Александр Покровский - Мертвые уши. Конспект поэмы Страница 2

– Что?

– Плечико соблаговолите.

– Что?

– Облобызать вам плечико.

И облобызал.

Теперь из преданнейших будет.

О названном

Я пишу всякую всячину. Мое письмо меня успокаивает. Назвал что-то его собственным именем или даже присвоил ему это имя – и успокоился. Главное назвать – и проходит неуверенность, страх. И вот ты уже ничего не боишься. Названное не страшно, а ты приобрел силу.

О ровном месте

Коррупцию не преодолеть. Так все переплетено, переплетено, вживлено, врублено – никак.

Самое время перенести столицу куда-нибудь. Здесь мы уже накакали. Начнем все с ровного места.

О прилежании

После усердных и изнурительных занятий хорошо бы почесаться и поплевать в потолок.

Лично у меня весь потолок заплеван. О чем это свидетельствует?

Это свидетельствует в пользу особого прилежания, коим я был славен с самого детства.

О национальности

Когда меня спрашивают: «А вы кто по национальности?»

Я всегда отвечаю: «Помесь осла с испанской зеброй!»

После этого сразу спрашивают: «А разве бывают испанские зебры?»

То есть вопрос о существовании национальности «помесь осла» вторичен.

Эпитафия

«При всей внутренней опрятности разума и воображения он обладал крайне ограниченным запасом слов».

О праве канализации

Канализация имеет право течь. Тут назначили кого-то, кто отвечает за канализацию в масштабах страны.

Не справился. В моем доме она течет в подвал постоянно.

Не верите? Это ваше право, потому что из права канализации течь вытекает наше несомненное право:

не верить в то, что она течет.

О советах

Иногда хочется раздавать советы.

И чтоб они были не совсем советы, а так, рекомендации.

Например: «Не ешьте здешний кефир!» – «Почему?» – «Вы говорите с нами из ближайшего туалета?» – «Нет!» – «Значит, мы успели!»

О разборе

Каламбур – дело серьезное. Это вам не щелчок по носу. Тут все намного опаснее. Только ты задумал разобрать слово «чиновник» по частям, как сразу же – раз! – идите-ка сюда, любезнейший! Да как вы могли? Что вы думаете о себе? Что вы себе позволяете?

А я всего-то хотел заметить, что первый слог в этом слове «чин» говорит о том, как серьезна и правильно устроена вокруг нас жизнь. Когда мы не то чтобы слово поперек, но даже пукнуть не смеем без высочайшего на то соизволения.

А все потому, что демократия наша проистекает из диктатуры, и делает она это самым что ни на есть замысловатейшим образом. Потому как сама по себе демократия в нашей стране развивается так, что эта ее мировая разновидность заставляет всплеснуть руками самого искушенного критика.

Слог же «ов» говорит о том, что все мы овны, то есть овцы Божии, и когда кому выйдет срок ложиться выей на алтарь Отечества, – сие никому неведомо.

Окончание же «ник» восходит к таким понятиям, как «никнуть» и «поникать» – то есть заканчивать, завершать.

Ибо у каждого дела есть голова, тело, а и есть хвост.

И главным, наверное, является хвост, потому что след он оставляет в исторической пыли.

О ливере

У политиков аура внутренних органов имеет уныло-лиловый цвет, в отличие от синего, присущего нормальным людям. Думаю, что это от лжи. К примеру, печень не выносит никакого вранья. Клетки ее гибнут тысячами.

То же можно сказать и об остальных органах, которые люди называют ливером.

Таким образом, стоит заметить, что ливер политиков далек от совершенства.

Вывод: иным занятие политикой приятнее собственного ливера.

О чиновниках

Они везде.

Но наши прожорливей и за год могут удвоить поголовье.

О мелком торжестве демократии

А нельзя ли фотографии всех чиновников – руководителей и вершителей – развесить по всему городу – на заборах, в переходах, на домах? Тогда каждый мог бы пририсовать им усы, сделать в них дырку или написать им послание. Короткое такое. Всего несколько букв.

Этакое мелкое торжество демократии.

А то они думают, что они нам отцы.

О дорогах

ОЙ, БЛИН!

И еще раз о дорогах

Может, немцам города сдадим?

А когда они дороги сделают, пустим танки и назад все отвоюем!

О тепле

И хорошо, что я на родине.

На родине всегда тепло. Свое говно греет.

Это от чужого отвратительно несет.

О щекотливых судьях

Щекотливые судьи, возможно ли вам угодить? Как вы загадочно безгласны!

Обращаю ваши взоры на то обстоятельство, что в своей нетерпимости я способен дойти до резкой и рискованной крайности, а все от того, что характеру моему в значительной мере присуща черта, которую с трудом можно отнести к добродетели – прямолинейностью своей я далеко превосхожу карабахского ишака.

О двигателе прогресса

Взятка является двигателем прогресса. Иначе никто б тут ничего не делал. Без взятки нет мотивации. А теперь посмотрите, как у нас все заработало-то! Как все везде делается! Так что «ура» откату!

Мое предложение

Я тут недавно придумал вот что: я предложил заранее написать некрологи на все более или менее значительные фамилии. Я предложил вывесить их загодя, дабы адресаты смогли бы ими насладиться еще при жизни.

Об украшениях

Хочется украсить здания предвыборными лозунгами, чтобы потом, проезжая мимо них по нашим кудлатым дорогам, никто не смог бы их от дроби зубной прочитать.

Опора под старость

Что бы мне такое занести в сатирическом неистовстве в свою памятную книгу в качестве мощной опоры себе под старость? Ума не приложу! Может быть, труды о богатстве ощущений после ежедневных омовений предрассветной уриной? Или размышления о пользе разочарований? Или записи о вспоможении в укреплении духа выставлением себя на всеобщее обозрение в самом неприглядном свете? Или рассуждения о слабости ума при достижении зрелости тела?

Об открытиях

А не полакомиться ли нам тем или другим упругим кусочком подлинного знания?

Не разъять ли нам двери в мир удивительных открытий человеческой природы?

Да вот взять хоть этих – нужд Отечества печальников. Открыл двери в их мир и – Господи, сколько тут всего и какая по углам ползает хвостатая мерзость!

О запасе

У меня словарный запас – 18 тысяч слов. Я его вчера объявил. Считать я не стал – зачем? Все равно кто-нибудь и без меня подсчитает.

Вот тогда и поговорим.

О малом

Где б найти тех лихоимцев, что довольствуются только малым?

Об уме

Питерская погода влияет на ум. То жара, то потоп – и вот все лежат. Ветер подул – уныние, гроза – обморок.

Отсюда и склад души особого рода, делающий честь нашей атмосфере. Она нежна и порывиста.

Все жители – шалопаи, а в отцы города выбираем себе мать.

О сосательном рефлексе

Он ведь врожденный, а фраза: «Всё! Насосались!» – приобретается с годами.

О капле

Ни капли желчи и злонамеренности. Все только хорошее, в том числе и видения.

А видится мне, как пошатнется благополучие их дома, как месть пустит из своего отравленного, вонючего угла слух, которого не опровергнут теперь ни чистота сердца, ни безупречное поведение, ни раздача куличей сиротам, и доброе их имя поколеблется, истечет кровью от тысячи ран, светлые дела будут обречены на поругание, помыслы забыты, а потуги втоптаны в грязь.

О светлом образе

Созданию светлого образа нашего госаппаратчика за рубежом мешает тот блеск глаз, который появляется, когда он входит в заграничный банк. И еще ноздри.

Они у него в банке раздуваются.

Об отливах

Ни капельки мне не будет жаль безвременно ушедших.

Ушедший от нас чиновник подобен отливу, за которым непременно следует ожидать скорый прилив.

Земля мудра. Все очищается. В том числе и место, которое только что было занято чьим-то, казалось бы, таким незыблемым тазом.

О видении нового

Лично я очень хочу увидеть что-нибудь новое.

Даже можно сделать плакат «Хочу увидеть что-то новое!» и везде с ним ходить.

О примирении с миром

Меня с этим миром примиряет то обстоятельство, что человек не вечен. Все помрут. Здорово.

Некоторых зароют. Многих с почестями.

О хоризме (не путать с харизмой)

Хоризма говорит о наличии хорьков! Чем больше этих полезных среди нас животных, тем больше она – хоризма. Хорьки – вы наше будущее! Потому что многие, не понимая происходящее, сами по себе все больше и больше напоминают этих славных животных.

Скоро не останется никого. Никого скоро не будет. Не будет выдр и благородных оленей.

Никаких оленей не будет, даже самых что ни на есть хромых и неблагородных.

Будут одни хорьки. Там – хорьки, тут – хорьки.

О патриотизме

Патриотичнее меня, надо заметить, только пограничные столбы.

О вечном

Каждый год – паводок, затопило, а потом жара и леса горят.