Лора Вайс - Музей Дракулы (СИ) Страница 2

— Не знаю. Посмотрим.

— Ладно! — поднялся вампир со своего кресла, поправил белый воротник рубашки от Армани, — пойду, поем, ну и…, - затем последовал не очень приличный жест руками. — Встречаемся на рассвете, у машины.

— Удачи!

Сегодня Максу, очаровательному раздолбаю из Трансильвании, как всегда повезло. Девушки были и вкусными, и страстными, только вот, когда он открыл глаза и ощутил себя в объятиях двух фурий, то почувствовал странную пустоту внутри, какой раньше еще не было. Хотя, причина все-таки была. Максимилиан переживал за отца, в последнее время тот совсем потерял интерес к жизни. Практически не выходил из библиотеки и постоянно бесился. А когда он бесился, то стены замка содрогались, разгоняя всех пауков и летучих мышей по щелям, да углам. Граф Дракула стал таким после смерти жены и матери Макса, но поначалу держался, воспитывая сына, а вот последние лет сто прилично сдал.

Возвращаясь в родной замок, Макс с другом как всегда рассуждали о жизни. К слову сказать, юный вампир многое понимал и порою удивлял своей мудростью Стеву, но вел себя как типичный богатенький пижон двадцать первого века. Виконт слишком много времени проводил в клубах и барах и не столько ради еды, сколько ради простого разгильдяйства, в состав которого входили: выпивка, женщины и музыка. Максимилиан ценил музыку, особенно джаз, поэтому никогда не пропускал визитов известных джазменов в Бухарест. Однако, последнее время даже музыка не давала того душевного расслабления. Дракула младший всерьез задумался над вопросом спасения отца. А иначе они могли окончательно потерять ту родственную связь, которой каждый из них дорожил больше всего на свете.

Глава 2

Макс подъехал к воротам замка и медленно завернул на стоянку, усыпанную гравием, камни захрустели под тяжестью стального коня. К тому времени на ветвях старых ракит щебетали ранние птахи, солнце медленно выплывало из-за горизонта. Благо, окна авто были хорошо затонированы и не пропускали света, создавая полумрак внутри салона BMW последней модели. Два друга сидели внутри, только Стеву приобрел свой настоящий облик. Теперь на пассажирском сидении красовался дымчатый призрак, лишь янтарно-карие глаза продолжали блестеть, как и пару часов назад.

Двое о чем-то думали, по лицу каждого можно было понять, насколько серьезная мыслительная работа происходила в их головах.

Вскоре Макс заговорил:

— У меня идея! — повернулся он к Стеву, проскрипев на кожаном кресле. — Я уже не один год, точнее не один десяток лет думаю о том, как встряхнуть старика.

— Старика? Это ты зря, твой папашка кому хочешь форы даст, ты тоже не исключение. Помнишь, как он гонял тебя по крыше лет эдак тридцать назад.

— Помню-помню, — заулыбался вампир, — он застукал меня в постели с нашей горничной. Она ему всегда напоминала актрису Полину Гибишку, даже просил Мирту сыграть пару ролей из ее фильмов, а тут я нарисовался, да еще и крови из нее подвыпил. Но она была не против, кстати. Ее в тот день муж бросил. Знаешь, как оно в такие моменты, — и Макс закрыл глаза, вспоминая интимный момент, — когда она вся такая горячая, а ты над ней и…

— Нет, нет, нет. Уволь меня от этих подробностей.

— А что такого? У меня хотя бы это происходит, как положено, не то, что у тебя. Скорее бы Кристина вернулась, и вы слились в едином плазматическом экстазе.

— Ладно, давай не будем сейчас о моих провалах и падениях. Не так-то и просто концентрировать массу, когда все мысли о другом. Ты вроде что-то придумал?

— Ах, да! — и глаза Макса вновь загорелись, — я хочу предложить отцу сделать из нашего замка музей. Ты только представь: люди, настроение, свежая кровь, в конце концов.

— Забудь об этом. Влад никогда на такое не согласится. Да он линчует тебя и будет наблюдать, как ты в муках собираешь себя по частям.

— Но попробовать-то стоит. Иначе он совсем спятит, вот неделю назад застал его разговаривающим с Гектором.

— С кем? — прищурившись, переспросил Стеву.

— Ну, Гектор. Моль, что уже не один месяц жрет его камзол в шкафу. Ты себе не представляешь, как это выглядело. Ужас Трансильвании сидит на стуле перед открытым шкафом и рассуждает с паразитом о жизни.

— Так может это не он спятил, а ты превратился в эгоистичного дармоеда? Когда последний раз проводил с ним время? Насколько мне помнится, ты никогда сам не шел к нему, «Ужас Трансильвании» лично брал в руки книгу и приходил к тебе, чтобы прочитать сказку любимому сынку. Ты, Макс, почему-то решил, что остался сиротой, когда умерла мать, однако, ты никогда не был один.

