Вика Варлей - Подземные реки Страница 19

– Я через это проходила тоже. Потом поняла, что так действительно нельзя. Как-то приехала к подруге летом на дачу. А там – крапива цветет, бабочки летают… Думаю, – вот она, жизнь то. На что я ее трачу? Кредиты, залоги, проценты… Один договор закончился, – надо заключать новый… Бег по кругу.

Джорджио обнял Вику за плечи, прижал теснее к себе. Выдохнул:

- У меня такое странное чувство все время, что я тебя знаю тысячу лет. Ты уникальна для меня. Так не хочу, чтобы ты уезжала… Оставайся… Ну, пожалуйста…

– Чтобы меня депортировали? Тогда точно не смогу сюда вернуться.

Вика замерла, гадая, что он ответит. Вдруг все же есть какой-то способ остаться в Италии?

– Останься со мной хотя бы на эту ночь, пожалуйста… У нас считанные часы до самолета… Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Слушать, как ты дышишь…

Вика опустила взгляд в пол.

– Джоджио, уже поздно. Мне нужно ехать в отель. Оля, наверное, опять волнуется…

– Не спеши. Оля – хорошая девушка, поймет. Честно говоря, я не мог поверить, когда ты пришла одна. Для меня – словно чудо, даже не мечтал. Она сама догадалась, что я хочу побыть с тобой наедине?

– Сама…

Удовлетворенный выдох Джорджио:

– Очень хорошая подруга. Кстати, ты бываешь в Москве?

– Да, а что?

– Я езжу в Россию каждый месяц. Я буду там через две недели как ты улетаешь. М-м… Говорю по-русски, как одна испанская корова… Мы могли бы в Москве увидеться снова.

– Ты хочешь снова увидеться? – быстро подняла на него глаза Вика.

– Конечно! А ты? Скажи правду…

– Я тоже хочу…

– И ты подумаешь насчет того, чтобы жить здесь? Со мной?

– Хорошо. Подумаю.

– Как долго ты будешь думать?

– Я не буду долго тебя мучить… Обещаю…

– Я могу приехать в твой город. У вас есть гостиницы?

– Конечно.

– Если позволишь, я могу остановиться у тебя… Ты меня не выгонишь?

– Как будешь себя вести, – хихикнула Вика.

– Ты не боишься, что скажут твои соседи? Что к тебе придет мужчина? Будут болтать?

– Какое это имеет значение? И что в этом ненормального?

Небо все было усыпано звездами. Вика вздохнула ночной свежести и поглядела на запирающего дверь на ключ Джорджио. Он тут же заглянул в палисадник и сорвал ветку лаванды.

– На! Тебе нравится? Нравится запах?

– Да, очень приятный и свежий.

– Как ты, amore mio…

Самолет с Викой и Олей на борту вылетел в семь утра. Вика испытывала одновременно чувство радости и грусти. Радости, – от того, что встретила Джорджио. Но при этом прекрасно осознавала, что им не нужно расставаться. Это совсем не правильно. Они должны быть вместе и от этой мысли тревожно ныло в груди. А вдруг что-то случится? И еще ей не верилось, что все это произошло с ней на самом деле.

Глава 28

На Павелецкой яблоку было негде упасть. Девушки, еле-еле таща за ручку тяжелые чемоданы, с шумным выдохом остановились на перроне. Оля деликатно помалкивала по поводу ночного отсутствия подруги, но в ее взоре светилось плохо скрываемое любопытство. Что это? Легкая интрижка или что-то большее? Колесникова стрельнула глазами в ее сторону и тут же отвернулась. Она и сама себе задавала тот же вопрос. В своих чувствах Вика была уверена. Но вот в чувствах Джорджио к ней… Нет, она не могла ошибаться. Невозможно сыграть любовь и так смотреть. Если дай бог у них с Джорджио все получится, то Вика пригласит Олю свидетельницей, – решено. Если бы подруга тогда своей очаровательной улыбкой не сгладила ситуацию, то Вика бы просто отправила ухажера восвояси…

– Алло! – с акцентом мурлыкнул телефон. – Ты уже прилетела?

– Да. Все хорошо. Спасибо, Джорджио.

– М-ммм… Я скучаю! Очень!

Из трубки бисером сыпалась мягкость, робкая нежность, покоряющая стеснительность…

Девушка засверкала всеми цветами радуги, затеребила прядь волос и мурлыкнула в ответ:

– Я тоже скучаю…

Она не замечала ни поглаживающих движений своих пальцев, ни улыбки, которую к сожалению тот, кому она была предназначена, видеть не мог, ни грации в принятой позе… Зато образ влюбленной девушки хорошо отпечатался в сознании подруги.

– Звонит! – констатировала та, многозначительно приподняв одну бровь. Через несколько минут, когда они уже радостно упали на сиденья в поезде, практично уточнила. – А он точно разведен? Ну, у них с этим проблематично…

– Сказал, что разведен. Вроде, не болтун…

– Да. Видно, что серьезный дядечка… Свой бизнес, свободный, заботливый, с интеллектом… Дети есть?

– Да. Сын.

– Сколько ему?

– Пятнадцать.

– Против не будет?

– Оль, не знаю, честно... И о чем ты вообще говоришь? Мы знакомы-то!

Следующий звонок был через три часа. Вика уже села в поезд? Все в порядке? Он волнуется…

Через два часа сообщение: «Очень скучаю, мечтаю твои поцелуи…Джорджио» Через час телефон завибрировал вновь…

В понедельник финансовый директор явилась на работу с двумя бутылками вина в руках – для бухгалтерии и Елене Васильевне персонально. Все ее приветствовали как обычно, словно и не было этих сумасшедших десяти дней, наполнивших смыслом ее жизнь. Но первая же новость от Алсу была похожа на ушат холодной воды:

– У нас просрочка по кредиту в Сбербанке. Вы не правильно посчитали дату оплаты. Штраф выставили. Седых злой, как черт. Елена Васильевна тоже (последняя заменяла Вику на время отпуска).

«Думают, наверное, что специально!» – поняла Вика и хмуро пробормотала:

– И сколько штраф?

– Сорок тысяч!

– Мило! Что Сбер сказал? В какой-нибудь черный список нас не занесли, случайно?

– Не знаю…

Вика упала в кресло, набрала нужный номер и звонки понеслись со скоростью света. Сбербанк, Внешторгбанк, АКБ, Альфа, КМБ, Промсвязь, АкБарс, Промстройбанк, МДМ… Она просмотрела количество набранных линий. По две-три в каждом банке и еще плюсом больше десяти в Сбере. Лимиты выбирались как сумасшедшие. Коммерческий отдел запрашивал новые транши почти каждый день. Но где же выручки? Девушка просмотрела счета и беспокойно побарабанила пальцами по столу. Зазвенел телефон. Звонок от шефа! Вика быстро надавила на кнопку «печать» и со свежей сводкой по кредитам поспешила наверх, в сверкающую золотыми шишечками резиденцию Седых…

Она постучалась и, войдя, прикрыла плотно дверь.

– Добрый день, Виктория Алексеевна! Не скучала по работе? Хорошо выглядишь…

«Сейчас будет разнос по полной!» – поняла Вика, отметив угрюмое выражение лица Валерия Григорьевича и взгляд, устремленный в пол.

– Спасибо.

– График подготовила? Давай!

Финансовый директор присела за стол переговоров, и пока шеф просматривал цифры, напряженно ждала.

– У нас невыбранный остаток по кредитам всего на семьдесят миллионов. Мало! – буркнул директор.

Уголок рта Вики пополз вниз. «Мало?! А где потраченные уже деньги и когда вернутся – не важно?»

– Да, коммерсанты успели все съесть. Нам нужно что-то делать. Собрать совещание, – выдохнула Колесникова.

– Для чего?

– Мы кредиты набираем и набираем, а деньги не отбиваются, – сами видите. У нас кредитов уже на миллиард!

– И что? Тебя сумма смущает? Слишком для тебя большая?

Девушка просканировала самодовольный вид мужчины, развалившегося в огромном генеральском кресле. Этого генерала сумма не сколько не смущала – только радовала. Теперь всем своим знакомым и конкурентам он с гордостью может изречь небрежно фразу: «Мои обороты перевалили за миллиард!» И будет наслаждаться ожидаемой реакцией: искреннее удивление, на миг полное отсутствие дыхания и почтительность на десерт…

– Я все-таки бы хотела собрать совещание, – настаивала Вика. – И чтобы все ключевые фигуры присутствовали.

– Ладно! Будет тебе совещание! Тем более, что китайцы скоро приезжают. Будем у них закупать автомобили. Первая партия – на сто пятьдесят миллионов, так что начинай искать бабки. Бери кредит еще где-нибудь миллионов на двести или сразу на триста… Что так удивляешься? Надо расширяться! Увеличивать торговые бренды! Рынок весь расписан, – китайцы – единственный выход. Или ты против развития? Кстати, что ты там напортачила с кредитами?

– Напутала. Устала просто. Хочу заметить, что при таких сложных схемах я ошиблась впервые… – быстро проговорила Вика.

– Больше не путай! Поняла? Я тебе не за ошибки плачу. Я тебе денег ведь должен? Зарплату еще не получала?

– Нет…

Из портфеля на стол легли купюры суммой меньше на двадцать тысяч.

– Я удержал с тебя половину штрафа. Наказал, – пояснил Седых. – Я так решил!

«И ты решайся!» – шепнуло на ухо радио. Колесникова набралась мужества, втянула в легкие побольше воздуха и медленно, смягчая до крайности тон, выдавила из себя: