Амос Тутуола - Перистая Женщина, или Колдунная Владычица джунглей Страница 2

Привалившись к его стволу, мы обсуждали, чего бы нам поесть, когда вдруг заметили невдалеке больше двух сотен самых разных по величине птиц, которые летали с оглушительным и устрашающим щебетом вокруг старой женщины, полускрытой страусом. Потому что перед ней к тому же шел еще и страус. Такой громадный и высокий, что мы никак не могли ее рассмотреть. А страус вышагивал то туда, то сюда, будто он вел эту старую женщину, или указывал ей путь. Когда сворачивала направо или налево старая женщина, в тот же миг и в ту же сторону сворачивал страус. И он распластывал над ней крылья, а птицы ужасающе щебетали и тоже сворачивали, куда бы она ни пошла, вместе с ней.

В первое мгновение нам захотелось броситься что было духу наутек, но мы не знали, в какую сторону броситься среди этих бесконечных джунглей, а поэтому недвижимо стояли на месте и во все свои глаза рассматривали старую женщину, которая подходила к нам вперевалку все ближе. Когда она подошла совсем близко, мы ее наконец рассмотрели. Ноги у нее покрывал пух, от колен до талии она обернула себя тигровой шкурой, а выше талии поросла мягкими перьями. Грудей у нее под перьями было почти не видно. Но на лице перья не росли, а с головы свешивались жесткие белые волосы. Красные глаза от старого возраста глубоко ввалились, зато почти все зубы, наоборот, вывалились, и рот беспрестанно шевелился, как если бы она жевала им пищу.

Вот, значит, подступила женщина к нам совсем близко и подняла голову. И едва она нас заметила, мгновенно шагнула прямо к нам. А страус, увидевши, как мы их всех с ужасом разглядываем, свирепо бросился вперед, чтобы разодрать нас в клочья, но мы только поспешно вскочили и плоско прижались к огромному дереву, под которым сидели. Да и птицы – что большие, что маленькие – разом и сообща рванулись на крыльях вперед. Они защебетали ужасней прежнего, и они когтили нас всеми своими лапами, пока к нам не подошла сама Перистая Женщина. А когда она подошла, разлетелись на две стороны, чтоб ей было лучше видно. Страус тоже отступил в сторону и пристроился возле нее по левую руку. Убедившись, что мы рассматриваем ее с превеликим ужасом да еще и содрогаемся от ужасного страха с головы до ног, она устрашающе, но негромко спросила:

– Чем это вы тут оба занимаетесь на моей земле? Или вам, быть может, неведомо, что эти джунгли принадлежат мне одной?

Как только умолк ее вопрос, я незамедлительно и дрожащим голосом ей ответил:

– Мы, конечно, всячески сожалеем, что пришли к вам сюда без вашего разрешения, но я очень прошу вас уделить нам еще пять минут – для рассказа, почему мы ушли из дома, прежде чем оказались в этих джунглях.

Перистая Женщина несколько раз попридержала своего страуса, который беспрерывно хотел броситься на нас, а сама в это время проговорила:

– Да-да, я с удовольствием выслушаю твой рассказ.

И пока мой младший брат Алаби по-прежнему дрожал от страха, я принялся рассказывать и сказал так:

– Дело, видите ли, в том, что наши родители, по великой бедности своей, не могли нас даже прокормить. И мы с братом решили сообща отправиться на чужбину в поисках работы, чтобы, когда получим деньги, отдать их после возвращения домой нашим родителям.

Перистая Женщина сколько-то минут молчала, но рот у нее все время шевелился вверх-вниз, хотя ничего не жевал. Пока она молча стояла в недвижимости (кроме рта), птицы расселись по ее плечам и голове, будто они все еще прислушивались к моему горестному рассказу. После короткого молчания Перистая Женщина спросила:

– Ну а известно ли, между прочим, вам обоим, как меня зовут?

– Нет, – единогласно признались мы с братом.

А она сказала:

– Меня зовут Колдунная Владычица джунглей. Я хозяйка этих джунглей с начала всех земных начал. Никто здесь не живет, кроме этих птиц (она указала пальцем на птиц), которые были раньше людьми, но обернулись, по моему заклятию, птицами, когда вторглись без разрешения в мои джунгли вроде вас. – Едва Перистая Женщина назвала свое имя (Колдунная Владычица), все птицы вспорхнули вверх, облетели с громким щебетом вокруг нее и снова сели. Это они показали нам свое уважение к ней. А севши, опять умолкли и стали слушать, что она скажет.

Перистая Женщина так напугала нас, когда открыла нам свое имя – Колдунная Владычица, – что мы чуть не рухнули на землю, особенно услышавши про людей, которых она превратила за вторжение на ее земли в птиц. Мой брат, вместо всяких слов, только с ужасом посмотрел на меня – может, я его подбодрю, – но мне тоже нечего было ему сказать, и я бессловесно опустил от страха взгляд к земле. Мы все еще испуганно молчали, когда Перистая Женщина спросила нас, известно ли нам что-нибудь про ее страуса, и мы с братом воскликнули в один голос:

– Нет!

