Макар Троичанин - Романтические порассказушки Страница 19

          Девушка стремительно поднялась, услышав последние жестокие слова.

          - Так ты не ангел? – вскричала она с негодованием и досадой. Твёрдая мужская ладонь, накрывшая её ладошку, подтвердила догадку. – Как же ты учишь видеть прекрасное, если у самого перед глазами безысходная тьма? – Красивое лицо её, обезжизненное бледностью и неподвижными зрачками, исказилось гримасой горькой обиды за обманутые надежды. – А я-то обрадовалась: думала, ты пришёл ко мне и вернёшь мне мои глаза, дашь взглянуть на мир по-твоему. Ты смеёшься? – услышала она смех телесного странника. – Смеёшься над моими детскими несбыточными мечтами?

          - Нет, - серьёзно и твёрдо ответил не оправдавший надежд целитель. – Я радуюсь твоему яростному желанию избавиться от недуга. Но стоит ли?

          Девушка обессиленно села, безвольно положив ослабевшие руки на колени.

          - Я тебя опять не понимаю, - по-детски жалобно сказала она.

          Странник мягко пояснил:

          - Вернув зрение, ты утратишь устоявшийся за быстро убежавшие девичьи годы свой потаённый и уравновешенный душевный мирок, ограждённый невидимьем от видимых избыточных страстей. Тебе придётся увидеть и невольно узнать много неприятного и злого, гораздо больше, чем прекрасного и доброго. Сумеешь ли ты с полудремлющей в покое неопытной и незащищённой душой разобраться в зримом негативе, не закричать в ужасе от безобразного зла, завладевшего природой и людьми и давящего со всех сторон: «Глаза б мои не видели!»?

- Да, да! – не раздумывая, закричала девушка. – Пусть будет, что будет! – произнесла решительно. – Лишь бы избавиться от темноты и хотя бы краешком глаза взглянуть на светлый мир. – И с болезненным надрывом в ослабевшем голосе попросила: - Помоги мне, кто бы ты ни был – странник, ангел или даже чёрт. Я готова отдать душу за один-единственный взгляд!

- Хорошо, - согласился искуситель. – Что тебе больше всего хочется увидеть?

Девушка без раздумий назвала долго вынашиваемый предел слепых мечтаний:

- Море и солнце над ним! Чтобы море было во всю ширь горизонта, а солнце всходило из водной шири.

- Так пойдём, - услышала она ошеломляющее предложение.

- Куда? – спросила удивлённо и насторожённо. Скамейка слегка шатнулась от поднявшегося тела, словно тоже собралась идти.

- Как куда? – по обыкновению переспросил странник. – Смотреть солнце и море. Здесь же моря нет. Пойдём?

Решительная девушка нерешительно заколебалась с ответом, не зная, как воспринять ошеломляющее предложение: как шутку-издёвку или как способ избавиться от неё? Ну, нет! Она не сдастся так просто, не отступит, и пусть что будет!

- Пойдём! – согласилась и протянула руку. Нащупала твёрдое запястье, похожее на спинку скамейки, цепко ухватила и повторила уже требовательно: - Пойдём! – И сразу же, смягчив голос, поинтересовалась: - Далеко идти?

А тот, кому она без раздумий вручила себя, опять заговорил загадками:

- Не знаю, - и снисходительно добавил: - Ты можешь отказаться.

- Ни за что! – отчеканила храбрая девушка и, чтобы окончательно изгнать нерешительность, дёрнула поводыря за руку. – Пойдём! Веди!

И они пошли. Вернее сказать – полетели, потому что она почти не ощущала ни тяжести тела, ни прикосновения ног к неровной дороге. И никакой усталости! Только веселящее чувство быстрого движения и от этого – нарастающее озорное состояние девичьего разума, так не любимого странником, и давно не испытываемый душевный подъём всех сил. И ещё – настойчивая мысль, пронизывающая и разум, и душу, о том, что чудо свершится, и она увидит и море, и солнце. Надо только очень верить и хотеть.

Ей в её темноте неизвестно было, сколько они так прошли-пролетели. Но вот вдали послышались глухие раскаты грома. Нарастая и окрашиваясь оглушительным сухим треском, они очень скоро окружили странствующую пару со всех сторон.

- Будет гроза, - забеспокоилась девушка.

- Ну и что? – без всякого выражения ответил странник.

- Как что? – заволновалась она. – Вымокнем.

- Ну и что? – повторил спутник, ничуть не обеспокоясь мокрой перспективой.

- Надо всё же где-то укрыться, - высказала дельную мысль практичная спутница и остановилась, придержав поводыря.

