Коллектив Авторов - Эта гиблая жизнь Страница 2

Тут можно читать бесплатно Коллектив Авторов - Эта гиблая жизнь. Жанр: Проза / Современная проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Коллектив Авторов - Эта гиблая жизнь читать онлайн бесплатно

Коллектив Авторов - Эта гиблая жизнь - читать книгу онлайн бесплатно, автор Коллектив Авторов

– Якушкина – это гинеколог? – спросила бабушка, застегивая молнию на юбке и поправляя свитер.

– Это... ну, не совсем... – врачиха странно замялась, и до Веры вдруг дошло, что бабушкины-то мысли она угадала верно, а вот насчет доктора все сложнее...

До больницы они добрались за час и несказанно удивились пустым коридорам консультативного отделения. В еще больший шок их поверг буфет с кофе и пирожками, а уж совсем доконал трехсотлитровый аквариум с рыбками, стоящий в вестибюле на сварном железном треножнике.

Профессор Якушкина С. К., онколог (у Веры затряслись руки), обнаружилась за высокой белой дверью с золоченой табличкой. Девочку сразу выгнали, а бабушка застряла минут на сорок.

«Может, это и хорошо, – Вера бродила туда – обратно по широкому звонкому коридору. – Раз так долго смотрят, значит, сомневаются. Правильно. Надо как следует проверить. Наверное, у нее все-таки не рак... Господи, пусть у нее будет не рак!».

Открылась дверь, и вышла бабушка в сопровождении немолодой густо накрашенной медсестры. Секунду они пошептались, потом бабушка позвала каким-то серым, изменившимся голосом:

– Зайчик!

Девочка подбежала и схватила ее за руку:

– Ну как?...

У Софьи Михайловны тревожно бегали глаза:

– Слушай, меня кладут сейчас... На обследование. У меня опухоль. Говорят, что миома. Это не страшно, это доброкачественное...

Вера начала всхлипывать.

– Подожди, не расстраивайся... Я же говорю, это не страшно. Может быть, сделают операцию. Я же не умру от этого, чего ты!..

Внучка кивнула и вдруг с ужасом уставилась на ее уши: в них не хватало золотых сережек с изумрудами. Сережек, с которыми бабушка никогда не расставалась.

– Бабуля, ты...

Та сильнее сжала ее ладонь и зашептала на ухо:

– Я тебя попрошу, съезди сейчас домой, привези мне мою пижаму, халат... только не шелковый, а фланелевый, он в шкафу на нижней полке. Ну, мыло, шампунь, все такое... ладно? Еды не вези, тут хорошая больница, кормят хорошо... – Бабушка оглянулась на равнодушную медсестру и вдруг начала стягивать с рук кольца. – Вот, возьми, отвези все домой. Положи в мою шкатулку. И никому не рассказывай, почему я здесь! Никому! Моим подругам тоже не говори, скажи, что я... что у меня желудок. Да, скажешь, что у бабушки просто болит желудок.

В электричке Вера тихо плакала, сжимая в кулаке три бабушкиных золотых кольца, брошку и цепочку с медальоном в виде розы. От драгоценностей пахло духами, этим запахом пропитались и руки, и карман куртки, и девочка все время машинально подносила кулак к носу. Сладкий аромат лаванды вызывал новые слезы.

Они редко жили с бабушкой вместе. Веру воспитывал отец, но случалось, что какая-то сила выдергивала его из дома в совершенно запредельные дали, куда заказана дорога детям, и девочка послушно собирала вещи и ехала в маленький подмосковный городок, в коммуналку с высокими потолками, в большую светлую комнату, полную зеркал и безделушек. Бабушка жила одна и всегда принимала ее радостно. Впрочем, было в этой радости что-то горькое, какая-то вина, которую Софья Михайловна всеми силами пыталась загладить.

Сейчас отца похитило чудовище по имени РВСН и уволокло аж на Новую Землю. Вера порасспросила ребят в классе и узнала, что это – «ракетные войска стратегического назначения». Он уехал полтора месяца назад, оставив денег, и прислал уже два длинных трогательных письма, начинающихся словами: «Привет, мой маленький сибирский кот!». Созвониться не получалось, и Вера, подумав, решила не посылать ему телеграмму. Бабушка же просила никому не говорить. И вообще, зачем дергать папу. Ему там и так, по его выражению, тухло.

Дома было чисто, пусто, пахло блинами. Бабушкины соседи обитали на даче, и в огромной квартире слышалось слабое эхо. Почтовый ящик подарил третье отцовское письмо.

«Здравствуй, мой дорогой, самый огромный в мире сибирский котяра!

Представляешь, сижу я ночью в казарме, записываю умные мысли в свой блокнот (потом дам почитать) и вдруг слышу странные звуки. Как будто кто-то косточкой подавился. Пошел посмотреть, а это дневальный стоит на посту и смеется до истерики. Рот сам себе зажал и корчится. Меня увидел, по стойке «смирно» вытянулся, а сказать ничего не может, только показывает куда-то.

