Алексей Бабий - Сталкер Страница 2

На трамвае ли качу, еду ли в авто, все глазами я ищу серое пальто. Раз уж к слову мне пришлось, высказать готов: сколько все же развелось сереньких пальтов! Телеграмму я отбил прямо в Минлегпром: много раз обманут был серым я пятном. От природы близорук, вздрогну: нет, не та… А, как едешь, все вокруг серые пальта! Оттого и грустно мне: я ж мечтал о том, чтоб побыть наедине с серым тем пальтом. Я ж с утра и до темна вспоминаю ту, что была облачена в серую пальту. Но, в автобусе ль качу, еду ли в авто — безуспешно я ищу серое пальто… Восемнадцатое апреля: «А у тебя глаза, оказывается, зеленые»- «Ну и что?» — «Как что? Не положено!». Все, что скажешь, я пойму, что не скажешь — тоже: «Это все нам ни к чему…». Ни к чему. И все же… Трамплин. Треугольник родинок на щеке. Под ладонью моей так щека твоя прохладна. Будем ПОСЛЕ умней: подожди немного, ладно? «Ты знаешь, болезнь стала хронической». Заколки дело довершат: ты, наконец, откроешь шею. И я любуюсь, не дыша: ну что поделать, я немею. Ну что поделать, я люблю тебя от пяток до макушки, и, как умею, я пою твои прозрачные веснушки. «Фи!» — добавила королева — «Феноменально!». Тащат вальта: отрубать ему голову. Нет головы: уж полгода потеряна! Что ж, королева, найдете другого вы — этот уже не внушает доверия. Нету меня — лишь ухмылка болтается. Правда ухмылка совсем не чеширская: Эта ухмылка упорно пытается выглядеть бодро, хоть носом и швыркает…

Каюк, каюк, думает он. Ну, все. Сижу тут до вечера. Пока не придет. Нет, не могу. Еду к ней на работу. Ну и что. Нет, не еду. Еду обязательно. Все можно поправить. Ничего поправить нельзя. Только не это. Не надо повторять. Уходя — уходи. Я пил горячий шоколад и лопал взбитые я сливки. Но был в душе, увы, разлад, а мысли скомкались и слиплись. Ну много ль в сливках вкусноты? Не в этом суть деликатеса. Коль не сидишь напротив ты, в нем вовсе нету интереса. Но я опять сидел один, и лез рукой в карман нагрудный, и щупал нитроглицерин — уж очень вдох давался трудно. А тут — ну, как удар в поддых: с морским каким-то офицером вошла и села… нет, не ты, но вот в пальто таком же сером.

И невозможно оставаться… И невозможно убежать…

Цугцванг. Кругом цугцванг. С ней нельзя. Без нее нельзя. В окно с шестого этажа тоже нельзя. Вычислено и выверено: оптимальный вариант — сталкерский. Ты выкатил шар из ямы, спихнешь — придется вытаскивать опять. Вставай, Сизиф недобитый. Тебя ждут акты. Между прочим, на десять тысяч. А время без пяти одиннадцать. А видеть ее ни в коем случае нельзя: потом никакая блокировка не поможет. Вставай, сталкерюга! Вынимай двушку. Набирай. Набирай, не тяни. Вот так.

Але. Да, я. Извините, я немного тут… Да понимаю я… Да, извините… Сейчас приеду. Готовьте акты. Да нет, я такси возьму.

Белокуриха, 18 апреля — 8 мая 1990