Роберт Ирвин - Пределы зримого Страница 19

Я задумываю продолжение «Братьев Карамазовых». Английское название книги будет звучать как «Жизнь великого грешника». В конце романа Достоевского суд признает Дмитрия Карамазова виновным в убийстве своего отца, Федора Павловича. У читателя же остается ощущение, что убийца — Смердяков, внебрачный сын Федора и Смердящей Лизы. (Таким образом, Смердяков является сводным братом Дмитрия, Ивана и Алеши.) Смердяков признается Ивану в совершении преступления и заявляет, что сделал это под интеллектуальным влиянием последнего. Затем Смердяков, кажется, вешается.

Действие «Жизни великого грешника» начинается пятнадцать лет спустя. Жизненные пути братьев сильно разошлись. Дмитрий осужден на двадцать лет каторжных работ в сибирских рудниках, но, как и предполагалось, стражу удалось подкупить — и вот он, вместе с бывшей проституткой Грушенькой, совершает успешный побег в Америку. В Калифорнии Дмитрию улыбается удача, когда он начинает мыть золото. Они с Грушенькой мгновенно богатеют, становятся миллионерами.

Грушенька — просто воплощение очарования. Лично я никогда не имела знакомства ни с одной проституткой — надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, — но что-то подсказывает мне, что это занятие — вовсе не редкость среди домохозяек, живущих в пригороде. Мне только интересно, с чего обычно начинают? Может быть, для начала просто со скуки соблазняют водопроводчика или мастера по ремонту стиральных машин? Нужно было спросить об этом утром, пока все пили кофе. Наверняка кто-нибудь из моих знакомых знает в этом деле все «от и до». Вот только боюсь, что эта тема тоже относится к разряду запретных.

Алеша, верный принятому решению, уходит из монастыря в мирскую жизнь. Ко всеобщему удивлению, он женится на молодой девушке-калеке — Лизе Хохлаковой. Они уезжают из Скотопригоньевска и открывают под Петербургом начальную школу. Вскоре выясняется, что Лизе нравится мучить, даже пытать своих малолетних подопечных; потрясенный, униженный, но любящий ее Алеша не может уйти. Впрочем, к моменту начала действия книги Лиза уже месяц как мертва. (Она ухитряется повеситься: перебрасыват веревку через потолочную балку в классе и, когда петля уже наброшена на шею, выталкивает из-под себя инвалидную коляску. И хотя ее ноги достают до пола, она повисает на веревке и медленно задыхается.) Наутро ее обнаруживает дворник (так называется человек, который подметает и убирает вокруг дома и к тому же выполняет работу швейцара). Похоже, что эта должность — едва ли не самая опасная во всей русской литературе. У этого дворника начинается припадок. Я серьезно: он эпилептик, и от жуткого зрелища у него случается припадок.

Должна признаться, что я немало симпатизирую Лизе Хохлаковой и жалею ее, несмотря на то, что она садистка и мучительница детей. Иногда, занимаясь хозяйством, я сама воображаю, что я калека — особенно когда для этого есть какой-нибудь повод. Например, когда у меня немеет нога, которую я отсидела, оттирая какое-нибудь пятно, или когда я слепну от слез, если мне нужно порезать пару луковиц. А еще иногда я пытаюсь (и мне удается) помыть всю посуду одной рукой. Когда я так играю, весь дом предстает совершенно в ином свете; вещи, которых я раньше не замечала, превращаются вдруг в моих помощников или, наоборот, в почти непреодолимые препятствия. Ко всему прочему, можно представить себе, что дом перевернулся вверх ногами и что я хожу по потолку, а чтобы почистить ковер, мне приходится вставать на цыпочки и максимально удлинять трубу пылесоса, да еще следить за тем, чтобы не налететь на вставший торчком кусок провода, поддерживающий снизу лампочку. Такие игры позволяют мне на время забыть о том, кто я и что я делаю в этом доме каждый день. Наверное, те домохозяйки, которые занимаются проституцией, делают это не из-за лишних карманных денег, а скорее ради приключения, ради каких-то новых впечатлений. Лично я больше ассоциирую себя с Лизой, чем с Грушенькой.

Но увы, Лиза повесилась. Грустно писать о таких вещах. Нет, профессиональному романисту, такому, как Достоевский, это только в радость — отличный повод для всяких рассуждений, а вот каково Алеше, которому пришлось написать всем родственникам и знакомым по кругу, объясняя каждому, что произошло? Один из обязательных адресатов — его брат Иван. Тот в свою очередь пишет, что немедленно выезжает к нему из Швейцарии. Иван совершает тур по курортам, научным центрам и игорным домам Европы — кладбища культуры — и благодаря невероятному стечению обстоятельств встречается с бароном Ротшильдом и французскими иезуитами.

