! — кивнул он хозяевам, разом на него уставившимся.

— Здрассти! — ответила Галина Сергеевна за себя и за Славку. — Мужчина!

Мужичок вынужден был остановиться на окрик.

— Матрасы свои на улице оставляйте! Пускай там сохнут! — скомандовала хозяйка. — Намочите тут, а мне потом убирай за вами!

Мужичок покорно развернулся и потопал на улицу.

— Так вот… О чём это я? — задумалась Галина Сергеевна. — Ах, да! Родственничек хренов! Десять лет не виделись, и ещё бы столько не видеть!

— У тебя пиво есть, мам? — Славка вытянул ноги, с хрустом потягиваясь всем телом.

— Не помню, — недовольно произнесла та. — Глянь в холодильнике, если только твоё с прошлого раза осталось.

— Эх! — Сын разом подскочил с табуретки и открыл дверцу холодильника. Увидел бутылку, откупорил и принялся с наслаждением потягивать янтарную жидкость.

Галина Сергеевна продолжала бурчать:

— И сюда Сашку не вози, нечего ему тут делать. Потом Ольге будет рассказывать, что мы в развалюхе живём.

— А то твоя сестра не знает, где ты живёшь, — крякнул Славка.

— Не знает! — убеждённо произнесла мать. — Она считает, что мы живём в особняке на берегу моря. Когда она тут была последний раз? До перестройки ещё. Тогда и дом был как дом, и море как море. А сейчас и дом — развалина, и море — помойка. И нечего ей про это знать. А Сашка будет сюда проситься — скажи, все углы отдыхающим сдали, гостей принимать негде.

— А я так и сказал, — ответил сын.

— Вот и правильно сделал! Они там, в своей Москве, жируют в квартире со всеми удобствами. Пусть думают, что мы здесь не хуже живём!

— Да ладно! Насочиняешь сейчас! — хмыкнул Воробьёв. — «Жируют…, в квартире с удобствами!..» Халупа однокомнатная на окраине Москвы. Даже не Москва, а деревня там какая-то — выселки. И живут в ней вдвоём — сестрица твоя и этот чудак на букву «м». Здоровый лоб, а всё с маменькой в одной комнате спит.

— Зато у них, в Москве, все удобства! — парировала Галина Сергеевна. — И центральное отопление, и горячая вода, и в туалет на улицу бегать не надо, одно место морозить. И даже телефон в квартире! А у нас до сих пор, чтобы «скорую» вызвать, надо на почту топать. А если почта закрыта, ложись и помирай!

Мать с громким стуком убирала тарелки.

— Конечно, они там, в Москве, жируют! Вся страна на столицу пашет, а они только сливки снимают! Ещё при социализме мы тут в очередях за колбасой стояли, а у них всегда от продуктов прилавки ломились! Мы в приморском городе рыбы не видели! Потому что всю рыбу сразу в Москву отправляли! Судно только успеет из рейса прийти — уже фуры стоят, ждут. Загрузились и погнали в столицу! Если твой папаша из трюма чего утянет — значит, поедим рыбки, а нет — так и не увидим. И на проходной ещё шмонали. Плохо спрячет, так и отнимут. Зато как приедешь к Ольге в Москву — в магазинах рыба какая хочешь! Только сумки загружай и лопай, сколько влезет!

— Мам, достала уже, хватит бухтеть! — оборвал её Славка. — Сходи на рынок и купи себе рыбы! Там её — завались!

— Конечно, сейчас всего полно, — согласилась мать. — Да только покупать не на что. Государство нас обворовало, ободрало как липку. Всю жизнь провкалывали, а что имеем? Нищую пенсию, которую полгода уже не платят! Где наши денежки, а? Ясно где — в Москве! Там вся сволота сидит, которая нас ограбила! Взорвать бы эту Москву к чёртовой бабушке!

— Да, тебе только волю дай, — констатировал сын. — Ты всех взорвёшь и перестреляешь. Террористка номер один.

Славка швырнул пустую бутылку в мусорное ведро.

— Ладно! — произнёс он. — Пойду телек погляжу, а то от твоей болтовни голова пухнет.

Галина Сергеевна сердито натирала полотенцем чистые тарелки.

— Слава! — окликнула она сына.

— Чего ещё? — с недовольной миной повернулся тот.

— Ты же обещал табуретку починить!

— А! — отмахнулся парень. — Потом починю!

И зашаркал к вожделенному дивану. По пути вытащил из кармана сотовый телефон, глянул на экран. «Поиск сети» — мигала на нём издевательская надпись. Мысленно выругавшись, Воробьёв вошёл в комнату и встал на стул. Снова глянул на экран. Приём не помог — надпись продолжала мигать. Пришлось тащиться на второй этаж. Мать наблюдала из кухни за манипуляциями сына. Поднявшись наверх, Славка пристроил стул напротив окна и взгромоздился на сиденье. Только в таком положении телефон наконец-то поймал сеть. Нажав кнопку вызова, парень принялся слушать длинные гудки, мерно идущие ему в ухо.

Трубку никто не брал — Сашки в квартире не было.

Глава 7

Для Иры этот субботний день ничем не отличался от будней. Когда работаешь по графику «сутки через трое», общепринятые выходные теряют для тебя смысл. Девушка служила администратором в гостевом доме.

Гостевые дома пришли в курортные города вместе с новой жизнью, начавшейся для России в девяностые годы двадцатого века. Аккуратные двух-, трёхэтажные особнячки вырастали, как грибки, на тихих зелёных улочках. В них не жили миллионеры. Большинство богатых людей даже никогда не бывали в построенных на их деньги домах. Они обитали в Москве, а отдыхать ездили в Ниццу. Особнячок, построенный в маленьком курортном посёлке на кусочке земли, подвернувшемся по дешёвке, был всего лишь вложением денег. Когда, после дефолта, недвижимость резко упала в цене, некоторые особо предприимчивые её владельцы сделали из таких коттеджей гостевые дома. Эдакая судорожная попытка хоть как-то вернуть потерянные денежные средства.