Дидье Ковелер - Воспитание феи Страница 2

Тут можно читать бесплатно Дидье Ковелер - Воспитание феи. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Дидье Ковелер - Воспитание феи читать онлайн бесплатно

Дидье Ковелер - Воспитание феи - читать книгу онлайн бесплатно, автор Дидье Ковелер

Заложив руки за спину, я терпеливо жду у бегущей дорожки, где катается моя дорожная сумка. Женщина моей мечты отняла Миг-29 у ребенка, чтобы он больше в меня не стрелял. Когда она наклоняется, чтобы взять первый чемодан, я успеваю прочитать надпись на ярлыке: «И. Аймон д'Арбу, 75019, Париж, площадь Жан-Жорес, 11». Пять минут спустя, нагрузив свою тележку, она утащила Рауля за воротник куртки, даже не взглянув на меня. Он обернулся в последний раз, нацелил на меня игрушечную пушку, но я выстрелил первым. Рауль повис на руке матери.

— Рауль, перестань!

И она воскресила его, сунув леденец, который мальчишка тут же бросил на пол в такой ярости, что мог бы заработать подзатыльник. Я смотрел на них сквозь раздвижные двери с ликованием, какого не испытывал уже многие годы. Да, я живу один и постоянно наслаждаюсь полной независимостью, то теперь ощутил себя человеком, который выиграл в кости призрак вновь обретенной свободы. Я ни на миг не задумывался о том, насколько неуместны мои попытки привлечь внимание молодой вдовы, развлекая ее сына. Бросив сочувствующий взгляд на серую акулу в галстуке от Эрме и с чемоданом от Вуиттона, безуспешно разыскивающую свое имя на всех табличках, я направился к выходу.

Обремененная тележкой, в которой громоздятся два чемодана и три сумки, И. оценивает пятисотметровую спиралевидную очередь, направляемую перегородками к пустой стоянке. Ирен, Изабель, Инес? Выбор небольшой — в любом случае у нее настолько плохой почерк, что там вполне может быть и «J». Она направляется к скандалящей толпе, пытающейся втиснуться в автобус до площади Инвалидов, но, передумав, возвращается назад. Ей остается только сесть на автолайн «Орливаль», следующий до вокзала Антони, в десяти или двадцати станциях от ее дома.

— Вы без машины?

— Ага, — отвечает Рауль. — А ты?

На сей раз я не обращаю внимания на малыша; я смотрю в голубые глаза с опухшими веками, измученные отчаянием и бессонницей.

— Если вы торопитесь, могу подвезти.

И я небрежно указываю на лимузин с тонированными стеклами, шофер которого предупредительно открывает заднюю дверцу.

— Ты что, певец? — восхищается Рауль.

Я качаю головой, улыбаясь, чтобы успокоить его мать. Он раздумывает, нахмурив брови, и от его усилий очки съезжают на кончик носа. Кем же я еще могу быть с такой шестиметровой машиной, как не футболистом или прекрасным принцем?

— Мам, пойдем?

Она сурово смотрит на меня, не двигаясь с места, пытаясь побороть соблазн, облегчение. На глаза наворачиваются слезы. Нервы не выдержали усталости и страданий. Нужны месяцы терпения и любви, чтобы она вновь стала жизнерадостной, веселой, легкой — такой, какой я разглядел ее под бременем обстоятельств. Я не спешу. И я уверен: сердце ее уже свободно, она не любит больше отца Рауля. Она честно играет роль в этой трагедии. Траур — для окружающих. Посягательство на ее свободу, ее право выбора, ее привычку решать все самостоятельно. Конечно же, она всегда воспитывала ребенка одна. Я-то сразу способен распознать матерей-одиночек, даже если они и носят обручальное кольцо.

— Вам в какую сторону? — спрашивает она, опустив глаза.

Рауль уже забрался на заднее сиденье лимузина. Я ограничиваюсь замечанием, что у меня еще есть время, и что меня в любом случае подождут. Шофер помогает уложить чемоданы.

— Желаете ехать прямо в офис, мсье, — спрашивает он, заводя машину, — или сначала в отель?

Она смотрит на меня с зарождающимся любопытством, несомненно, пытаясь определить род моих занятий, оценивая мое развязное поведение в самолете и столь серьезную обстановку, окружающую меня теперь. Я отвечаю шоферу, что сначала мы отвезем мадам в Девятнадцатый округ. Он пожимает плечами, но не возражает. Видимо, моя просьба подразумевает хороший крюк. Наше сиденье выдвигается вперед, подголовники, жужжа, поднимаются к затылкам. Опускаются и вновь поднимаются стекла. Воспользовавшись тем, что действие электронного механизма привлекло внимание мальчика, я пытаюсь завязать непринужденную беседу с его матерью:

— Вы уже давно?..

Я обвожу взглядом ее черный костюм и обручальное кольцо на цепочке.

