Наталья Солнцева - Копи царицы Савской Страница 2

Глория чуть не проехала нужный поворот – опомнилась, сосредоточилась, потянулась за картой. Так... все правильно, здесь следует свернуть на боковую дорогу... Главное – потом не забуксовать на проселке.

Водитель «Паджеро» увлекся игрой – повернул следом за дамой. Лихо вырвался вперед, подпрыгивая на кочках и выбоинах. Она рассердилась. Это уж совсем некстати.

«Не обольщайся, – съязвило ее второе „я“. – Просто парню с тобой по пути. Человек едет в глушь, на природу... на речку. Костер жечь, шашлык жарить, пить, закусывать. Завтра выходной. А ты возомнила бог знает что!»

У нее отлегло от сердца. «Паджеро» маячил впереди, больше не играя в поддавки. Видимо, правда парень едет на пикник, спешит. Не иначе как его ждут друзья.

Дорога петляла. Между вековых деревьев таился влажный сумрак. Блестели темные озерца талой воды. «Паджеро» скрылся, пропал из виду.

Глория высматривала указатель на Прокудинку... его не было. Впрочем, тут заблудиться трудно. Одна раздолбанная грунтовка, с которой не свернешь. Нужно приноровиться, чтобы не угодить колесом в мокрую колею. Глория не имела опыта езды по проселочным дорогам и боялась застрять. Если вдруг дождь пустится, отсюда без трактора не выберешься...

Она окинула взглядом небо – кажется, пока чистое. Над лесом солнце поднялось выше. Ветер приносил из чащи запах прелой хвои. Скоро заросли поредели, стали попадаться вырубки, покрытые кустарником, и везде в низинах тускло светилась вода.

– Гиблое местечко... – вырвалось у нее. – Вот уж где медвежий угол! Кому пришло в голову строить тут дачу?

Хотя... дом мог достаться Нефедовым от дедушки с бабушкой. Многие тогда проводили лето в деревне. Некоторые дачники нарочно выбирали места поглуше, чтобы вкусить истинно деревенской жизни. Чем дальше от цивилизации, тем слаще воздух и звонче петухи.

Дорога медленно поднималась. Низины, залитые талыми водами, остались позади. Березовая роща, молодой сосняк, синее небо развеселили Глорию. Не так уж тут мрачно. Она ехала не торопясь и, когда за очередным поворотом грунтовки показались поля и огороды, ахнула от неожиданности... Деревенька Прокудинка раскинулась далеко впереди, среди голых еще садов, – деревянные дома, крыши, трубы, из которых идет дым. Как на картинке! Но больше всего Глорию поразил «Паджеро». Внедорожник развернуло поперек, перегородив путь... дверца со стороны водителя была распахнута... парень сидел неподвижно, откинув голову назад.

Она не сразу заметила второго молодого человека – довольно грузного, – который что-то искал в машине. Оказалось – аптечку. Футляр с красным крестом произвел на Глорию эффект. В ней проснулся инстинкт врача, обязанного оказать помощь любому нуждающемуся.

«Тойота» замерла метрах в десяти от внедорожника, Глория открыла дверцу и крикнула:

– Эй, ребята! Что случилось?

Как будто она не понимала. Водителю стало плохо, он потерял управление и...

– У Игорехи сердце прихватило, – обернулся к ней грузный. – Чего делать-то? Врача бы...

Глория смешалась. Парень совсем недавно не выглядел больным. Откуда вдруг сердечный приступ?

– Надо «скорую» вызывать... – неуверенно предложила она. – У вас телефон есть?

– Какая «скорая»? Вы че? Пока она сюда допилит, братан же окочурится!

Грузный совал водителю под нос ватку с нашатырным спиртом. Во всяком случае, Глория так подумала. Но тот не подавал признаков жизни.

– Может, у вас что-нибудь сердечное имеется?

В аптечке должен был быть нитроглицерин или валидол, и она вышла из машины, полезла в багажник искать. Грузный суетился возле товарища. Вероятно, он ехал на заднем сиденье, невидимый за темными стеклами «Паджеро».

– Черт!

Глория сломала ноготь и выругалась. Почему-то она боялась приближаться к больному. Неужели забыла клятву Гиппократа? Или деньги сделали ее черствой и бездушной? Чем она может помочь здесь, посреди дороги, этому парню? У нее нет с собой ни нужных лекарств, ни фонендоскопа... ничего...

«Зато у тебя есть руки и голова! – одернула она себя. – Пойди хотя бы пульс проверь, размазня!»

Устыдившись своей нерешительности, Глория схватила упаковку с таблетками и двинулась к «Паджеро».

– Я врач, – зачем-то брякнула она.

Цвет лица водителя вселил в нее надежду, что все не так трагично. Парень дышал, но оставался без сознания. Грузный обрадовался и с готовностью уступил ей место. От него несло то ли одеколоном, то ли кремом для бритья. Он быстро оглянулся по сторонам. Вокруг простирались вспаханные рыжие поля и лоскуты огородов. В бороздах бродили птицы, выискивая червяков и личинок. Вдалеке, у дощатых амбаров, приткнулся ржавый комбайн...

