Алексей Исаев - Автостопщик Страница 2

«Пора», – подумал блондин и полез в рюкзачок. Оттуда он достал прямоугольный футляр из-под очков. Открыл его. В нём лежал одноразовый шприц. Он долго смотрел на море, словно стараясь запомнить увиденное, потом снова перевёл взгляд на шприц. Вынул его. Футляр откинул в сторону.

Дождь начал расходиться.

Михаил, подготовив левую руку к уколу, поднёс к ней шприц. В последний раз взглянул на красивый пейзаж, улыбнулся. Когда игла вошла в вену, он медленно стал вводить наркотик под названием «голубой лёд».

Эйфория, тепло разошлось по его телу, глаза тяжело закрывались, в голове всё понеслось кругом...

Глава 2

Блондин открыл глаза. Вопросительный взгляд: где он? То же море, тот же пляж. В каком он мире? Умер он или нет? Вроде бы всё то же самое. Песок мокрый, и шприц использованный валяется рядом с ним.

«Неужели не подействовало? Получается, что так. Значит, тот барыга меня обманул. О нет, – пронеслись мысли у Михаила. – Сколько времени прошло? – Он встал. – Что теперь делать? Даже умереть как следует у меня не получилось. – Он пошёл к морю, вошёл в воду, постоял немного и двинулся дальше. Когда ему вода была по шею, остановился. – Нет, таким образом уйти из жизни я слабак, решимости не хватит.

Михаил вернулся на берег, упал на колени и, схватившись руками за голову, неистово закричал:

– Ну почему?

Ему хотелось плакать, но слёзы не шли. Он только издавал звуки, подобные плачу. Чему-чему, а в смерти должно было повезти, думал он, ан нет, не пришло, значит, его время. Не для этого ему дана была жизнь. Раз так, какова же его миссия на этой планете? Он же один из миллиардов серых людишек. Кто он в будущем? И какой у него есть шанс выделиться из массы под названием человечество? А может СМЕРТИ в этот день было не до него? Не входил он, наверное, в её список «избранных». А завтра вот, к примеру, он будет у неё стоять во главе перечня. Ответ останется «лежать на чаше весов», пока не наступит следующий день, неделя, месяц и даже год.

Михаил бил кулаком в песок, проклиная всё на свете и, куда без этого, выражаясь ненормативной лексикой.

Вскоре его бешенство утихло, он лежал на животе, головою уткнувшись в руки, и думал: «Смерть – и та меня подвела. Угла своего нет. На нормальную работу не устроюсь, конечно, если не произойдёт чудо, что в моём случае навряд ли. Работать всю оставшуюся жизнь как ниггер? Возможно, но не для меня это. Лучше уж умереть. А какой на этот раз способ выбрать? Через „иглу“ не получилось. Утопиться или повеситься духу не хватит. Под поезд тоже. Если только вены вскрыть или хотя бы „колёс“ наглотаться, вот это ещё подойдёт. Жаль, что наркотик меня не убил, а то был бы какой лёгкий уход. Бля, только деньги потратил». – Он ухмыльнулся. – «Зато кайф поймал, ещё какой. Эх, море, море... а всё-таки мечты иногда сбываются. Конечно, для кого-то море – просто летний отдых. А теперь что же? Безусловно, то, что хотелось после моря: увидеть Питер. А что, это идея! Увидеть северную столицу, и в ней умереть. Но на какие деньги туда добраться? Их у меня недостаточно. Если только так, ехать пока деньги хватит, а там, как Ломоносов, пешком... Зае...шься. А лучшего варианта и не найти, как добираться автостопом. Так, наверное, я и сделаю».

Михаил поднялся, взял шорты, стряхнув с них песчинки, надел. Пошёл к воде, не забыв прихватить невысохшие кроссовки и влажные носки. Сполоснув одну ногу за другой, обулся. Он натянул на себя футболку, руками выкопал неглубокую ямку, поместил туда шприц и засыпал его песком.

Перед уходом с пляжа Михаил, распустив волосы, расчесал их и, закинув на плечо рюкзачок, пошёл вдоль моря, пока не увидел тропинку, ведущую к автостраде.

Он вышел на дорогу. Две машины промчались мимо. Не спеша, перешёл на ту сторону, направляясь к придорожному кафе, около которого стояли два грузовика. Михаил надеялся, что кто-нибудь из водителей подбросит его до какого-нибудь пункта. Дойдя до иномарок, он стучал в каждую кабину, но в них никого не оказалось. Значит «хозяева такс» подкрепляются, прежде чем податься в путь.

Обычное кафе, где всегда есть шашлык, выпивка, незатейливая еда и глупая зазывающая вывеска у подъезда к нему, сегодня было востребовано многими шоферами, оставивших кто где «пасти» своих «железных коней» на стоянке.

Михаил открыл дверь и вошёл в кафе. Он занял место за стойкой, рядом с толстым бородатым мужчиной, рассчитывая, что этот человек, окажется водителем грузовика. Тот уплетал шаурму, запивая колой.

– Что будете заказывать? – поинтересовалась худая женщина у Михаила.