— Мы были в разводе, — решительно отвечает она, словно желая сразу пресечь возможные проявления сочувствия. — Он почти не знал его. Все уик-энды то здесь, то там. Он был командиром эскадрильи НАТО.

— Он погиб за Францию, — гордо уточняет Рауль.

— Он погиб ни за что, — зло отзывается она.

Она скрещивает руки, уставясь на лампочку на потолке. Я позволяю себе молчать целый километр, и лишь потом говорю:

— А я не женат.

Она оборачивается ко мне, и я читаю на ее лице: «Ну и что?» Прежде чем я оказываюсь в состоянии что-либо добавить к своей информации, напоминающей предложение услуг, Рауль спрашивает:

— А твой папа умер?

Я киваю. Широкая улыбка озаряет его лицо.

— Он тоже был военным летчиком?

— Нет.

— А кем? — разочарованно спрашивает он.

— Биологическим отцом.

Оба — и сын, и мать — смотрят на меня с одинаковым выражением лица, но чуть по-разному. Когда мне было столько же лет, сколько сейчас Раулю, я считал, что существуют мужчины, чья работа — делать детей женщинам, не желающим выходить замуж. Я думал, они настоящие «профи», и тот факт, что мой отец — биологический, означал в моих глазах, что все остальные отцы — искусственные: это доказывает их серьезный вид, их вопли, то, как они наказывают детей или умиляются, играя с ними. «Биологический» отец был в полном моем распоряжении по воскресеньям, раз в месяц: он возил меня в кино в английских кабриолетах или на багажнике мопеда, то оставляя билетершам королевские чаевые, то проводя меня через черный ход, если выпадал случай, на который он чаще всего и рассчитывал. Когда мама с ним познакомилась, он ехал на «Ягуаре», возвращаясь из казино Форж-лез-О, где сорвал банк. Через месяц после моего зачатия он проигрался в пух и прах и тут же стал нравиться ей гораздо меньше. Она вновь начала охоту на идеального мужчину — высокопоставленного чиновника или врача, который смог бы раз и навсегда до конца дней вырвать ее из деревенского ада. Моего отца она постоянно попрекала ребенком, которого родила без его ведома.

— Что значит «биологический»? — осведомился Рауль.

— Ну, это папа, который живет отдельно и у которого другая фамилия; но это ничего не значит: все равно он тебя любит. Может, даже сильнее — поскольку это не так легко.

— А почему у меня такого не было? — обиженно бросает он матери.

Она смотрит на меня, сощурившись, показывая, что благодарит за дополнительное смятение, которое я сею в разуме мальчика. Не дождавшись ответа, Рауль снова принимается нажимать кнопки на панели. Поток холодного воздуха ударяет нам в лицо, становится обжигающим, опять ледяным.

— Рауль, прекрати.

— Хорошо, Ингрид.

— Надо говорить: «Хорошо, мама».

Ингрид... Об экзотике я и не подумал. Не слишком подходящее для нее имя. Как можно более равнодушно я интересуюсь:

— Вы из Швеции?

— Нет, из Бельгии.

Она ответила так, словно хотела сразу расставить все точки над «i» — никаких уступок, ни одного повода для надежды. Плохо же она меня знала.

— Обожаю Бельгию.

— Это ваши трудности, — отвечает она, оттирая пятно с куртки Рауля.

— А «Мираж» папы моего папы треснул по швам, когда он был еще совсем маленьким, но дедушка выпрыгнул с парашютом и получил целых три медали.

— Мы только что провели неделю у него в Каннах, — бросает она, съежившись так, словно я в этом виноват.

— Там в это время очень хорошо, — говорю я в надежде на примирение.

— И-больше-ни-ко-гда, — чеканит она чуть тише, склонив голову и выражая недовольство.

Она устраивается поудобнее, отворачивается к дверце. От нее исходит девичий аромат жимолости и ванили, так же плохо сочетающийся с ее костюмом, как и с роковым именем. Напрасно я пытаюсь отыскать в ее речи бельгийский акцент: она говорит безупречно, чуть отстраненно, словно сначала произносит слова про себя.

— Я хочу есть, — говорит Рауль.

Она вытаскивает из сумки пачку шоколадного печенья, лежащую между письмами и кипарисовыми четками. Мальчик набрасывается на еду, а она советует ему не перебивать аппетит. Мне нравится ее спокойный голос, ее быстрые взгляды, то рассеянные, то сосредоточенные, уравновешенность ее подвижных черт лица, сочетание несочетаемого. Как же я хочу вернуть ей улыбку!

На подъезде к Парижу — пробка. Усатый спрашивает, глядя в зеркало заднего вида:

— Простите, мсье, но, учитывая, что вы должны присутствовать на собрании, будет лучше, если сначала я отвезу вас в офис, а потом доставлю мадам.

Я не знаю, что тут можно сказать, и какое-то время молчу под одобрительным взглядом Ингрид. Наконец сухо отвечаю:

— Сначала мадам. Собрание подождет.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.