Анна Бялко - Надкушенное яблоко Гесперид Страница 2

Там его встретили Геспериды. Несколько из них. Примерно пять или шесть. Сколько их было точно, осталось доподлинно неизвестным, но и этих ему хватило. Они окружили уставшего героя, принялись беззастенчиво разглядывать его и утомительно щебетать.

– Смотрите, сестрицы, какой красивый мужчина.

Назвать Геракла красивым можно было только совсем уж от безрыбья. Он это знал. Впрочем, чего еще ожидать на краю света. Хотя...

– Только очень пыльный... Вот, может, если омыть его в ручье...

– Ну и что – пыль... Подумаешь... Смотри, какие мускулы...

– Мускулы, конечно. Но этот запах пота...

– А шкура у него на плечах зато стильная. Интересно, это лев?

– Фу, балаболки, – не выдержал Геракл. – Налили бы лучше чего попить с дороги.

– Сейчас, о чужеземец, – одна из Гесперид упорхнула, поминутно оглядываясь через плечо.

Но другие остались.

– Что привело тебя к нам, о чужеземец? – спросила одна из них, обращаясь, наконец, прямо к Гераклу.

– Да я, собственно, не к вам. Я к титану Атласу.

– К папе? А зачем?

– У меня к нему дело. Может ли он выйти ко мне?

– Папа? Папа никогда не выходит. Он занят. У него важное дело. Он держит свод.

– Тогда проводите меня к нему.

Геспериды всею толпой показали Гераклу путь к тому месту, где могучий Атлас и в самом деле держал на плечах небесный свод. В несколько голосов Геспериды стали объяснять отцу, что привели к нему гостя, что гость по делу и что...

– Заткнитесь, балаболки! – хриплым голосом остановил их Атлас. – Дайте человеку сказать.

– Приветствую тебя, о великий Атлас! – прокашлявшись (попить ему так и не дали), начал Геракл. – Я Геракл, сын Зевса. Меня прислал к тебе Эврисфей, царь богатых золотом Микен. Он повелел мне принести три яблока с золотого дерева в садах Гесперид.

– Привет и тебе, сын Зевса, – ответил Атлас. – Я, пожалуй, мог бы, в принципе, дать тебе эти яблоки, хотя цель твоя мне не совсем ясна. Но тут есть одна закавыка...

Он тяжело переступил с ноги на ногу и продолжил:

– Я, вишь ты, с места-то сойти не могу. Свод держать надо, будь он неладен. А яблоки эти... Их же еще пока сорвешь. Можно было бы девок послать, да ты сам видишь... Они ж перепутают все к чертям. Там этих яблонь... В общем, так, сынок... Как, говоришь, тебя звать?

– Геракл.

– В общем ты, Геракл, если подержишь маленько свод заместо меня, я схожу. А если не сдюжишь, то извини – на нет и суда нет.

Геракл посмотрел на свод. Тот казался мраморным, здоровенным и неподъемным даже на взгляд. Потом вспомнил визгливого Эврисфея, представил, как радостно тот заверещит, услышав, что Геракл не выполнил поручения, вспомнил, что это поручение было последним...

– Согласен, о Атлас, – произнес он вслух. – Я подержу твой свод. Только ты уж постарайся побыстрее.

– Да что ты! – радостно отозвался Атлас. – Одна нога здесь, другая там. И оглянуться не успеешь, как я твои яблоки принесу.

Оглядываться Гераклу в любом случае не пришлось бы. Свод лег на плечи единой каменной массой, придавил так, что герой согнулся чуть ли не вдвое. Дышать, и то было почти невозможно, куда там еще оглядываться...

А между прочим, если бы он все же оглянулся, то заметил бы любопытную картину.

Дочки окружили Атласа. Все они были возбуждены и дрожали от любопытства.

– Папа, этот человек – он кто?

– Он зачем к нам?

– Надолго?

– Он с нами останется?

– Будет тут жить? Папа, тебе давно нужен помощник.

– Папа, а если он все равно будет тут жить, может быть, он женится на одной из нас?

– Или даже на двух? На нескольких? Он, случайно, не мусульманин?

– Папа, он тебе нравится?

– Отстаньте вы, надоеды! – рявкнул Атлас. Он сидел на бревне и обеими руками тер поясницу. – Он за яблоками пришел! Ты, вон та, с краю, которая ближе стоит, пойди, сбегай, сорви ему там три штуки. Да смотри, выбери покорявее, чтоб не жалко. Ему все равно не себе.

– Папа, так он уйдет, что ли? – выдохнул разочарованный хор Гесперид. – Так прямо и уйдет?

А как же мы? Папа!

