Юрий Горюхин - Канцелярский клей Августа Мёбиуса Страница 2

Заграница

Зал хургадского аэропорта был набит отдыхающими, как бочка сельдями, и наверное, поэтому гудел, как растревоженный медведем улей.

Длинный черный египтянин весело кричал на южноуральском диалекте, что он белый ангел по имени Мохамед и берет под свою гидовскую опеку всех других белых ангелов. Прочитал штамп на путевке и тоже радостно присел на правую ножку: «Белый ангел из Башкортостана». Мохамед протянул лиловый листок с длинными строчками арабской вязи и сказал, что необходимо все заполнить именно так, как там написано. От поставленной сверхзадачи чуть не бросился обратно в самолет, но стоявшая позади белая ангелица из Екатеринбурга поймала в свои пухлые объятия и показала алым коготком, что в листке есть еще знакомые глазу интеллигентного человека буквы латинского алфавита. Переписал весь загранпаспорт в листок, купил за хрустящие доллары две почтовые марки госпошлины и получил на сдачу ветхие разноцветные тряпочки, расползающиеся от прикосновения. «Неужели всем иностранцам при въезде выдаются экспонаты Национального музея?» — мелькнула в голове радостная мысль. «Это твердая египетская валюта — фунт», — опять пришла на помощь ангелица из Екатеринбурга и помогла втиснуться в длиннющую очередь таможенного контроля между буржуями всех мастей и народностей.

Ответственность момента осознал только тогда, когда увидел размер звезд на погонах таможенного офицера — стало немного обидно за Иосифа Виссарионовича. Хургадский генералиссимус шлепнул печать в паспорт и чиркнул что-то в лиловом листке, следующий генералиссимус прочитал в листке то, что чиркнул первый, сказал, что этот анекдот он уже слышал, бросил листок в урну и спер выигранную в соцсоревновании авторучку. Потянулся было за тайваньским паркером, но ангелица из Екатеринбурга шепнула, что доверие уже оказано и что на землю одной из колыбелей человечества я пропущен.

Первый заграничный друг

Не успел в первый раз в жизни ступить в магазин образцовой торговли, свободной от пошлин, как быстрые египтяне водрузили на плечо ящик пива и уверили, что наступивший недавно священный для всех мусульман великий пост Рамадан не касается бледнолицых неверных.

Грузимся в микроавтобус и летим в стареньком «фольксвагене» белыми ангелами по встречной полосе прямо в отель «Золотая пятерка».

Консьерж «Золотой пятерки» ласково перекрыл раскрытыми объятиями вход: «Так много пива нельзя, у нас священный месяц Рамадан, поэтому пиво можно покупать только плохого качества и по десятикратно завышенной цене в баре отеля!» Упал ящик с плеча, заскакали алюминиевые банки по мраморным ступенькам. Но консьерж сомкнул объятия и сказал, что он друг и всего за десять долларов тайными лесенками и коридорчиками пронесет в номер всю контрабанду. Поторговавшись, сдружились за доллар.

В номере консьерж бросил сумки на пол, пробежался по периметру комнаты, включил и выключил все выключатели, открыл и закрыл все краны, стукнул кулаком по зашипевшему телевизору, ослепительно улыбнулся на вопрос: «А где стакан?» — и умчался в сторону заходящего солнца.

Первое погружение

Маленькая зеленая ящерка серой мышкой прошмыгнула через комнату, бесстрашным рыжим тараканом поднялась по стене и исчезла в плафоне электроосвещения. «Только бы ее током не ударило», — устало присел на одну из двух огромных кроватей, взглянул на белую простыню соседней и остро ощутил всю полноту одиночества отдыха на чужбине. Выпил в задумчивости пива, срезал ножницами верхушку освободившейся банки, вскипятил в полученном стакане воду, но заварить чифирь из тайно привезенного зеленого чая не успел, потому что задребезжал телефон и гид Мохамед позвал на внеочередной судьбоносный пленум коллектива отдыхающих.

Ангелоподобный гид Мохамед рассказал новоприбывшим, какие мошенники другие гиды, таксисты а также торговцы, вкратце напомнил историю арабо-израильского конфликта и тут же предложил с огромной скидкой путевки к различным достопримечательностям своей родины, почти такой же необъятной, как Ханты-Мансийский автономный округ. Коллектив российских туристов достал кошельки и оптом откупил всю культурную программу. Я стыдливо покинул выгодную распродажу — наличность все еще была зашита конспиративными белыми нитками в черном нижнем белье.

