Джон Стейнбек - Недолгое правление Пипина IV Страница 19

Занялся рассвет, когда король проснулся на одной из двух кроватей в спальне Тода. Он с удивлением обвел глазами комнату.

— Ой suis-je? [12] — жалобно спросил он.

— Все в порядке, король, — отозвался Тод с соседней постели, — Как вы себя чувствуете?

— Чувствую? — переспросил король, — Как будто… неплохо.

— Я вас накачал аспирином и В1,— пояснил Тод. — Иногда это помогает от похмелья.

Король резко сел на постели.

— Бог мой! Мари! Она поднимет на ноги полицию.

— Не волнуйтесь, — успокоил его Тод. — Я позвонил Кролику.

— Что вы ей сказали?

— Сказал, что вы напились.

— А Мари?

— Не беспокойтесь, сэр. Принцесса сообщила Ее Величеству, что Ваше Величество проводит сверхсекретное совещание министров. Дело международной важности.

— Вы славный малый. Надо бы сделать вас министром.

— У меня своих проблем хватает. Вы когда-нибудь пили «кровавую Мэри»?

— Что это такое?

— Во Франции название переделали. У вас это называют Marie Blessee.

— Раненая Мари, — перевел король. — Но что это такое?

— Доверьтесь мне, сэр. Это такой эликсир, смахивает на анализ крови. — Он снял телефонную трубку. — Луи? Тод Джонсон ici. Quatre Marie Blessee, s’il vous plait. Vite. Oui, quatre. Tres bien. Merci bien [13].

— Вы ужасно произносите по-французски, — заметил король.

— Я знаю. Не удивлюсь, если Луи пришлет четырех раненых девиц. У вас, король, в Нью-Йорке тоже возникли бы затруднения с языком, — с досадой добавил он.

— Но я умею говорить по-английски.

— Зато американцы не умеют, — Тод подошел к двери и принял поднос с коктейлями.

К девяти утра король полностью взбодрился и даже чуть больше, чем следовало.

— Пора возвращаться, — сказал он.

— Погуляйте как следует, сэр. Может, вам больше не удастся вырваться.

— Опасайтесь моего дяди Чарли, — предупредил Пипин, — По временам я чувствую, что он не вполне…

— Безусловно, сэр. Но знаете, он ведь не продал мне ни одной картины. Он очарован моим сопротивлением. Он от меня в восторге. Ну как, сэр, вам лучше? Способны вы теперь выслушать отцовские вопросы?

Король вздохнул.

— Придется. Как бы мне хотелось хоть ненадолго забыть о троне. Уж лучше быть корпорацией. У вас все пижамы шелковые, мой друг?

— Нет, просто на вас моя светская пижама. Я сплю в тенниске, в ней свободнее. Отец говорит, что вы должны все сломать. Он всегда говорит, что сначала надо все сломать. Дальше. Что вы будете продавать, кто собирается покупать и есть ли у них деньги?

— Продавать?

— Ну да. Вот мы продаем яйца, молодок и корм.

— Что же может продавать правительство? Ведь оно — правительство.

— Это понятно, но должно же оно что-то продавать, иначе к чему оно?

Король нахмурился.

— Это не приходило мне в голову. Ну хорошо, скажем, спокойствие, порядок… возможно, прогресс, счастье.

— Толково, — одобрил Тод. — Еще мой отец хочет знать, есть ли у вас для этого капитал и организация?

— У меня есть трон.

— Кое-какой актив, конечно, у трона имеется, но и балласт тоже. Возьмите, к примеру, эту банду нахлебников у вас во дворце. Вам нужно от них избавиться. Они сожрут прибыль.

— Но они же аристократия, фундамент трона.

— Термиты они в фундаменте, вот они кто. Вот если бы вы имели амортизационный фонд, вы могли бы послать их на пенсию. Ясно одно — работать их не заставишь.

— Никаким способом!

— А за что они вообще стали аристократами?

— За службу трону. Духовную, военную и финансовую.

— Вот! Видите? Те ребята, в свое время были не дураки. Ну, духовная сейчас обеспечена, военная уже не в ваших руках, а вот финансовая… ее можно бы использовать.

— Большая часть аристократии в результате невзгод…

— Разорилась, — докончил Тод. — Так давайте выпустим их на пастбище и соберем урожай.

— Не понимаю.

— Послушайте, король, я берусь продавать титулы в Техасе и Беверли Хиллз за любую сумму. Я знаю людей, которые толстенную пачку до последнего доллара отдадут за аристократический титул.

— Это неправильно.

— Что значит — неправильно? А как ваши ребята их получили? В Англии до сих пор так происходит. Не обязательно иметь винокуренный завод, чтобы заседать в палате лордов, но если он у тебя есть — тем лучше.

