Добро пожаловать в «Книжный в Хюнамдоне» - Порым Хван Страница 19

– И истина здесь…

– В том, что я именно не мог смотреть кино целый год.

Встреча проходила очень легко. Публика заинтересованно слушала, а Хён Сыну и Ёнчжу, похоже, нашли общий язык. Через час настало время зрительских вопросов, которые оказались чрезвычайно разнообразными: естественный ли у него цвет волос, нравятся ли ему свои предложения. Кто-то сказал, что двадцать пятое предложение на пятьдесят шестой странице некорректное. Писателю пришлось по душе это замечание. Они долго беседовали с человеком, который его сделал, и в конце концов пришли к выводу, что у них разные подходы к стилистике языка.

Когда встреча завершилась, первыми ушли зрители, а потом и Хён Сыну с редактором. Минчжун, который сегодня задержался на работе, помог Ёнчжу навести порядок. Когда с уборкой было покончено, они уселись выпить по баночке холодного пива в опустевшем магазине. Сделав глоток, Минчжун спросил:

– Как у вас настроение после встречи с любимым писателем?

– Отличное, само собой.

– Надо мне тоже таким обзавестись.

– Однозначно.

Наслаждаясь пивом, Ёнчжу пыталась припомнить, не ошиблась ли где сегодня. Завтра она с удовольствием возьмется за расшифровку записи и напишет в социальные сети. А кроме того, начнет подготовку к следующей встрече.

– У Хён Сыну такой усталый вид. Нечасто такой встретишь.

Ёнчжу рассмеялась. В ее сознании снова всплыл облик автора. Усталый и измученный. Одновременно и серьезный, и честный. Искренний и вдумчивый. Именно таким она его себе и представляла.

В прекрасный воскресный вечер

Многие советовали Ёнчжу закрывать магазин по понедельникам, а не в воскресенье. Ведь выходные – самое прибыльное время. Она же, наоборот, часто думала дождаться, когда все устаканится, и начать работать пять дней в неделю.

Но что значит «устаканится»? Когда прибыли будет хватать на зарплату сотрудникам и на жизнь ей самой? Или когда, по всем законам бизнеса, сумма на банковском счету начнет постоянно увеличиваться? Что бы это ни значило, Ёнчжу частенько казалось, будто в книжном магазине в Хюнамдоне… никогда… никогда… никогда ничего не устаканится. И как же тогда быть? Закрываться или, может, есть другой выход?

Сегодня воскресенье, а значит, можно на время забыть обо всех переживаниях и насладиться свободой. Ёнчжу затруднялась определить, к экстравертам она относится или к интровертам, но постоянное общение с людьми явно давалось ей нелегко. Пару раз за рабочий день у нее неизменно возникала острая потребность побыть одной. И если не удавалось уединиться, то ночью она не могла уснуть. Хотя бы час в день Ёнчжу требовалось провести наедине с собой. Именно поэтому она так ценила воскресенья. Наконец-то ей не придется справляться с напряжением от общения.

Ёнчжу открыла глаза в девять часов утра. После душа она сварила себе чашку кофе, за которой размышляла, чем займется сегодня, хотя прекрасно знала, что не станет делать ничего особенного. Проголодавшись, возьмет себе что-нибудь из холодильника, а потом будет пару часов смотреть развлекательные шоу. Все это она делала за рабочим столом, почти не выходя из гостиной до вечера.

Ее квартира была обставлена очень просто: в одной комнате – только кровать и гардероб, в другой – книжные шкафы вдоль стен, на кухне – небольшой холодильник на одного человека, в гостиной – рабочее место, приставной столик и узкий невысокий стеллаж. Чими предлагала ей купить хотя бы диван, но Ёнчжу нравилось и так.

Если в помещении остается свободный угол, вовсе необязательно его заставлять. Ощущение пустоты – в нем тоже есть особый шарм. Хотя кое-чего в ее квартире было в избытке. Освещение. Одна лампа стояла возле балкона, другая – возле стола, и последняя – у двери спальни. Ёнчжу казалось, что освещение придает невероятное очарование любому предмету.

