Е. Бирман - Эмма Страница 2

Тут можно читать бесплатно Е. Бирман - Эмма. Жанр: Проза / Современная проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Е. Бирман - Эмма читать онлайн бесплатно

Е. Бирман - Эмма - читать книгу онлайн бесплатно, автор Е. Бирман

Начинались эти «записки» рассуждениями общего характера, вникать в которые мне было пока недосуг, я потянул вниз движок прокрутки, и полюбовавшись летящей на север плотной стаей черных букв, быстро добрался до конца повествования. Там в последних абзацах (все время хочется употреблять слово «рукопись», хотя как можно говорить о рукописи в отношении текста, по-видимому, никогда не знавшего пера и бумаги) я наткнулся на странную сцену — герой погибал в ящике собственной двуспальной кровати.

Позже я прочел все, и гарантирую — речь идет не о некоем легковесном тексте, который увидев склоненную над собой прелестную женскую головку, восклицает в непритворном умилении: «Ах! Меня читают!» — Нет, речь идет о повествовании, пропитанном суровым мужским драматизмом и наполненном высоким чувством ответственности перед серьезным читателем.

Но тогда, когда я прочел еще только начало и конец, я задумался о том, как следует мне поступить в данной ситуации. «Сторож» (я продолжу его так называть), продавший мне компьютер, как ни неприятен был на вид, не был похож на вора и тем более на убийцу. Как все же мог попасть к нему в руки этот лэптоп? Сомневаюсь, что я сам нанял бы этого вурдалака для какой-то постоянной работы в доме. Разве что если бы писал роман, и жалкая личность служила бы мне прототипом для одного из героев. И вот, странный сторож мой (домработник, в данном случае) приходит, чтобы с уже знакомыми читателю проклятиями и отвращением вытереть пыль и восстановить правильный порядок расстановки стульев у большого стола в гостиной, но находит дом пустым. На кровати в спальне покрывало и простыня сбиты к изголовью, подушки — торчком, неприятный запах, но и здесь никого нет. Из ценностей — только раскрытый лэптоп на письменном столе в кабинете. На сочинение, он, конечно, не обратил внимания. А если бы и обратил, то вряд ли стал знакомиться с ним при сложившихся в тот момент обстоятельствах, тем более — не полез бы в его конец.

Хозяин дома, возможно, оставался ему должен денег. Может быть, те самые триста шекелей, за которые и был продан мне лэптоп. Я понимаю желание странного субъекта решить имущественный спор с внезапно исчезнувшим работодателем при помощи короткой внесудебной процедуры. Я тоже никогда в жизни не имел дела с судами, а с полицейскими — только в тех случаях, когда нечаянно нарушал правила дорожного движения у них на глазах. Один только раз я добровольно явился в полицейский участок за предназначенной для одной придирчивой фирмы справкой об отсутствии у меня уголовного прошлого (в учреждение это, в конце концов, я так и не был принят).

Мне, в общем-то, довольно ясно представилось происшедшее — автор пошел в спальню, чтобы проверить детали того, о чем пишет и, может быть, ухватить еще какую-нибудь мелочь, которая сделает описание более правдоподобным. Далее — внезапный инфаркт, падение, крышка захлопнулась. Матрас, падая, повилял упитанной талией и успокоился, а автор не очнулся раньше, чем в ящике закончился кислород… Думаю, несчастного давно уже нашли, квартира его перешла по наследству, может быть, уже продана. Так что с моральной точки зрения, а не с формально-правовой, к которой я всегда испытывал неприязнь, у меня не должно быть претензий к «билетеру-сторожу-домработнику». В общем, как вы уже догадались, мои угрызения совести не пересилили инстинктивного нежелания впутываться в тошнотворную паутину расследования и становиться, может быть (поди, знай!), самому объектом подозрений наделенного богатой фантазией и желанием отличиться следователя, и я решил не обращаться в полицию. Ведь с такой же легкостью, с какой я распутал клубок причинно-следственных связей, приведший этот лэптоп в мои руки, в воображении следователя-энтузиаста мог бы родиться другой, не менее правдоподобный сценарий. Только в его версии происшедшего фигурантом был бы уже я сам.

Если же моя версия верна, и случится, а это вполне вероятно, что по прочтении данной книги необычные обстоятельства ее появления в печати будут опознаны теми, кто имел к ним прямое отношение, и родственниками автора будут предъявлены юридические права на данную «рукопись» и главным образом на доходы от продажи ее бумажно-глянцевого материального жилища, — что ж, я не возражаю. Мавр сделал свое дело, текст стал достоянием общественности, а слава сочинителя в любом случае принадлежит не мне. Вот разве только, тешит мое самолюбие забавная мысль, что я стану первым в истории литературы человеком, не публикующим якобы полученные по почте анонимные дневники или найденную при странных обстоятельствах рукопись, а предающим огласке содержание ворованного лэптопа. Что ж, каково деяние, такова и мера порожденного им тщеславия.

Е. Теодор Бирман.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Возможно ли современному писателю не быть в какой-то степени плагиатором? Конечно, личность любого пишущего индивидуальна, и в такой же степени неповторимы созданные им произведения, но можно ли, в самом деле, отдалиться от созданного ранее настолько, чтобы полагать себя самостоятельным художником? Гомер, думаю, был бы очень удивлен, если бы ему рассказали, каким величайшим символом стало его имя. «Я всего лишь сообщил слышанные мною истории, — сказал бы он. — Разве вы, пересказывая друг другу политические анекдоты, не шлифуете их? Не исчезает из них хотя бы в каждой только сотой передаче из уст в уста лишнее слово, не добавляется новая деталь, которая как будто и всегда была на том месте, где сейчас находится?»

Я полностью сознаю компилятивный характер моего сочинения и удовлетворенно улыбаюсь, потому что мне-то уж точно никто подражать не станет. Великая литература — представляется мне одной из священных коров в тучном стаде искусств. А я, пожалуй, тот, кто подкрадывается к ней иногда с простеньким звонким ведерком в шершавых ладонях, порой с присосками аппарата искусственного доения. Но бывает — с тщательно отточенным лезвием сапожного ножа, и тогда его плоскую ручку, для удобства обмотанную проводами с разноцветной изоляцией, твердо и бестрепетно сжимаю в руке.

Вы сочтете меня позером, если я попытаюсь создать впечатление, будто не уважаю той работы, за которую взялся. Поэтому свое подражательство я не назову уничижительно ни примитивным, ни старательным. Я — кропотливый дояр и мясник, жаждущий получить от вас лицензию на заявленный род деятельности, а может быть, и похвальные грамоты.

И на этом и об этом — все. Итак: самое ненавистное для меня — сюжет. Даже когда он просто валится в руки, он в исходном виде никуда не годится и напоминает десятки раз уже слышанные и кем-либо выжатые до полной непригодности истории. И все ракурсы (в нашем случае — стили) испробованы. И что остается? Жажда! Желание крикнуть: «И я хочу молока и мяса! И со мной — то же самое приключилось! И было это так-то и так-то!» А как крикнуть? Да просто — как прежде кричали. Вот только скажите, как вы думаете, должен ли добросовестный скрупулезный имитатор пытаться воспроизвести и недостатки своих кумиров, вернее, те особенности любимого произведения, которые представляются ему таковыми? Например, меня смущает непоследовательность в изображении некоей Набоковской героини: то она предстает ветреной и никчемной, то вдруг бросит фразу, больше подходящую сорокалетней кокотке, то под конец вырастет в настоящий положительный, беременный американской мечтой символ, трансатлантический вариант девушки с веслом (одна такая гипсовая, плечистая и крутобедрая стояла в парке рядом с круглым фонтаном в городе моего детства). Не знаю. Это была бы довольно извращенная имитация. На этот счет я еще окончательно ничего не решил.

Итак — моего героя зовут Шарль. Он необидно для собственного самолюбия и без ущерба для мнения о нем окружающих (и меня в первую очередь) несколько простоват (потому что, кто добр, тот и прост), и скоро станет инженером. Вывести его в своих записках лекарем, например, мне не хотелось бы. Я, конечно, сумел бы изобразить те болезни, которыми переболел ранее и которые беспокоят меня сейчас, что-то позаимствовать для него от характеров и манер докторов, к которым обращался. Но сам я — инженер, и значит, мне легче будет передать мироощущение санитаров технического прогресса. Героиню зовут Эмма. И она тоже — инженер. По той же причине. Но во всякой женщине так много обычно от «всеженщины» (как выразился бы, возможно, один из литературных гениев), что профессиональные ее качества, как бы значительны они ни были, как ни замечательны были бы ее достижения, все равно останутся в тени. Тем более, когда речь идет о такой женщине как Эмма.

Однажды на улице мне встретилась идущая навстречу девушка лет двадцати с небольшим. Не передать, насколько она была тщедушна и мышасто некрасива, из-за малого роста голенища сапог почти упирались в колени, но на лице ее горели такие необыкновенно огромные глаза, и столько в них было ума, страсти… я чуть было не развернулся, чтобы пойти следом, и долго потом вспоминал о ней… Но не такова Эмма. Я знаю ее с самого раннего детства. Она так привлекательна, что когда идет по тротуару, вдоль всего ее маршрута слышны щелчки самопроизвольно открывающихся дверей припаркованных у бордюрного камня автомобилей. То есть зеркало ее души (я говорю о глазах — полагаю, вы догадались) тоже немедленно ослепит вас, и вы в отчаянии (которое неизбежно испытывает любой внезапно ослепший человек) поймете, что и ее глаза полыхнули и умом и страстями. Но какими? Тут и начнутся ваши незрячие мучения. Мои же и по сей день не закончились.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.