Но — сюрприз, сюрприз! — первыми приезжают к Алеше и пытаются утешить его агонизирующий разум Дмитрий и Грушенька. Дмитрий поменял имя, отрастил бороду и маскируется под американца. Когда днем позже приезжает Иван, три брата решают вернуться в отцовский дом — который простоял все эти годы пустым, но нетронутым — и устроить там генеральную уборку, а уже потом спокойно обсудить, как жить дальше. Пересказывать содержание всего романа глава за главой было бы утомительно, поэтому давайте сразу же перейдем к последней главе, которая называется «Беспорядок». Некоторые считают, что это слово переводится как «Хаос», другие же склонны полагать верным другой перевод: «Неправильное ведение домашнего хозяйства».

Дмитрий толкает дверь в отчий дом. Петли заржавели, и дверь поддается с трудом. Едва зайдя в дом, Дмитрий опускается на колени и целует ковер. Когда он встает, братья видят, что его губы обведены серым кольцом пыли. Весь дом зарос пылью, пылью Святой Руси. Братья приходят к согласованному решению перенести наведение порядка на утро, а тем временем наступает время ужина. По дороге, в Мокром, они купили еды, и, наскоро протерев пыльные тарелки рукавами, братья садятся за стол. За ужином Дмитрий выпивает слишком много, и его бросает в слезы и в рассуждения о том, что России предначертано судьбой очистить мир. Славянам суждено поглотить забывший Бога Запад, покарать его, обрушившись на него саранчой Апокалипсиса, а евреям, либералам и масонам предстоит сгореть во всеочищающем пламени горнила Божьего.

Весь этот монолог, разумеется, служит для Дмитрия лишь прелюдией к постановке перед братьями главного вопроса: кто будет мыть посуду? Алеша умоляет, чтобы ему позволили сделать эту работу.

— Пусть это будет моим первым покаянным поступком, — говорит он, но Дмитрий и Иван приказывают ему замолчать и сесть на место.

Старшие братья убеждены, что посуду должна мыть Грушенька. Сама Грушенька откидывается в кресле и кричит:

— Ни за что! Никогда! С меня хватит, не хочу больше быть домохозяйкой! И меньше не хочу! Вот окажись передо мной мужик — да, мужик, пусть даже больной проказой, — клянусь, я встала бы перед ним на колени и вымыла бы ему ноги, даже языком! Но мыть посуду! Нет, господа. Мытье посуды — это убийство души. Наймите посудомойку. Ею могу быть и я, но уравнивает ли это меня с собакой, которая вылизывает тарелки только потому, что ей нравится их лизать? Нет, господа. И теперь, если вы хотите, чтобы тарелки были вымыты, — извольте заплатить мне!

Иван цинично осведомляется у Грушеньки, не усомнится ли она в своей решимости, если обнаружится, что у мужика, которому она вознамерилась помыть ноги, не проказа, а сифилис. Алеша пытается урезонить Грушеньку, делая в своих аргументах упор на то, что нет ничего унизительного в любом деле, если делать его с мыслями о Боге.

— Мой миленький Алеша, ничего-то ты не понял, — сокрушается Грушенька. — Я как раз убеждена в том, что мытье посуды — недостаточно унизительно.

Дмитрий не произносит ни слова. Он молча выходит из дома в сад и вырезает подходящий березовый прут. Вернувшись, он швыряет Грушеньку на пол и начинает сечь ее. Алеша пытается вмешаться, но его грубо отталкивают. Грушенька остается лежать на полу — постанывая и истекая кровью. Не обращая внимания на ее стоны, братья садятся играть в карты. Все трое очень богаты. Дмитрий разбогател на золотых приисках, Алеша — в своей Академии, а Иван — со своих литературных сочинений. При этом все трое твердо убеждены в том, что деньги — это грязь, и потому играют азартно, без оглядки. Неожиданно они замечают, что Грушенька перестала стонать. Оказывается, она умерла.

Иван и Алеша поспешно прощают Дмитрия и в знак прощения целуют его. (Оба получают в ответ по горсти пыли с ковра.) Братья решают, что Дмитрию нужно как можно скорее бежать. Тем временем Иван с Алешей постараются уничтожить или спрятать все следы преступления и самой их встречи: труп, пятна крови, пролитое вино, жирные тарелки — все должно исчезнуть. Иван соглашается с тем, чтобы Алеша вымыл посуду. Пьяный Дмитрий вываливается в дверь. Иван никак не может отыскать кладовку, где хранятся ведра и швабры. Он спрашивает Алешу, не помнит ли тот, где кладовка. Алеша, конечно, помнит, но сначала он хочет рассказать брату сон, который он видел в ночь, когда Лиза Хохлакова покончила с собой.