– Подождите вы, вертихвостки, – отмахнулся Атлас. – Не мельтешите. Человек по делу пришел, а вам все лишь бы глупости. Тут обмозговать надо.

Но идея завести сменщика в деле поддержания свода, да еще чтоб попался из хорошей семьи, нравилась ему самому все больше и больше.

Геракл уже начал думать, что его героической карьере пришел конец. Вот сейчас, вот еще мгновение, и он рухнет, навсегда погребенный под этим проклятым сводом, и не получит не то что свободы, но и... Даже ненавистный Эврисфей вспоминался ему достаточно милым человеком. Но тут наконец появился Атлас. В одной его здоровенной руке Геракл слабеющим взором разглядел три довольно чахлых яблочка.

– Вот твои яблоки, о сын Зевса! – провозгласил титан. – Я тщательно выбирал их, чтобы был доволен и ты, и Эврисфей, царь Микен. Надеюсь...

– Ты себе даже не представляешь, как я доволен, о Атлас, – прохрипел Геракл. – Прими же у меня обратно небесный свод, чтобы я...

– Кстати, именно об этом я и хотел с тобой перетереть, – вставил Атлас, кидая яблоки на землю и неспешно присаживаясь так, чтобы видеть лицо Геракла. – Я не понял, что ты там говорил, зачем тебе эти яблоки?

– Я должен отдать их Эврисфею, – раздраженно стал объяснять Геракл. – Это последнее его поручение мне, после этого я стану свободным...

– О! – Атлас назидательно поднял палец. – Свободным! Это хорошо. То есть ты хочешь сказать, о сын Зевса, что, как только Эврисфей получит яблоки, ты станешь свободным?

– Именно так, о титан! Но я не понимаю...

– У меня есть встречное предложение, – палец Атласа теперь был направлен в грудь героя. – Я сейчас пошлю одну из своих девок с этими яблоками к твоему Эврисфею. Они, девки-то, у меня хоть и не богини, но мотаются быстро, что твои нимфы. Она раз – и отнесет яблочки-то. И ты, как ты будешь тогда свободный человек, никуда уже можешь не спешить. Понимаешь, к чему я клоню?

Геракл что-то нечленораздельно прохрипел из-под свода.

– У нас хорошо, – продолжал Атлас, явно истолковав этот звук как согласие. – Тихо, непыльно. Девки, опять же, у меня хороши. Правда, многовато их, но и к этому можно привыкнуть... Так по рукам, что ли?

Геракл уж совсем хотел было, собрав последние силы, сказать Атласу, куда именно он должен пойти со своими девками, но в последний момент его осенило.

– Да, папа, – как мог, изобразив радость, выдохнул он. – Еще бы... Вот только... Я...

– Что, сынок, – участливо спросил довольный Атлас.

– Оправиться мне бы, папа.

– Так это мы разом! – И Атлас с готовностью подставил под свод привычное плечо.

Геракл кубарем откатился в сторону, подальше от свода.

– Спасибо вам, конечно, за хлеб, за соль, за прочее гостеприимство, – бормотал он, нашаривая яблоки по траве. – Но только мы уж как-нибудь сами... И в Микены... Сами... Благодарствуйте, папа... Ха-ха-ха, – раскатами отдавался эхом его голос из-за склонов горы.

Вослед ему долго выли греческим хором обиженные Геспериды.

Эврисфей с подозрением смотрел на лежащие перед ним яблоки.

– А ты точно уверен, о Геракл, что это те самые яблоки? Из садов Гесперид? Я ни на йоту не хочу оскорбить тебя недоверием, но какие-то они... Не очень золотые... – Эврисфей, скривя лицо, осторожно взял ближайшее к нему яблоко и попробовал на зуб. Зуб противно скрипнул. Впрочем, может быть, скрипело яблоко.

Геракл, не отвечая, нахмурил брови и повел плечами. Плечи до сих пор ныли от проклятого свода. Геракл поморщился. Эврисфей, растолковав его гримасы по-своему, сбавил тон.

– Впрочем, не будем придираться к мелочам. Ты, о сын Зевса, исполнил порученные нами тебе двенадцать великих подвигов. Согласно договору, мы возвращаем тебе свободу. Иди отныне, о герой, куда пожелаешь. А в награду от меня прими, Геракл, вот это... Эти... – взгляд царя растерянно заметался по кругу и упал на яблоки. Вот удача! Надо же, пригодились. И вручить не стыдно, и отдать не жалко! – Я вручаю тебе, сын Зевса, эти яблоки. Прими их от всей души. Кому, как не тебе, знать, какую великую ценность они представляют! Пусть никто не скажет, что великий герой ушел от царя богатых золотом Микен без награды!