– Про вот этого, – объяснила нам Перистая Женщина и показала на своего огромного страуса.

– Понятно, – торопливо отозвались мы с братом. А Перистая Женщина продолжила свое объяснение:

– Раньше он был прекрасной женщиной, но она предала меня и вышла замуж за моего мужа, когда я с ним развелась, чем и обрекла себя, по моему отомстительному заклятию, на жизнь в обличье страуса, который теперь возит меня по джунглям, как лошадь. Раньше эту женщину звали Ата, а теперь, ставши страусом, она откладывает каждый месяц два злотворных яйца, потому что не может рожать человеческих детей, и ее злотворные яйца придают всякому, кто нарушает мои предостережения, совсем другое, чем раньше, и мучительное обличье.

Когда Колдунная Владычица поведала нам свою историю, мы потеряли от удивления дар нашей речи и только молча смотрели на нее во все глаза. А она, помолчавши, спросила у нас:

– Так будете вы жить по моим законам и предостережениям? – И когда я ответил ей, что будем, она сказала: – Ну ладно, если вам обоим удастся выполнить ваше обещание, вы уйдете из моих джунглей, когда я вас отпущу, с большими деньгами и многими богатствами. Но это вряд ли, потому что еще никто из вторженцев на мои земли не возвращался до сих пор в свои города или деревни. А сейчас, раз вы пообещали мне жить по моим законам и предостережениям, идите за мной. – Как только Колдунная Владычица объявила нам свой приказ, ее страус преклонился перед ней, и она его оседлала, и мы без всяких возражений пошли вслед за ней, а ее птицы, куда бы она ни свернула, порхали над ней кругами с превеликим щебетом.

Не прошли мы и двух миль, как вступили в древесную чащобу из орешника колы. Колдунная Владычица обвела нас вокруг этой чащобы и сказала:

– С нынешнего дня вы в ответе за мои ореховые деревья. А все орехи, которые на них созреют, будут ваши. Если вам захочется, вы сможете продавать их на ближайшем базаре. Но аккуратно сберегайте вырученные от продажи деньги, чтобы отдать родителям, если вам удастся попасть домой, по-настоящему хорошую выручку. – Объяснивши нам, как дальше поступать, Колдунная Владычица привела нас к большой хижине неподалеку от ореховой чащобы. Она сказала, чтоб мы в ней жили. Перед хижиной стояло несколько изваяний. Они стояли одной шеренгой, лицами к хижине, и слева от них была вырыта глубокая яма. Яму прикрывала деревянная плита Колдунная Владычица слезла со страуса, а птицы опустились на головы изваяний. После этого Колдунная Владычица подошла к изваяниям, и мы вслед за ней тоже. Она указала пальцем на яму и запретила нам снимать с нее плиту, или крышку, под страхом мучительной для нас кары. Она объяснила нам, что это – предостережение, которое мы заранее пообещали ей не нарушать, когда обязались жить по ее законам. Но она не открыла нам, чем наполнена яма и почему мы не должны снимать с нее крышку.

Потом Колдунная Владычица зашагала вдоль шеренги изваяний, а мы – за ней, и она внимательно осмотрела каждое изваяние. А потом поведала нам, что в изваяния превратились люди, которые вторглись без разрешения на ее землю, да еще и нарушили – хотя она предупреждала их об мучительной каре за это – ее предостережения. Она сказала, что может превратить в изваяния и нас, если мы тоже ослушаемся ее предостережений. Как только она это сказала, я, конечно, тут же объявил ей, что жить в ее джунглях слишком опасно и мы лучше сразу уйдем, чтобы избавить себя от риска сделаться изваяниями. Но она в ответ раздражилась до самой свирепой дрожи и сказала, что раз уж мы попали к ней в джунгли, то неважно, хочется нам этого или нет, а без испытания ока все равно нас не отпустит и, если мы попытаемся уйти, превратит в изваяния мгновенно и навеки.

Тут нам стало страшно опять и вдвойне, или не осталось ничего другого, кроме как покориться ее словам и не нарушать предостережений. А она, без всяких дальнейших разговоров, оседлала заклятого по ее мести страуса и скрылась вместе со своими птицами, которые оглушительно щебетали, на узкой ухабистой тропе за хижиной, где нам предстояло теперь жить. Притом скрылась она через несколько секунд – гораздо раньше, чем ее заслонила от нас хижина. Сгинула ли она нежданно для себя или колдунно исчезла по собственной воле, мы понять не смогли и на этот раз испугались до окончательного ужаса, или втройне.