— Но в их случае речь идет о традиции, друг мой.

— Герцогство Даллас… — продолжал Тод. — Да десяток миллиардеров ухватятся за него обеими руками. Я мог бы пустить его на закрытый аукцион. Одна опасность — вдруг граф Форт Уорт объявит войну герцогу Далласскому. Ух, разве не красота? Так и вижу, как наши дамы задирают друг перед другом нос. Сейчас-то им удается козырять только нефтяными скважинами и кондиционированным воздухом.

— Вы все шутите, мой друг.

— Нисколько! Выпейте, король, и я закажу еще по одной. Эти штуки не такие коварные, как мартини.

— А не надо сперва позавтракать?

— Завтрак тут, в них самих — здоровый полезный томатный сок. А в вустерском соусе есть печенка.

— Ну, в таком случае… — уступил король.

— Так как? Можно пустить слушок тихо, как выпускают акции, без лишнего шума.

— Мне помнится, — сказал король, — у вас есть законы, запрещающие вашим гражданам присваивать себе титулы.

Забудьте. Если уж наши нефтяные магнаты и скотопромышленники ухитряются обойти налоговые законы и законы о коммунальных платежах, то с каким-то захудалым законишком против титулов они как-нибудь справятся. Мы могли бы гарантировать рыцарское звание каждому конгрессмену, который будет голосовать «за». Но высокие титулы — вот где золотая жила.

— Мне приходилось встречать техасцев, — сказал король. — Они очень демократичны на вид, говорят о себе не иначе как «я простой деревенский парень».

— Да, король, и обычно эти простые деревенские парни имеют полмиллиона акров земли, три аэроплана, яхту и дом в Каннах. Но зачем нам ограничивать себя Техасом? Чем хуже Лос-Анджелес? А поработав там, можно перейти к Бразилии, Аргентине — поле действий, в сущности, неограниченно.

— Что-то все это отдает моим дядюшкой, — заметил король.

— Не скрою, я с ним это обсуждал. Это пахнет деньгами, король, и большими. Я все берусь устроить.

Король молчал так долго, что Тод вгляделся в него с тревогой.

— Вам опять плохо, сэр?

Пипин смотрел прямо перед собой, и хотя глаза его слегка косили, подбородок был решительно выставлен вперед и осанка была царственной.

— Вы забываете, друг мой, что призвание короля заботиться о благосостоянии своего народа — всего народа.

— Я знаю, — согласился Тод, — Но отец правильно рассуждает: вы должны располагать капиталом и организацией. Люди, которые вас посадили на трон, делали это не за здорово живешь. Рано или поздно вам придется с ними сразиться или с ними объединиться.

— А как же простая честность, простая логика? Разве их недостаточно?

— Они никогда не срабатывали, — возразил Тод. — Мне неприятно напоминать Вам о вашей собственной истории. Но Людовик XIV был мот. Он разорил страну. Все время воевал. Опустошил сокровищницу и уничтожил целое поколение молодежи, но он был король-Солнце и его обожали, хотя Франция сидела на мели. Потом появился Людовик XVI. Вот он был простой и честный. Ввел контроль за рентабельностью народного хозяйства, собирал ассамблеи, старался слушать и вникать. Вообще старался вовсю, а его… — Тод провел ладонью по горлу.

Голова Пипина свесилась на грудь, и он печально проговорил:

— Зачем им понадобилось делать меня королем?

— Извините, — сказал Тод, — кажется, я вас не очень-то утешил. Но уж если человек заполучил трон, очень скоро ему захочется его использовать.

— Я хочу только покоя. И телескоп.

— Погодите, еще захочется, — повторил Тод, — Со всеми так бывает. Послушайте, я вас плохо принимаю. Давайте-ка побродим по городу, посмотрим, как живет другая половина человечества.

— Мне надо возвращаться.

— Но вам, может, больше не удастся вырваться. И, кроме того, вы просто обязаны общаться с вашим народом.

— Ну, если вы так ставите вопрос…

— Я вам одолжу кое-какую одежонку, — подбодрил его Тод. — Никто вас не узнает.

— Хотите взять с собой Клотильду?

— Нет, сегодня мы с вами обойдемся без женщин.

В половине четвертого утра лейтенант лейб-гвардии Эмиль Самофракийский, стоявший на часах у ворот Версальского дворца, насторожился: он услышал за воротами какой-то шум. В сумраке он различил двух мужчин, которые, трогательно поддерживая друг друга, направлялись прямо к воротам. При этом они распевали:

Allons, enfants de la Patrie [14],Мгновенье славы настает!Вперед, вперед, с утра до ночиМартышка флаг хвостом несет!

Лейтенант преградил им путь и кликнул стражу. Но эти двое, выставив вперед зонтики, кинулись на него с криками «к Бастилии!».