Тимофей Ермолаев - Рассказы Страница 19

— Привет.

— Привет.

Похоже, пока я все делаю правильно. Возможно, стоит сохраниться на этом месте…

— Меня зовут Икс.

Я помолчал. Неожиданно, как это и свойственно непредсказуемой женской натуре, она мило улыбнулась, пусть даже очень мимолетно, и назвала свое имя:

— Лес.

— Ты похожа на богиню, поэтому я просто должен угостить тебя мороженым.

Женщины падки на комплименты. А я тем временем старался представить Лес в виде богини Афродиты, выходящей из морской пены мне навстречу. Через несколько минут мороженое было куплено.

— Ты всегда угощаешь девушку мороженым?

Что она имеет в виду? Почуяв подвох, я решил подстраховаться:

— Лес, когда я увидел тебя, то понял, что ты — единственная, ради которой мне стоит жить на свете! — в общем-то я сказал правду, хотя и немного преувеличенную.

Внезапно для самого себя я поддался порыву, прильнул к Лес и крепко обнял ее. Как волнующе, непередаваемо прекрасно первое соприкосновение тел, мужского и женского. С новыми силами забились сердца, вколачивая кипящую кровь в аорты. Я не рискнул пока поцеловать мою красавицу, мы просто стояли и смотрели друг другу прямо в лицо. Я заметил, что дыхание у нее участилось. Полицейский неподалеку настолько заинтересовался моим представлением, что забыл вытащить из носа палец и так продолжал пялиться на нас.

— Отпусти меня, придурок, — прошептала Лес, опустив глаза. Неужели я снова ошибся? Восстановить ситуацию? Не может же она не ощущать и доли того блаженства, которое испытываю я, ощущая глубокое дыхание ее нежной груди! — Я испачкала тебя мороженым. Отпусти меня сейчас же, слышишь!

Я с сожалением разжал объятия.

— Извини, — упавшим голосом сказал я. — Я хотел пригласить тебя в ресторан.

Вчера вечером мне удалось выиграть в подпольном клубе крупную сумму, естественно, ежеминутно сохраняясь и загружая сохраненную ситуацию. Поэтому я мог (и мне нужно было это сделать) поразить воображение Лес дорогими подарками и щедрыми жестами. Все женщины это любят. Если же, вопреки законам природы, она коммунистка и предпочитает бедных, скромных и честных парней, вкалывающих на заводе… тогда я буду скромным, бедным и честным!

— Я испачкала твой пиджак, Икс.

Ты не сказала «нет», Лес! Пожалуй, загружаться еще рано! Наоборот!

— Ты всегда при знакомстве так крепко обнимаешь девушку? — поинтересовалась она, пока я снимал пиджак.

— Когда я увидел тебя, я совсем потерял голову. Неужели, Лес, ты не веришь в любовь с первого взгляда?

— Но страстные объятия на первых же секундах знакомства вряд ли уместны… — тем не менее, она улыбнулась. Она была не против. Очень даже не против.

— Но если в тебе одной я вижу весь смысл своего существования? — опять небольшая ложь.

— Ты приглашал меня в ресторан?

Наверное, она быстро сообразила, что с 8 часов утра до полудня в нашем городе работает лишь один ресторан, но зато элитный, обдирающий клиентов также элитно, не мелочась.

Спустя полчаса мы уже сидели за столиком и просматривали меню. Банановый торт, мороженое с ломтиком ананаса, горячий шоколад — вот так скромно мы решили отметить наше знакомство. Без спиртного, без шампанского, хотя оно было бы весьма кстати. Я давно не сохранялся… Может, сделать это на всякий случай?

— Извини, Лес, я на минуту в туалет, — я нежно пожал ей руку, другой рукой словно бы ненароком проведя по изгибам ее тела. Скоро, очень скоро я буду расстегивать пуговички твоей блузки…

В туалете я пописал, вымыл руки и даже не обратил внимания на мужчину, присоединившегося ко мне.

— С добрым утром, Икс, — услышал я недобрый голос.

— А, это ты, Славик.

Славик большим и указательным пальцами правой руки вытер свои вечно обслюнявленные толстые губы.

— Ты меня вчера здорово обчистил, Икс.

Я дружелюбно похлопал его по плечу.

— Везение, — объяснил я. — Обычное везение.

В уборную вошел еще один мужчина. Низенький чернявый коротышка в темных очках. Спайдер, ближайший помощник Славика во всех его темных делах. Я насторожился. Пора восстановиться, загрузить последнюю позицию, хотя и придется заново разыгрывать перед Лес комедию. Впрочем, вся моя жизнь — комедия.

— Ну не скажи — везение! — злобно усмехнулся Славик.

— Да, обычное везение. Я даже проигрывал поначалу.

— Ты проиграл семь ставок, — подал бездушный голос Спайдер, — на общую сумму чуть меньше сотни.

— А сколько он выиграл? — повернулся к напарнику Славик.

— Пятьдесят девять ставок на общую сумму три тысячи семьсот, — сказал Спайдер. От кого-то я слышал, что Славик и Спайдер были любовниками, но это могли быть только пустые разговоры, и ничего более.

— И как ты это объясняешь, Икс?

— Никак, Славик. Жизнь иногда выкидывает странные штуки.

— Да, ты прав, — грустно кивнул Славик и с разворота ударил меня ножом в живот…

Сохранить? Боже мой, что же я наделал?! Раскаленное лезвие, словно злая оса, впилась в мои несчастные внутренности. Все мое естество скорчилось от дикой боли. Славик с улыбкой смотрел на мои мучения, поворачивая нож, одновременно погружая его все глубже. С его губ капала слюна. Боль! За что же, за что я терплю такое яростное страдание?!..

Славик, тяжело дыша от возбуждения, потрошил меня живьем. Я не хотел умирать. Но я сохранился не в том месте, сохранился по ошибке вместо загрузки. Помогите же мне вытерпеть эту боль!.. Я хочу жить! Я буду жить!

Опять нож!

Эта пытка будет длиться Вечность!

13.3.1999

Люди

В эту страну невозможно попасть ни на автобусе, ни на автомобиле, ни на поезде. Белоснежный океанский лайнер никогда не пристанет к ее залитым ярким солнечным светом берегам. Даже реактивный самолет не сможет помочь вам. Технологическим достижениям человека не место в этом краю ярко-зеленых полей, кристально чистых озер и весело журчащих рек. И тем не менее, любой может попасть туда. Стоит только очень сильно, по-настоящему этого захотеть. Но люди не желают теперь ничего несбыточного. Им, обывателям, нужен телевизор, холодильник, полный еды, автомобиль, дом, наконец. И деньги! Много, очень много денег, больше, чем когда-либо можно истратить… Они живут для этого, и пусть весь остальной мир горит в адском пламени — им все равно…

В день Праздника Осени два икиса — Куху и Кикс — решили устроить соревнование по стрельбе из лука. Стрелы с серебряным оперением то и дело под звон тетивы взмывали в воздух. Две пары глаз с интересом наблюдали за их стремительным полетом. Вот два тугих лука взметнулись вверх в последний раз, стрелы взвились в пространство, после чего Кикс звонко рассмеялся, а Куху разочарованно почесал макушку, растрепав свои зеленые с синеватым отливом волосы.

— Я выиграл! — веселился Кикс. — Теперь твоя очередь рассказывать мне интересную историю.

Раздумывая, не заколдовал ли его друг с помощью кого-нибудь свой лук, Куху собирал с золотистой травы разбросанные стрелы. «Надо тоже сходить к ведьме Бейн», — решил он напоследок. Покончив с этим делом, Куху сел на упавшее дерево рядом с беззаботно болтающим ногами Киксом. Кикс ждал рассказа. Острый носик Куху от огорчения стал еще острее.

— Право же, Кикс, ты уже слышал все, что я знал!

— Потому что ты слишком часто проигрываешь. Но если ты подаришь мне коготь дракона, я буду говорить, а ты будешь слушать.

Куху долго думал, ветер лениво шевелил его зеленую шевелюру.

— Я согласен. Коготь твой…

— Открой свои уши, глупенький Куху, и слушай мой рассказ, полный столь удивительных вещей, что они порой кажутся совершенной бессмыслицей.

Куху ехидно улыбался. Кикс замолчал.

— Ну что же, Кикс, продолжай, я тебя внимательно слушаю.

— Жадный Куху, неужели ты выпьешь все это вино и не поделишься со своим лучшим другом?

Но Куху вовсе не был жадным. Смочив горло, Кикс довольно улыбнулся от уха до уха и продолжал свое повествование.

— Я расскажу тебе о людях, Куху, о ничтожных обывателях внутреннего мира. Помнишь ли ты старика Джу?

— Старика Джу? — Куху ненадолго задумался. — Он был высокий, с длинными седыми волосами и мутными глазами?

— Таким он был уже в конце своего пути. Так вот, Джу принадлежал к народу, населяющему внутренний мир.

— Люди… — повторил Куху, как бы пробуя это слово на вкус. — Какие они?

— Люди во многом похожи на нас. Они велики ростом, но, увы, срок их жизни ничтожно мал — максимум сто лет.

— Всего сто лет? Не может быть! Что же можно успеть сделать за сто лет?

— Обычно люди ничего и не начинают вершить, откладывая все дела на потом, на потом… до прихода неумолимой Смерти.

— Кто из нас вечен? — вздохнул присмиревший Куху. — Кроме, конечно… — и он благоговейно замолчал, не желая произносить священнейшие для любого существа имена.