– Минералку и два хот-дога, – ответил он.

«На большее у меня и не хватит», – мелькнуло у него в голове.

Она профессионально ему улыбнулась. Он же про себя подметил: «Лет двадцать назад у неё, наверное, не было отбоя от кавалеров».

Михаил жадно откусил хот-дог, он оказался тёплым и невкусным, но Михаил и не такое ел, да и потом необходимо было заморить червячка.

Толстяк поел, стряхнул с бороды крошки и полез в карман за сигаретами. Миша же, не зная с чего начать разговор, решил «стрельнуть» у него сигарету, хотя сам не курил.

– Извините, сигаретой не угостите?

– Почему же, такого добра не жалко, – мужчина передвинул пачку.

Михаил вытащил из неё сигарету, вставил в рот, благодарно кивнул толстяку и достал из кармана шорт свою зажигалку (он любил вертеть её в пальцах), закурил. Первая затяжка обожгла лёгкие, он закашлялся. Сосед на него странно взглянул.

Продавщица кафе, закончив обслуживать очередного клиента, подошла к толстяку:

– Когда теперь тебя увижу?

Тот, не до конца потушив окурок, хмыкнув, ответил:

– Рассчитываю дня через три, если не задержусь. А что?

– Матери надо стиральную машинку отвезти, вот и думала, ты её доставишь. Конечно, если ты будешь, согласен, – она загадочно улыбнулась ему. – Ведь ты мне в этой услуге не откажешь?

– Выручу, – уверенно заявил бородатый мужчина.

– Вот и хорошо. Я знала, что на тебя можно положиться. А я к твоему приезду испеку твои любимые пирожки, – она подмигнула ему.

– И не только это, – сказал он, подняв указательный палец.

Его собеседница вновь удалилась к новому посетителю, а толстяк положив на стойку несколько купюр, пошёл к выходу, по дороге указал ей взглядом на оставленные деньги и помахал на прощание. Михаил последовал за ним. На улице он его быстрым шагом догнал и обратился:

– Ещё раз извините, вы случайно едете не в сторону Краснодара?

Бородатый мужчина пристально на него посмотрел, прикидывая что-то в уме, коротко ответил:

– Да, в ту сторону.

– А не возьмёте ли меня с собой?

– Поехали.

Михаил, распахнув дверцу зелёного «Мана», залез в просторную кабину. Толстяк же приоткрыв дверцу с водительской стороны, не сел в грузовик, а отошёл чуть дальше к колёсам и стал мочиться, с наслаждением вздыхая. Эту картину Михаил видел в большое зеркало заднего вида. И пока хозяин машины «обливал» шины, он с интересом осматривал салон: распечатанный блок сигарет, бутылка сока, мягкие игрушки, висевшие на присосках на стекле, вырезки из эротических журналов, флажочки, череп, служивший пепельницей, кассеты с песнями Высоцкого и газета, в которой был чёрно-белый снимок изуродованного тела (неприятное зрелище). Жирная надпись под ним гласила: «Маньяк всё ещё на свободе. Насилие на дорогах Поволжья продолжается».

Бородатый водитель занял своё место. Включил магнитолу и, установив громкость на нужную шкалу, сказал:

– Теперь можно и в путь, да? Тебя как зовут?

– Михаил.

– А меня Григорий, но все зовут Анатолич. В Краснодар-то едешь домой, что ли?

Михаил, недолго думая, ответил:

– В гости к сослуживцу.

– Оригинальный, я скажу, у тебя способ добираться.

– В юности я всегда мечтал путешествовать.

– Да, интересные сейчас нравы у молодёжи. А в каких войсках ты служил?

– Связистом был.

– А я вот в своё время в Таджикистане на границе. Эх, и красивые там места, скажу я тебе. Особенно весной. А горы одна на другую не похожи. Я, помню, влюбился там в одну местную девушку: волосы длинные, чернющие, заплетённые во множество тоненьких косичек, тюбетейка на голове, разузоренное платье; фигуристая, ну просто, я тебе скажу, красавица. Анора её звали, что в переводе на наш язык – гранат. Всё глазки мне строила. Я, значит, ей как-то и признался в своих чувствах, а она похихикала, и всё. Но через месяца два, скажу я тебе, подарила мне первый поцелуй. Какой это был поцелуй. На всю жизнь запомнился, – водитель постучал пальцем в висок. – Встреча за встречей, а пламя в сердце разгорается, что у меня, что у неё. Уж хотел на ней женится и бац, подошло время демобилизоваться, представляешь.

– Вы всё-таки на ней женились? – поинтересовался Михаил.

– Какой женится, домой сильно хотелось. Конечно, обещал за ней вернуться. Но, сам понимаешь, приехал в родное село, пока гулял, встретил другую. Снова любовь, сильнее прежней, не дам соврать, и понеслось: свадьба, дети, работа. Правда, после женитьбы я Аноре письмецо-то отправил, в котором как можно деликатнее объяснил ситуацию, извинился, значит. Ответ, конечно, не получил, я скажу тебе, послал ещё одно месяцок спустя, молчание, и на этом наша связь оборвалась.