На что Максимилиан лишь опустил взгляд, и было видно, как одинокая слеза блеснула у края глаза, после чего исчезла, не успев скатиться по щеке.

— Ты прав, Стев. И поэтому я хочу исправиться, хочу открыть перед ним окно.

— Тоже мне, Петр первый! Опять хочешь заменить себя чужими, да еще и людьми.

— Нет. Он не будет один, я встану рядом с ним. Мы вместе откроем двери замка перед людьми.

— Что ж, тогда валяй… Надеюсь, он не убьет тебя сегодня.

И Стеву, не открывая двери, выплыл из машины и устремился в одну из башен. Призрак уже давно переселился с кладбища в замок графа, все-таки лучше бродить по теплым коридорам, чем морозить прозрачный зад на сыром погосте, а Макс решил не торопиться и не спеша зашел в двери, оказавшись посреди темной залы. Вампир вдохнул запах отчего дома, оглядел стены и многоярусные потолки, после чего зашагал в свою комнату. Ему предстоял серьезный разговор с Владом. Но он решил дождаться ночи, так как именно в это благодатное время отец был наиболее сговорчив.

В полночь виконт совсем не по-вампирски медленно прошел по мрачному коридору и остановился у большой дубовой двери. Он занес руку и хотел уже постучать, как услышал тихий голос отца:

— Вот, Гектор о чем я и толкую. Совсем нынче людишки оборзели, раньше бы хвать за горло и все, а теперь у них законы, Конвенции, Ассамблеи, клык им в хребет.

У Макса в очередной раз все сжалось внутри, но он переборол страх и стыд и постучал-таки в дверь.

— Отец! Могу я войти?

Из комнаты послышалось шуршание, затем дверь отворилась:

— Это ты, Максимилиан, — безразлично улыбнувшись, произнес граф, — заходи.

— Как ты? — виконт прошел внутрь, и его сразу же обдало запахом нафталина.

— Я хорошо, сижу себе, вспоминаю былые времена. А ты чего хотел?

— У меня к тебе есть предложение.

Уже через минуту раздался звон какой-то посудины, а из дверей вылетел взъерошенный Макс, бедолага улепетывал от отца так быстро, как только позволяли вампирские способности, граф бежал за ним, не теряя прыти.

— Музей?! — ревел Дракула, как ненормальный перед входом в психушку. — Я тебе сейчас дам, музей! Ты что же это, паршивец, решил из фамильного гнезда постоялый двор устроить?! Чтобы эти костяные мешки тут своими костылями топтались, лапали мои вещи! Совсем мозги разложились от гулянок и проспиртованной крови тех отбросов!

— Отец! Да послушай ты! — продолжая уматывать, кричал Макс, — это тебе на пользу! В конце концов, за содержание твоего фамильного гнезда как-то платить надо. Посмотри на замок, он же разваливается потихоньку.

— Это мой замок! Я сам разберусь, что с ним делать! А распинаться перед едой не намерен! Я и тебе сейчас башку откушу, все равно пустая!

Вскоре граф выдохся, все-таки столетия жизни затворника и питание несвежей кровью дали о себе знать. Он перешел на шаг, но продолжил преследовать сына, который уже сидел на потолке, взывая оттуда к разуму отца. Влад, задыхаясь, поднялся по стене, не прекращая орать на Макса:

— Вот доберусь до тебя, ошибка природы! На кол посажу, в гроб на сто лет вгоню!

— Папаня, я же ради тебя… — и он замолчал, позволив отцу подойти вплотную, — просто я виноват перед тобой.

Тогда граф изменился в лице и с особым интересом посмотрел на отпрыска. Вдруг гнев исчез, будто и не было всей этой погони пару минут назад. Влад насупился и тихо сказал:

— Пойдем на крышу.

Они поднялись по винтовой лестнице и оказались на улице. Ступая по черепице, направились к восточному крылу замка, именно оттуда открывался наиболее привлекательный вид на хвойный лес и холмы. Отец и сын сели рядом. Граф обратил свой взор на Макса в ожидании продолжения сказанного внутри. Юный Дракула еще какое-то время колебался, затем заговорил:

— Прости меня за то, что не хотел замечать, как ты страдаешь и замыкаешься. Прости за то, что все детство по ночам просиживал у ее могилы, забыв о том, что у меня еще остался ты. Прости за все. Я хочу исправить свои ошибки, хочу вернуть в наш дом жизнь. Раньше хотя бы слуги были. А сейчас? Пустота и мрак. Если не хочешь видеть толпы людей, то давай придумаем что-то другое, но только вместе.

Влад долго молчал, переваривая все, что сказал Макс, он смотрел на вековой лес и ощущал внутри своего холодного сердца тепло зародившегося фитилька надежды. Граф действительно страдал, сначала по усопшей жене, а последние века по сыну, который отдалился и провел между ними черту. И спустя пару часов произнес: