Роальд Даль - Человек с юга Страница 2

— Давайте-ка ещё раз вернёмся к этому вашему предложению, — в конце концов проговорил он. — Вы говорите, что мы идём к вам в номер, и если я зажгу зажигалку десять раз подряд, то выиграю «кадиллак». Если она подведёт меня хотя бы один раз, то я лишаюсь мизинца па левой руке. Так?

— Разумеется. Таково условие. Но мне кажется, вы боитесь.

— А что, если я проиграю? Я протягиваю вам палец и вы его отрубаете?

— О нет! Так не пойдёт. К тому же вы, может быть, пожелаете убрать руку. Прежде чем мы начнём, я привяжу вашу руку к столу и буду стоять с ножом, готовый отрубить вам палец в ту минуту, когда зажигалка не сработает.

— Какого года ваш «кадиллак»? — спросил юноша.

— Простите. Я не понимаю.

— Какого он года — сколько ему лет?

— А! Сколько лет? Да он прошлого года выпуска. Совсем новая машина. Но вы, я вижу, спорщик, как, впрочем, и все американцы.

Юноша помолчал с минуту, посмотрел на девушку, потом па меня.

— Хорошо, — резко произнёс он. — Я согласен.

— Отлично! — Человечек тихо хлопнул в ладоши. — Прекрасно! — сказал он. — Сейчас и приступим. A вы, сэр, — обернулся он ко мне, — не могли бы вы стать этим… как его… судьёй? — У него были бледные, почти бесцветные глаза с яркими чёрными зрачками.

— Видите ли, — сказал я. — Мне кажется, это безумное пари. Мне всё это не очень-то нравится.

— Мне тоже, — сказала девушка. Она впервые заговорила. — По-моему, это глупо и нелепо.

— Бы и вправду отрубите палец у этого юноши, если он проиграет? — спросил я.

— Конечно. А если он выиграет, отдам ему «кадиллак». Однако пора начать. Пойдёмте ко мне в номер. — Он поднялся. — Может, вы оденетесь? — спросил он.

— Нет, — ответил юноша. — Я так пойду.

Потом он обратился ко мне:

— Я был бы вам обязан, если бы вы согласились стать судьёй.

— Хорошо, — ответил я. — Я пойду с вами, по пари мне не нравится.

— И ты иди с нами, — сказал он девушке. — Пойдём, посмотришь.

Человечек повёл нас через сад к гостинице. Теперь он был оживлён и даже возбуждён и оттого при ходьбе подпрыгивал ещё выше.

— Я остановился во флигеле, — сказал он. — Может, скачала хотите посмотреть машину? Она тут рядом.

Он подвёл нас к подъездной аллее, с которой мы увидели сверкающий бледно-зелёный «кадиллак», стоявший неподалёку.

— Вот она. Та, которая зелёная. Нравится?

— Машина что надо, — сказал юноша.

— Это хорошо. А теперь посмотрим, сможете ли вы выиграть её.

Мы последовали за ним во флигель и поднялись на второй этаж. Он открыл дверь своего номера, и мы ввалились в большую комнату, оказавшуюся уютной спальней с двумя кроватями. На одной из них лежал пеньюар.

— Сначала, — сказал он, — мы выпьем немного мартини.

Бутылки стояли на маленьком столике в дальнем углу, и всё, что могло понадобиться, было под рукой — шейкер, лёд и куча стаканов. Он начал приготавливать мартини, однако прежде позвонил в звонок, в дверь тотчас же постучали, и вошла цветная горничная.

— Ага! — произнёс он и поставил на стол бутылку джина. Потом извлёк из кармана бумажник и достал из него фунт стерлингов. — Пажалста, сделайте для меня кое-что. — Он протянул горничной банкноту. — Возьмите это, — сказал он. — Мы тут собираемся поиграть в одну. игру, и я хочу, чтобы вы принесли мне две, нет, три вещи. Мне нужны гвозди, молоток и нож мясника, который вы можете одолжить на кухне. Вы можете всё это принести, да?

— Нож мясника! — Горничная широко раскрыла глаза и всплеснула руками. — Вам нужен настоящий нож мясника?

— Да-да, конечно. А теперь идите, пажалста. Я уверен, что вы всё это сможете достать.

— Да, сэр, я попробую, сэр. Я попробую. — И она удалилась.

Человечек раздал мартини. Мы стояли и потягивали напиток — юноша с вытянутым веснушчатым лицом и острым носом, в выгоревших коричневых плавках, англичанка, крупная светловолосая девушка в бледно-голубом купальнике, то и дело посматривавшая поверх стакана на юношу, человечек с бесцветными глазами в своём безукоризненном белом костюме, потягивавший своё мартини и посматривавший на девушку в бледно-голубом купальнике. Я не знал, что и думать. Кажется, человечек был настроен серьёзно по поводу пари и насчёт того, чтобы отрубить юноше палец. Но чёрт побери, а что, если юноша и вправду проиграет? Тогда нам придётся везти его в больницу в «кадиллаке», который ему не удалось выиграть. Ну и дела. Ничего себе дела, а? Всё это представлялось мне совершенно ненужной глупостью.

