Питер Кэри - Джек Мэггс Страница 2

Она продолжала стоять спиной к незнакомому гостю, все еще перебирая ключи.

— Сейчас темно. Приходите завтра.

— Тот, кого ты должна узнать, весь в лондонской саже. — Наконец она нашла нужный ключ. Дверь открылась и слабый свет — в холле едва горела одна керосиновая лампа — осветил высокую, красивую женщину в модном платье синевато-зеленого цвета из ткани, переливающейся, как шелк. Она на мгновение замерла, всматриваясь в темноту, — старая леди полных семидесяти лет, но со своей осанкой и манерой держаться выглядевшая на пятьдесят, во всяком случае при этом свете.

— Итак, Сесил-стрит? — спросил он. — А я думал, будет что-нибудь пошикарней.

Женщина заколебалась. Вглядываясь в темноту и не выпуская ручку двери, она прошептала:

— Что ты здесь делаешь? Тебе не миновать смерти, если узнают, что ты здесь.

— Нечего сказать, хорошая встреча того, кто вернулся домой.

— Не обременяй нас еще и своими неприятностями, — промолвила женщина.

— Ты стала респектабельной леди.

— А ты приехал, чтобы позлословить?

— У меня все хорошо, — сказал он. — Ты не пригласишь меня в дом?

Она не сделала такой попытки, однако стала приветливее.

— Они плохо с тобой обращались?

— Достаточно плохо.

— Как ты узнал, что я живу здесь?

— Я видел твою рекламу в газете.

— Ты вернулся домой, чтобы снова взяться за старое, хитрец?

— Нет, Ма. Я завязал. А вернулся сюда за культурой.

Она рассмеялась.

— Опера?

— Да, — ответил незнакомец, посерьезнев. — Опера, театры. У меня куча времени, чтобы многое наверстать.

— Ну ладно, мне пора спать, Джек. Поэтому прости, что не приглашаю поболтать.

— Может, мне зайти к Тому?

— О Боже, Джек!

— А что такое?

— Ублюдок! — воскликнула она, искренне возмущенная. — Ты не знаешь, что он мертв?

— Нет! Нет! Я этого не знал.

— Да простит меня Господь, Джек, но я не такая простушка, чтобы поверить. Ты заплатил за это. Я знаю, как все было устроено.

— Я ничего никому не платил, клянусь.

— Чего тебе нужно, Джек? — уже устало спросила старая женщина, и на этот раз ее голос дрогнул. — Что ты делаешь в Лондоне?

— Это мой дом, — ответил Джек, повысив голос, и в нем послышались те же свирепые нотки, которые на мгновение почуял швейцар гостиницы «Золотой бык». — Вот чего я хочу. Быть дома.

— Я все еще владею своим бильбоа[1] и думаю, что смогу воспользоваться им.

Незнакомец покачал головой и рассмеялся.

— Ты испугалась, что я стану сводить с тобой счеты, Ма?

— Ты не боишься, что кто-нибудь повесит тебя, Джек? — После этих откровенно неприятных и горьких слов она вошла в дом и заперла за собой дверь.

— Я еще приду к тебе, Ма.

Ответа не последовало, лишь слышно было позвякивание дверных цепочек, что рассмешило визитера.

— Я приду завтра утром. Мы славно побеседуем, когда я вернусь.

Без сомнения, Джек Мэггс исполнил бы свое обещание, но завтра принесло много таких событий, которые он никак не мог предвидеть. Пройдет три недели, прежде чем он снова появится на Сесил-стрит.

Глава 2

Грэйт-Куин-стрит когда-то была домом забияки лорда Герберта из Чербери, здесь жили лорд Бристол и лорд-канцлер Финч, а также семьи Конвей и Поллет. Но к тому дождливому воскресному утру, когда Джек Мэггс появился на ней, размашисто шагая, сунув трость с серебряным набалдашником под мышку, от золотого века Грэйт-Куин-стрит сохранились всего лишь остатки пилястр и других архитектурных изысков на отдельных фасадах домов в западной части улицы.

Теперь на Грэйт-Куин-стрит появились табачная лавка, прачечная и маленькая узкая хибарка, где изготовлялись стеклянные глаза для кукол и пострадавших джентльменов. В доме № 30 снимали комнаты актеры, а дом № 29 арендовал ушедший на покой бакалейщик с площади Клеркенуэлл.

Однако все внимание Джека Мэггса было поглощено домом № 27; остановившись на тротуаре, он не сводил с него глаз.

Это был красивый четырехэтажный особняк с высокой железной оградой и маленькой изысканной калиткой, от которой шла дорожка к входу для прислуги. Парадный вход с фрамугой и медным дверным молотком вызвал у Джека Мэггса столь радостное волнение от вида недвижимости, которую он приобрел, что левая сторона его неподвижного лица заметно задергалась.