Я глянул, куда он показывает, и что ты думаешь? По казарме с деловым видом бродит большая птица, вроде гагары, толстая такая, как курица, и в тапочки бойцам заглядывает. А в клюве у нее чей-то носок. И гуляет, как на бульваре, вразвалочку.

Я на дневального смотрю, сам уже смеюсь, а он вдруг мне добавил радости:

– Товарищ майор, прикажете выгнать этого пингвина или пусть пока побудет?

Вот тут меня, котик, и развезло. Сел на табуретку и встать не могу, ржу, как лошадь. Слово «пингвин» почему-то рассмешило. Наверное, это уже от нервов и одиночества. Я скучаю по тебе...»

Вера читала письмо в электричке по дороге в больницу, пристроив листки на туго набитой кожаной сумке. Она везла бабушке, кроме халата и пижамы, ее пудру, духи, сиреневые меховые тапочки, зеркало, щипцы для завивки, крем для лица. В семьдесят лет женщина остается женщиной, а бабушка – в особенности. Да никто и не дает ей семидесяти, самое большее – шестьдесят.

Палата оказалась одиночной и довольно уютной. Серьги с изумрудами сделали свое дело: кто-то принес настольную лампу, маленький черно-белый телевизор, графин с водой, мягкий стул, столик, электрический чайник. Пока Вера разгружала сумку, бабушка, сидя на кровати, все говорила и говорила что-то нервным дрожащим голосом, потом замолчала и вдруг сказала задумчиво:

– Главное, зайчик, не паниковать. А я паникую. Не надо.

И началось. Каждый день после школы девочка садилась в электричку и ехала в больницу, и каждый день выяснялось, что операции пока не будет. Давно сделали анализы, рентгеновские снимки, провели консилиум, исписали кучу бумаги, но дело не двигалось.

Кончился сентябрь, зарядили дожди, дороги развезло в кашу. Бабушка сильно похудела, и пижама болталась на ней, как на вешалке. Вере казалось даже, что она стала меньше ростом, настолько высохло ее тело. Духи, забытые, стояли на подоконнике, потом исчезли, и бабушка равнодушно сказала, что отдала их медсестре: «Пусть пользуется, она молодая...» Телевизор работал постоянно, до ночи, пока на экране не начинала противно свистеть частотная настройка, и Софья Михайловна смущенно призналась, что он отвлекает ее от «всяких мыслей».

А в начале октября она вдруг обняла внучку и попросила:

– Заяц, сделай одолжение, привези мой медальончик. Вера улыбнулась было, но вдруг зашмыгала носом:

– Бабушка, ты хочешь его отдать!

– Не отдать. Подарить. У меня, видишь ли, рак, что бы они там ни болтали про доброкачественную опухоль. Мне нужна, очень нужна операция!..

– Суки! – заплакала девочка. – Они специально тебя не режут, они...

– Тихо! – бабушка намертво зажала ей рот. – Ты сделаешь? Привезешь? Зачем мне медальон на том свете, верно? Я еще на этом пожить хочу. Пусть даже без всякого золота.

Медальон она привезла и отдала бабушке, в последний раз открыв его и глянув насвою младенческую фотографию. А на следующий день ее встретила на пороге отделения доктор Бородина, лечащий врач бабушки, и ласково обняла за плечи:

– Здравствуй, моя хорошая. К Софье Михайловне сейчас нельзя, она спит после операции. Ты лучше завтра приезжай. Или даже дня через два, когда она совсем отойдет от наркоза.

– Но все хорошо? – исподлобья спросила Вера.

– Да! Да, мой маленький, конечно, хорошо! Что ты так на меня смотришь?... Операцию сделали, опухоли больше нет. Теперь ждем выздоровления. И ты бабушку не волнуй, не рассказывай ей плохого.

Как ни странно, ни назавтра, ни через два дня бабушка от наркоза не отошла. Мутными слезящимися глазами смотрела она с голубой больничной подушки и слабо дышала, будто боялась своим дыханием кого-то растревожить. Вера сидела с ней, но так и не была уверена, что ее видят и узнают. Бабушка была где-то далеко. Ей кололи сильное обезболивающее и приносили горы таблеток. Ставили бесконечные капельницы. Постоянно мерили температуру. А Веру выгоняли уже через полчаса.

Был вторник, когда Бородина окликнула ее на лестнице:

– Лапочка моя!..

– Почему бабушка такая? – девочка смотрела волчонком, ни на секунду не забывая о медальоне. – Что вы с ней делаете?

– А как ты хотела? – удивилась докторша. – Операция очень серьезная и тяжелая. Она еще месяц даже вставать не сможет, а ты через неделю хочешь, чтобы она прыгала.

Вера засомневалась. А действительно, ведь тяжелая операция. И бабушке как-никак семьдесят лет.

– Но ты можешь облегчить ее состояние, – сказала Бородина. – Есть хорошее немецкое лекарство, ускоряющее заживление операционных ран. Как называется, ты все равно не запомнишь, но оно просто чудеса делает. Если поколоть его твоей бабушке, она за две недели на ноги встанет.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.