— Вам не кажется, что всё это довольно глупо? — спросил я.

— Мне кажется, что всё это замечательно, — ответил юноша. Он уже осушил один стакан мартини.

— Мне кажется, что всё это глупо и нелепо, — сказала девушка. — А что, если ты проиграешь?

— Мне всё равно. Если подумать, то не припомню, чтобы когда-нибудь в жизни мне приходилось пользоваться левым мизинцем. Вот он. — Юноша взялся за палец. — Вот он, и до сих пор в нём не было никакого толку. Так почему же я не могу на него поспорить? Мне кажется, что пари замечательное.

Человечек улыбнулся, взял шейкер и ещё раз наполнил наши стаканы.

— Прежде чем мы начнём, — сказал он, — я вручу судье ключ от машины. — Он извлёк из кармана ключ и протянул его мне. — Документы, — добавил он, — документы на машину и страховка находятся в автомобиле.

В эту минуту ещё раз вошла цветная горничная. В одной руке она держала небольшой нож, какой используют мясники для рубки костей, а в другой — молоток и мешочек с гвоздями.

— Отлично! Вижу, вам удалось достать всё. Спасибо, спасибо. А теперь можете идти. — Он подождал, пока горничная закроет за собой дверь, после чего положил инструменты на одну из кроватей и сказал: — Подготовимся, да? — И, обращаясь к юноше, прибавил: — Помогите мне, пажалста. Давайте немного передвинем стол.

Это был обыкновенный письменный стол, простой прямоугольный предмет гостиничного интерьера, размерами фута четыре на три, с промокательной и писчей бумагой, чернилами и ручками. Они вынесли его на середину комнаты и убрали с него письменные принадлежности.

— А теперь, — сказал он, — нам нужен стул. Он взял стул и поставил его возле стола. Он действовал очень живо, как человек, устраивающий ребятишкам представление.

— А теперь гвозди. Я должен забить гвозди. — Он взял гвозди я начал вбивать их в крышку стола.

Мы стояли — юноша, девушка и я — со стаканами мартини в руках и наблюдали за действиями человечка. Мы видели, как он забил в стол два гвоздя на расстоянии примерно шесть дюймов один от другого. Он забивал их не до конца. Затем он подёргал их, проверяя, прочно ли они забиты.

Похоже, сукин сын проделывал такие штуки и раньше, сказал я про себя. Никаких раздумий. Стол, гвозди, молоток, кухонный нож. Он определённо знает, чего хочет и как всё это обставить.

— А теперь, — сказал он, — нам нужна какая-нибудь верёвка. — Какую-нибудь верёвку он нашёл. — Отлично, наконец-то мы готовы. Пажалста, сядьте здесь за стол, — сказал он юноше.

Юноша поставил свой стакан и сел на стул.

— Теперь положите левую руку между этими двумя гвоздями. Гвозди для того, чтобы я смог привязать вашу руку. Хорошо, отлично. Теперь я привяжу вашу руку прочно к столу… так…

Он несколько раз обмотал верёвкой сначала запястье юноши, потом — кисть и крепко привязал верёвку к гвоздям. Он отлично справился с этой работой, и, когда закончил её, ни у кого не могло возникнуть сомнения насчёт того, сможет ли юноша вытащить свою руку. Однако он мог шевелить пальцами.

— А теперь, пажалста, сожмите в кулак все пальцы, кроме мизинца. Пусть мизинец лежит па столе. Ат-лич-но! Вот мы и готовы. Правой рукой работаете с зажигалкой. Однако ещё минутку, пажалста.

Оп подскочил к кровати и взял нож. Затем снова подошёл к столу и встал около него с ножом в руках.

— Все готовы? — спросил он. — Мистер судья, вы должны объявить начало.

Девушка в своём бледно-голубом купальнике стояла за спиной юноши. Она просто стояла и ничего при этом не говорила. Юноша сидел очень спокойно, держа в правой руке зажигалку и посматривая на нож. Человечек смотрел на меня.

— Вы готовы? — спросил я юношу.

— Готов.

— А вы? — этот вопрос был обращён к человечку.

— Вполне готов, — сказал он и занёс нож над пальцем юноши, готовый в любую минуту опустить его.

Юноша следил за ним, но ни разу не вздрогнул, и пи один мускул не шевельнулся на его лице. Он только поднял брови и нахмурился.

— Отлично, — сказал я. — Начинайте.

— Не могли бы вы считать, сколько раз я зажгу зажигалку? — спросил юноша.

— Хорошо, — ответил я. — Это я беру на себя. Большим пальцем он поднял колпачок зажигалки и большим же пальцем резко повернул колёсико. Кремень дал искру, и фитилёк загорелся маленьким жёлтым пламенем.