По улице в направлении к Лонг-Экру лихо промчалась двуколка, которой стоя правил молодой парень лет двадцати. Но гость настолько был поглощен созерцанием особняка, что лишь резкий щелчок хлыста вернул его к действительности.

Придя в себя, Джек Мэггс вдруг разъярился и выбежал на мостовую, в гневе подняв трость; казалось, он был готов побежать вдогонку за хулиганом, чтобы поймать его и наказать. Но через мгновение Джек Мэггс снова стал безупречным джентльменом, поднимающимся на крыльцо дома № 27 по улице Грэйт-Куин; о гневе и раздражении напоминал лишь легкий тик левой щеки.

Джек Мэггс, эсквайр, сняв шляпу, взял в руки медный молоток и постучал им в дверь решительно, но вежливо.

Когда ему не ответили, он постучал еще раз. А уже через минуту он стучал беспрерывно: тук-тук-тук.

Не может быть, чтобы никого не было дома. Визитер был хорошо осведомлен о том, кто должен находиться в доме № 27 по Грэйт-Куин-стрит. Там, кроме хозяина, должна быть прислуга: дворецкий, экономка и повариха.

Отступив на край тротуара, он встревоженно всматривался в темные зашторенные окна верхнего этажа. Затем импульсивно открыл небольшую калитку, от которой дорожка вела вниз к тому крылу дома, где был вход для прислуги.

Именно в этот момент в соседнем доме к окну гостиной подошла Мерси Ларкин. Она была горничной при кухне, но на самом деле единственной горничной в этом сумасбродном доме; в настоящее время она приводила в порядок книги небольшой библиотеки своего хозяина, расставляя их на маленьком кедрового дерева комоде, покрытом клеенкой, в том порядке, как это понравилось бы ее хозяину.

Она увидела, как человек, — о котором ей вскоре предстоит узнать, что зовут его Джек Мэггс, — стал спускаться вниз по ступеням заднего крыльца дома № 27 в ту часть его, где находится прислуга. Это, видимо, тот самый человек, тут же решила девушка, который пришел представиться миссис Хавстерс и держать экзамен на лакея. Как только она увидела его, она тотчас поняла, что это он: у него подходящий рост и крепкие ноги, но адрес он, видимо, перепутал.

Когда Джек Мэггс повернулся, и она увидела его лицо, то тут же подумала, что это не лицо лакея; таких лиц у лакеев она еще не видела. Она стояла у окна гостиной с метелкой в руках и ее била дрожь.

А Джек Мэггс, ничего не ведая о существовании Мерси Ларкин, миссис Хавстерс и прочих домочадцев беспорядочного дома мистера Бакла, закрывая за собой калитку и как бы отгораживаясь от всего, однако заметил, что горничная из соседнего дома все еще не сводит с него глаз. Он разглядел ее бледное лицо и милые кудряшки, выбившиеся из-под чепца. Но если бы его в тот миг спросили, каково его впечатление о ее внешности, он сделал бы вид, что не слышал вопроса. Его беспокоило одно: его заметили. Он мигом почувствовал на шее неприятное покусывание грубых волокон веревки Ньюгейтской тюрьмы.

Однако спустившись с последней ступени лестницы, он стал уже недосягаем для взора девушки. Прижавшись широкой спиной к стене дома, он мог заглянуть в окно кухни. Это было его профессией — узнавать пуст дом или нет; этот дом показался ему мертвым, как могила. И все же он постучал в окно и поскреб по стеклу.

— Простите, что я пришла сюда, — вдруг услышал он голос.

Ему захотелось распластаться по стене, а не выйти вперед и дать служанке хорошенько себя рассмотреть.

— Все в порядке, — улыбнулся он. Улыбка была легкой, непринужденной, а его зубы были крепкими и ровными. — Меня здесь ждут.

— Все уехали, — сказала служанка, сурово глядя на него. — В доме нет никого, кроме сквозняков и мышей.

— Уехали? — хриплым голосом переспросил он.

— Вы пришли сюда, чтобы узнать, не требуется ли здесь лакей? Я угадала?

Незнакомец улыбнулся.

— Вам, очевидно, нужна резиденция мистера Бакла, — предположила она.

— Куда уехали? Куда они могли уехать? Они ждали меня. — Он стал подниматься по ступеням.

— В Кале, — ответила девушка. — На Испанские пляжи. Откуда я знаю? Джентльмен не изволил информировать меня, куда он отбывает.

Незнакомец уже поднялся на последнюю ступень лестницы, и Мерси увидела его дергавшуюся щеку. Он поспешил прикрыть ее рукой.

— Иногда, — продолжала она рассказывать, — сюда приезжает слуга в карете, но он долго не задерживается.

— Значит, они уехали не насовсем? — спросил он.

— Как я уже говорила, они то уезжают, то приезжают. — Она умолкла. — А я думала, что вы к нам наниматься в выездные лакеи. Миссис Хавстерс очень придирчива к росту второго выездного лакея. Она сидит дома и ждет его с рулеткой в руке.