На ее рабочем столе лежал такой же ноутбук, как на работе. Дома она большую часть времени проводила за ним. И сегодня после завтрака Ёнчжу полезла в интернет, надеясь подыскать стоящую развлекательную передачу. Уже несколько лет она не смотрела многосерийных шоу. Ей больше нравились программы на один раз, ведь если пару месяцев следить за той или иной передачей, то ее окончание вызывает смешанные чувства.

Не найдя ничего подходящего, как сегодня например, Ёнчжу обычно пересматривала старые шоу. Ей нравились программы, которые продюсировал На Ёнсок. Ёнчжу любила слушать интересные разговоры хороших людей на фоне красивых мест. Добрые и искренние истории ее успокаивали. А любимой передачей была «Молодость превыше цветов». Особенно серии об Австралии и Африке. В них снимались очень разные люди, но их молодость и искренние улыбки заставляли улыбаться ее саму.

Глядя на этих людей, она вспоминала себя в их возрасте. В юности, которой она, по правде говоря, даже не познала. Юность стала для Ёнчжу утопией, чем-то далеким и недостижимым. Как ясное, словно неземное, небо Австралии. Как искренняя улыбка участников популярной группы, которых лишили молодости. Как короткий отпуск, которым их наградили всего раз. Забавно, насколько сильно можно тосковать по тому, чего у нас даже не было.

Ёнчжу включила выпуски об Африке, которые смотрела уже несколько раз. Ее глаз радовали бескрайние восхитительные пейзажи и смех молодых людей на фоне африканской экзотики. Случись ей тоже поехать туда, она хотела бы забраться на песчаную дюну и любоваться закатами и рассветами. Что она бы почувствовала в этот момент? Восторг? Одиночество? Может, даже заплакала бы.

Дойдя до четвертого выпуска, Ёнчжу перевела глаза на окно, где город уже погружался в сумерки. По этим минуткам она скучала даже больше, чем по утраченной юности. Ей нравилось смотреть в окно или гулять такими вечерами. Сумерки быстротечны, но, в отличие от юности, на следующий день они возвращаются снова, не заставляя ее грустить. Чтобы насладиться моментом, Ёнчжу села ближе к окну, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Наступала зимняя ночь.

Она давно привыкла проводить целый день, не произнося ни слова. Но когда только начинала жить одна, под вечер молчать становилось невыносимо и Ёнчжу намеренно издавала любой короткий звук. А потом смеялась сама над собой.

Теперь она легко переносила молчание, убедив себя, что это хороший отдых для связок. А еще в тишине лучше слышен собственный внутренний голос. Все воскресенье Ёнчжу прислушивалась к своим чувствам и мыслям. И если ей хотелось их выразить, то она писала. В одно из воскресений она сочинила целых три таких текста. Однако ни с кем ими не делилась.

В гостиной совсем стемнело. Ёнчжу встала со стула, по очереди включила все три лампы и села обратно. Посидев некоторое время, она снова поднялась, подвинула ближе столик и взяла с полки два сборника рассказов: «Полуденная любовь» и «Улыбка Шоко». Ёнчжу каждый вечер читала по одной главе. Сегодня она начала с первой книги.

Шестая глава называлась «В ожидании собаки». Завязка рассказа заключается в том, что женщина теряет собаку на прогулке, а затем ищет ее вместе с вернувшейся из-за границы дочерью. В рассказе есть место семейным распрям, изнасилованиям, подозрениям, признаниям, которые в конце сменяются размышлениями о будущем. Дочитав последнее предложение, Ёнчжу вернулась на первую страницу и перечитала вслух начало.

«Все перспективы начинаются с незаметных вещей, которые в конце концов меняют все. Как яблочный сок, что пьешь каждое утро»[7].

Ёнчжу любила такие рассказы. Они придавали ей сил. О людях, которые не сдавались и сквозь боль и мучения шли на свет, мерцающий вдалеке. О надежде, но не наивной или поспешной, а последней в жизни человека.

Прочитав эти слова один раз вслух и несколько раз про себя, Ёнчжу пошла на кухню. Там включила свет и достала из холодильника два яйца, которые потом разбила в разогретую сковородку, смазанную оливковым маслом. Приготовленную яичницу она положила в глубокую тарелку, наполовину заполненную рисом, а сверху залила соевым соусом. Ее любимое блюдо. Чтобы желток пропитал каждое рисовое зернышко, требовалось именно два яйца.