Глория наклонилась к больному и дотронулась до его запястья. Рука была теплой и шевельнулась. Парень крепко обнял ее за шею, притянул к себе... сзади навалился второй. Крик женщины утонул в резких удушливых парах эфира...

Глава 2

Зебрович начал звонить в больницы и морги, когда наступила полночь, а от жены не было ни слуху ни духу. Ее машины на стоянке не оказалось, ее мобильный телефон молчал. Чего он только не передумал за этот ужасный вечер! Наконец не выдержал, несмотря на позднее время, потревожил сначала родителей Глории, потом подруг – Женю и Риту. На один и тот же вопрос Анатолию отвечали одинаково: не появлялась... не звонила...

– Что с ней, Толик? – рыдала теща. – Может, в аварию попала?

У тестя подскочило давление. Подруги с затаенным злорадством выспрашивали подробности исчезновения Глории, делали недвусмысленные предположения. Зебрович их отметал. Жена с ее взбалмошностью могла выкинуть какой-нибудь фортель, но бросить все и податься из дому, не сказав никому ни слова, – нет, Глория на такое не способна.

Он открыл стенной сейф и проверил документы и деньги. Большой суммы наличкой он в квартире не хранил. Они с женой пользовались банковскими карточками. Деньги лежали на полке в целости, бумаги тоже. Выходит, Глория взяла с собой только карточку и паспорт, как обычно. Она носила их в сумочке...

– Боже мой! – простонал Зебрович и скрипнул зубами. – Боже мой... Глория!

Может, она решила проучить его? Напугать? Грозилась же уехать в Париж... Впрочем, ее заграничный паспорт остался в сейфе.

После полуночи он позвонил своему начальнику охраны. Тот спросонья не понимал, о чем говорит шеф.

– Погодите паниковать, Анатолий Валентинович! В городе полно ночных заведений. Женщины иногда тоже любят оторваться на всю катушку...

– Ты что себе позволяешь? Моя жена обязательно предупредила бы!

– Ну, тогда...

Зебрович уловил его зевок и взбеленился. Глория пропала, а этот тупица несет сущую околесицу! Да еще зевает!

– Слышишь, ты? За что я тебе бабки плачу? За сладкие сны? Вставай... поднимай ребят, звони кому следует... Ищите ее! Ищите! У тебя есть свои люди в ГИБДД?

– Есть...

– Поднимай их на ноги! Я не жадный – никого не обижу.

– Она на машине уехала?

– Ясно, что не верхом на осле! Ты номера ее хоть помнишь?

– Номера? Помню... – не сразу отозвался начальник охраны.

«Идиот! – чуть не вырвалось у Зебровича. – Кретин! Небось до сих пор не дошло, что случилось!»

– Ищите ее «Тойоту», – взяв себя в руки, добавил он. – Машина – не иголка в стоге сена. К утру не найдете – уволю к чертовой матери!

У него начиналась истерика. Так не годится.

Он достал из бара бутылку виски и хлебнул прямо из горлышка. Потом еще и еще. Спиртное будто растворялось в скованном напряжением теле, рассасывалось без следа. Зазвонил телефон. Зебрович схватил трубку, разочарованно пробормотал:

– Это ты, Петя?

Смешно было надеться, что он услышит виноватый голос жены.

– Я уже в курсе, – сообщил его заместитель Колбин. – Не паникуй, прошу тебя. У женщин бывают заскоки! До утра что-нибудь выясним... обязательно. Если вы накануне поссорились, то...

– Мы не ссорились!

– Хорошо, хорошо... Выпей водки и постарайся уснуть.

– Шутишь? Моя жена пропала... понимаешь? Она ни разу без предупреждения не уезжала на ночь!

– Все когда-нибудь происходит впервые... – философски заметил Колбин. – В любом случае психовать бесполезно. Возможно, Глория решила повеселиться, перебрала текилы и спит в гостевом номере женского клуба...

– Она не пьет текилу!

– Да знаю я, знаю...

Дурные предчувствия сбываются – теперь Зебрович окончательно в этом убедился. Недаром у него пропали сон, аппетит и даже либидо. А какими страстными, бурными были их с женой первые ночи. Он просто с ума сходил по ней... готов был очертя голову броситься куда угодно: в самую рискованную авантюру, в бездну... в смертельную схватку...

Кажется, алкоголь все-таки подействовал – Зебрович немного расслабился и погрузился в воспоминания молодости. Его одолела дрема, исполненная сладкой отравы прошлого. Они с Глорией были созданы, предназначены друг для друга. Разве мог он влюбиться не в нее? Его закадычный дружок Пашка Нефедов тоже души не чаял в первой красавице их двора – длинноволосой и длинноногой Глории.