- Зачем? – уже в который раз удивил он её неожиданным ответом. – Ты хочешь спрятаться от природы, не доверяя той, которую призвала на помощь? – Поводырь отнял свою руку. – Да и прятаться негде – мы в чистом поле, далеко от леса, а жилых построек не видно. – Дотронулся до её ладони, успокаивая. – Не тревожься: грозовой дождь обещает быть тёплым. – И, чуть возвысив голос, бодро: - А что, если природа дарит нам ободряющее и очищающее омовение от накопившейся коросты дурного прошлого в начале трудного пути к твоему исцелению? Что, если так надо? С природой надо жить, не защищаясь от неё, а принимая всё, что она даёт.

Девушка поёжилась, не очень-то соглашаясь с доводами приверженца природных экзекуций.

- Я, в общем-то, не против, - произнесла неуверенно, - если природный душ будет подогретым. Но идти дальше в мокрой одежде не хочется.

- И не надо, - согласился странник. – Разденемся, а одежду спрячем – есть тут маленький стожок.

- Раздеться?! – возмутилась девушка. – Догола?! – И решительно: - Ни за что!! – Ей полюбилось это категорическое возражение. – Перед мужчиной?! – возвысила она чуть не сорвавшийся голос. – Ни-ког-да!!!

Мужчина рассмеялся.

- Да ведь я – ангел, я тебя и сквозь одежды всю вижу.

 Она обеспокоенно поводила ладонями по платью, проверяя, на ней ли оно. Упали первые предупреждающие капли дождя, гулко ударившись о пересохшую землю.

Ангел по-человечески разочарованно вздохнул:

- Что ж, тогда вернёмся назад, пока не ушли далеко, и на том закончим наше путешествие к морю и солнцу.

- Нет! – закричала девушка, лихорадочно выискивая в памяти какой-нибудь альтернативный вариант, и, не найдя, смирилась: - Ладно, - согласилась тихо, щёки её запылали от стыда, и она опять закричала с угрозой: - Только ты не смотри! Обещаешь?

- Можешь не сомневаться, - твёрдо пообещал то ли ангел, то ли мужчина. – Торопись.

И точно, надо было спешить, потому что дождь не стал дожидаться их согласия и усилился. Бедная девушка повернулась спиной к голосу и торопливыми нервными движениями дрожащих рук кое-как стянула с себя платье и бельё, смяла в комок, сняла туфли и протянула всё за спину:

- На-а! – Сердце её готово было выскочить, а голова отяжелела от подступившего стыдного жара. Когда истязатель взял её защитную оболочку, она беспомощно сгорбилась, обхватив плечи ладонями, прикрыв локтями грудь и подставив нежную спину сгущавшейся капели. Вдобавок над самыми головами так треснуло, что бедняжка невольно присела и, повернувшись, закричала в панике:

- Где ты? Мне страшно!

Наверное, чтобы устрашить сильнее, Зевс рявкнул ещё и ещё раз, заставив её броситься к невидимому спасителю.

- Спокойно, - произнёс тот мягко, когда она уткнулась локтями в его подставленную грудь. – Не смей бояться! – сердито выговорил трусихе. – Слышишь? Не смей!! – почти закричал на неё, приводя в нормальное состояние. И попросил потише, успокаивая: - Не надо бояться. Иначе мы идём зря. – Чуть прикоснулся к её холодным плечам. – Не будешь?

Она прерывисто вздохнула.

- Не буду, - пообещала, слизывая дождевые капли с оттопыренной пухлой верхней губы. – Можно мне пощупать твои крылья? – попросила и, не дожидаясь разрешения, обхватила его за плечи, пытаясь дотянуться до лопаток ладонями и тесно прижимаясь к его тёплой груди своими озябшими торчащими грудями. – Где же они? – тихо спросила, не найдя ангельских отличий. – Ты меня обманул? – пожурила, улыбаясь, и, пригревшись, рук с мужских плеч не убрала.

Он осторожно обнял её, чуть прижав и даря больше тепла.

- Я оставил их у архангела на ремонт перед самой отправкой на землю.

- Ты врёшь, конечно, - не поверила она, не шевелясь, положив разгорячённую голову на твёрдое плечо. – Не смотри на меня – ты обещал, - потребовала нелогично, с трудом шевеля опухшими вдруг губами.

- Я и не смотрю, - очень тихо, в самое порозовевшее ухо, сказал он. – Я повернул голову назад.

Она тихо засмеялась, подняла одну руку и ощупала чуткими пальцами молодое скуластое гладкое лицо.

- Опять врёшь.

Подтверждая ложь, громыхнуло так, как, наверное, в райском саду над Адамом и Евой, надкусившими яблоко. А эти, земные, стояли, тесно обнявшись, согревая друг друга и не обращая внимания на небесные предупреждения. Тогда потемневшее небо прорезали ужасающие, длинные и надломленные, стрелы ослепительных молний, с угрожающим шипением вонзавшиеся в мокрую грязную землю и упавшую траву. Девушка встревоженно подняла голову.

- Что это? – испуганно вскрикнула, отступив от живой грелки.

- Что такое? – невольно встревожился и защитник.