Ольга Скубицкая - Нф-100: Небо в зеленой воде Страница 2

Листья шуршали и цеплялись к шпилькам моих любимых сапожек, а я все думала, как странно порою складывается жизнь. Мы с Алексеем были невероятной парой из тех, о которых говорят, что прожили долгую и счастливую жизнь душа в душу, воспитали кучу детишек-ангелочков и умерли в один день. Как уравнение без неизвестных. Его спокойный характер и наполовину немецкая кровь очень грамотно смягчали острые углы моей неустойчивой и местами агрессивной натуры. Я могла беситься и бить посуду, а он смеялся и ждал, пока мои эмоции перекипят и спокойно осядут на дно мятущейся души, и я была ему за это благодарна. Кровь текла по нашим венам с разной скоростью. Моя, казалось, пускалась в такой быстрый бег, что временами жгла изнутри все тело, ну а его настолько плавно двигалась, что мерзла еще на пути к холодным пальцам. Нам было интересно друг с другом, было о чем поговорить, чем заняться. Все входящие данные идеальны, вот только на выходе идеал попахивал могильной плесенью. У меня было ощущение, что мы давно, очень давно женаты, и вместе готовимся к встрече со старостью. И я не выдержала. Все знакомые говорили, что я идиотка, и что вот именно за таких как он, выходят замуж, но это было уже неважно.

Дорога домой заняла гораздо больше времени, чем обычно. А в объятьях такой приветливой и родной квартиры я быстро заснула с книгой в руках.

Порою чувствуешь, что все окружающее тебя только дурной сон, и лишь заснув, понимаешь, что провалился в истинную реальность.

Мне снилось, что я сижу на крыше высотного дома, свесив ноги вниз. Ночной город горел подо мной миллионами огоньков. Я отчетливо чувствовала пронизывающие дуновения ветра, свободного от ограничений на такой высоте. Туфель сорвался и упал в далекую пустоту под ногами. Сразу стало страшно оттого, что не видно, где заканчивается здание, и начинается асфальт улицы. Вдруг из-за спины послышался тихий вкрадчивый голос:

- Чего ты здесь сидишь, глупышка? Один шаг и ты уже летишь.

Я вздрогнула. Обернуться на голос не было сил, я слишком испугалась.

- Боишься? Не стоит. Прыгай, ты не упадешь, ты же умеешь летать.

Голос бесполый, жуткий. Ему бы подошло тело монстра из комиксов. Кто-то очень хотел довести меня до самоубийства. Голос я не узнавала, но в нем звучали знакомые переливчато-вкрадчивые нотки. Я, кажется, слышала не этот, но подобный голос давно, очень давно.

Окаменевшими пальцами я вцепилась в край высотки, не желая слушать настойчивые и пугающие внушения. 'Я слишком люблю жизнь, она слишком приятна и дорога мне'.

Голос за спиной все продолжал упрашивать, постепенно приходя в бешенство от моей непокорности.

- Ты можешь это сделать, я знаю. Ты сделаешь это для меня. А если нет, то я помогу тебе, - голос сорвался и заревел. Одновременно я почувствовала сильный толчок в спину и полетела вниз.

Хотелось кричать от сковывающего страха, но кричать я не могла, даже пошевелить губами была не в состоянии. Воздух свистел вокруг, упиваясь моим свободным падением. Нервы, натянутые до предела, казалось, рвутся как струны перетружденного инструмента. А высотка все не заканчивалась, серо, маяча, справа, словно бесконечная стена, растущая из ниоткуда. Дико хотелось упереться ногами во что-нибудь твердое или зацепится за здание, но на нем даже окон не было, не дом, а просто монолит из бетона. Я продолжала падать все ниже и ниже, и внезапно пролетела мимо огромной надписи, выбитой на постройке чьей-то сумасшедшей рукой. Язык был мне не знаком, зато даты, стоящие ниже, повергли в дикий, всепоглощающий ужас. Затуманенное страхом сознание медленно обрабатывало всю увиденную информацию, пока я стремительно и бесконечно падала в никуда. И тут пришло понимание - меня столкнули не с высотки, это был чудовищно огромный погребальный памятник, а, следовательно, там внизу подо мной находилась могила, для которой он предназначен...

Я закричала и услышала громкий звук, вырывающийся из горла. И тут почувствовала опору под ногами. Неутихающий крик захлебнулся в море бешеных эмоций. Резко опустив взгляд вниз, я с облегчением поняла, что не упала на страшную могилу, а просто зависла в воздухе. Вздрогнув, проснулась на собственном диване.

Дыхание сбилось, глаза застилали слезы. Пальцы, вцепившиеся в подушку, свело судорогой.

Медленно и глубоко выдохнув, разжала кисти.

Кошмары мне снились чрезвычайно редко, хотя сны я видела постоянно. Сновидение оставалось все еще таким реальным, что, вспомнив глупый детский ритуал, я поднялась и пошла в ванную. Умывая лицо и руки, стала тихо приговаривать:

- Сон - беда, сон - вода, куда вода - туда беда.

Так в детстве бабушка учила меня прогонять дурные ведения.

Влажная прохлада привела в чувства. Вода всегда действовала на меня благотворно. Дурное настроение, депрессию и упадок сил водные процедуры лечили на раз.

'Неплохо бы начинать собирать вещи', - с укором в свой адрес подумала я. Ну почему в таких вопросах я вечно затягивала все до крайних сроков - это разительно контрастировало с решением рабочих вопросов, для которых я пыталась развить максимально возможную скорость.

Как бы в ответ на мои мысли из сумочки полилась телефонная мелодия:

'И каким ты родился, таким и умрешь, видать, ты нужен такой

Небу, которое смотрит на нас с радостью и тоской...'

Судя по мелодии, спокойный вечер без мыслей о работе мне не грозил. Тяжко вздохнув, я достала телефон.

- Да, слушаю! - звонил Олег.

- Арин, извини, что дергаю, москвичи сообщили, что вышел из строя один из криптошлюзов, а номера Ерохина у меня с собой нет, - виновато проговорил мой заместитель. На одном дыхании я продиктовала набор цифр, который смогла бы вспомнить, даже если бы меня разбудили среди ночи. Начальник одного из отделов был вечной зубной болью, и мне слишком часто приходилось звонить ему.

Я подняла глаза, часы показывали девять вечера.

Олег невнятно проговорил: 'Спасибо' и отсоединился, а в моей голове уже стремительно закрутились различные причины и следствия проблемы, возникшей на работе. 'Ну, кому понадобился канал связи в девять вечера? Кто там такой сумасшедший трудоголик?' И тут же усмехнулась в ответ на свои же мысли. Я сама частенько задерживалась на работе до позднего вечера. Алексей был такой же, и поэтому упреков от него я ни разу не слышала даже при возвращении домой в то время, когда нормальные люди уже давно спят.

- Так, стоп! Хватит. Никакой работы на ближайший месяц, никакого Алексея на ближайшую жизнь, - оборвала себя я, и погрузилась в рутинные заботы. Собрала, наконец, вещи, необходимые на отдыхе. Позже с чувством выполненного долга залезла в кровать, скрутилась калачиком под одеялом и спокойно заснула, на этот раз без сновидений.

Водитель такси, отвозивший меня в аэропорт, вел себя сахарно любезно, украдкой оглядывая мои ноги, незначительно прикрытые короткой юбкой. М-да, это вам не корпоративный стиль, сегодня больше хотелось походить на туристку, чем на бизнес-леди и синий чулок в одном флаконе. 'Вот и получи, что хотела', - улыбнулась самой себе я.

Расценив улыбку по-своему, мужчина радостно болтал о пробках и ценах на бензин.

- Ах, как это интересно, - с сарказмом проговорила я, когда мне окончательно наскучила эта тирада. Тон его удивил и заставил мгновенно отвести взгляд от дороги. Он уставился на меня, но, встретив, наконец, мой взгляд, будто впечатался в стену и быстро отвернулся. Ненавижу таксистов, которых отвлекает от дороги любая мало-мальски привлекательная мордашка. На радость мне, до самого аэропорта, он не произнес ни слова.

Смотря прямо перед собой на оживленный город, я представляла себе монолог, звучащий в мужско голове. Уверена, что угадала восемьдесят процентов мыслей. И основная из них: 'Ну и стерва, а глаза, глаза - ледышка, а не девушка'.

Мужчин иногда так легко читать, хотя, конечно, далеко не всех, да простят меня за эту необдуманную фразу сильнейшие мира сего.

'Откуда взялось это агрессивное настроение?' - обдумывала я, и вдруг поймала себя на том, что странное щемящее ощущение чего-то потерянного снова вернулось ко мне, как возвращалось все чаще последние несколько месяцев. Видимых причин этому состоянию, как и в прошлый раз, не находилось, и, решительно тряхнув головой, я заставила себя думать о более приятных вещах.

В самолете, удобно разместившись в комфортабельном кресле, я, вопреки желанию, снова занялась анализом тревожного ощущения. 'Алиска не права, у меня не все есть, чего-то мне явно не хватает, чего-то важного, чего-то глубоко внутри себя, какой-то свободы, легкости и удовлетворения'. Этому не способствовала ни работа, ни успешная личная жизнь, ни ее, внезапно обрадовавшее меня, отсутствие. Кто-то бы сказал, что я бешусь с жиру, возможно, но легче от этого не становилось.

Тут поток нахлынувших размышлений прервал тихий голос справа:

- Очень скучно всегда в полете, а вы как это переносите? - Я медленно повернула голову и посмотрела на маленькую миловидную блондинку средних лет, сидящую в соседнем кресле. Ее лицо выражало, усталость, с трудом переносимый страх.