В расстроенных чувствах пошел искать Красное море. Указатели долго кружили меня по гостиничному комплексу и вывели, в конце концов, к морю серому. Выяснять, есть ли тут еще один водоем, не стал, натянул маску, взял в зубы дыхательную трубку и нырнул в пучину. В пучине плавало множество живых организмов, каждый живой организм держал в зубах дыхательную трубку и бултыхал ластами. Если бы было подводное ружье, я непременно привез бы домой пару трофеев.

Первая информация к размышлению

Часы показали 17.00 местного времени, солнце заползло за верхушки песчаных гор, и появился почему-то лежащий на боку ятаган полумесяца. Решив, что это как-то не по-русски я побрел в сумерках домой. Дорогой познакомился с милыми арабскими товарищами, которые в порыве расположения чуть не продали за пять долларов барабан из крокодиловой кожи, кальян из чистого золота и оригинал автографа Тутанхамона на пачке «Кэмела». На первом этаже отеля заглянул в туристическую конторку, где почти неприступная для любвеобильных египтян девушка из ближнего Подмосковья пускала в потолок сизые никотиновые бублики и предлагала те же туры, что и гид Мохамед, только почему-то в два раза дешевле.

В долину царей

Черной египетской ночью задребезжал черный телефон, и черный голос прохрипел, что тур в Луксор вот-вот начнется и необходимо спуститься в холл, получить сухой паек и познакомиться с товарищами по туристическому счастью. Парящим сомнамбулой выскользнул из номера и спланировал в холл под странным названием «рецепшен», достал русско-английский разговорник и, уткнувшись в него, стал знакомиться с ожидающими автобус иностранцами. «Сорри», — многозначительно прочитал на первой странице и вопросительно взглянул на пухленькую иностранку. «Да это ж я», — сказала иностранка из Екатеринбурга и показала алым коготком на подъехавший автобус.

Автобусы со всех отелей собрали в огромную колонну и под прикрытием автоматчиков повезли через горы к могучей реке Нил в древнеисторический город Луксор.

Мохамеды

Маленький толстенький араб сказал, что он гид Мохамед и поведал, какую площадь занимает Египет, сколько населения в нем проживает, рассказал об обманчивости видимой за окном автобуса нищеты, потому что в каждом сарайчике есть телевизор, а если бы не сокрушительная победа в арабо-израильском конфликте, то был бы и так необходимый крестьянам Интернет. Потом он завез группу в музей сувениров, в котором был бесплатный туалет. После сувенирного магазина Мохамед представил нового гида.

Нового гида звали Мохамед, он рассказал несколько солдатских анекдотов, какую площадь занимает Египет, сколько населения в нем проживает, вкратце напомнил историю арабо-израильского конфликта, разрешил пятнадцать минут пофотографироваться на фоне колоссов Мемнона и привез тургруппу в музей парфюмерии. После музея парфюмерии в автобусе появился мрачный усатый человек, сказал: «Меня зовут Мохамед» — и молча повез группу в «Мертвый город».

«Мертвый город» представлял собой песчаные холмы, изрытые норообразными гробницами. Простые египтяне лежали с краю, те, что познатнее, подтягивались к центру, где покоились уже сами фараоны. Солнце в «Мертвом городе» выжгло все живое, оно попыталось выжечь и сознание из екатеринбургской туристки, но вовремя удалось дотащить ее до прохладной гробницы Рамзеса III и там ненадолго спрятать от безжалостных лучей.

Вход в гробницы великих фараонов был бесплатным, только в маленькую гробницу малозначительного Тутанхамона почему-то не пускали даже за отдельную плату.

Фотографировать в покойницкой было запрещено, но разрешалось, разглядывая разрисованные пляшущими человечками стены, пройти весь туннель и упереться в стену. У стены туристы вдруг осознавали, что топчутся на том самом месте, где лежал великий Рамзес номер три, и многим становилось дурно, поэтому опять пришлось тащить нелегкую екатеринбурженку на крепком пролетарском плече.

Страшнее солнца в «Мертвом городе» оказались только торговцы сувенирами, они выкручивали туристам руки и рвали на них одежды — без сувениров вырывались единицы.

После изнуряющего города мертвых долго приходили в себя в прохладном музее ювелирных изделий, благодарили усатого Мохамеда за то, что спас, и килограммами скупали золото с серебром.