Андрей Никулин - Грех как предчувствие Страница 2

Кафешка, где трудилась Ксения, была явно не центровым заведением. Находилась хоть и на главной пешеходной улице города, но всё же не бросалась в глаза. Вывеска была простенькая, и только мощные колонки, выставленные прямо перед входом в кафе и изрыгающие попсовую мелодию, вовсю старались зазвать «зайти и попробовать» хотя бы кого-нибудь из проходящей публики. Хотя на вкус Ивана, этот гвалт скорее отпугивал потенциальных посетителей. Но внутри было уютно, хотя и не шикарно. Небольшая барная стойка, с десяток столиков, отгороженных друг от друга затейливыми ширмочками. И мелодия, которая в самом кафе звучала гораздо тише, не казалась уж, такой ужасной. Мужчины заняли свободный столик, хотя собственно свободными были почти все – лишь за одним сидела влюблённая парочка, целовалась и не замечала вокруг ни кого, и ни чего. Дела хозяина заведения были явно не ахти, раз вечером пятницы кафе пустовало.

Иван достал сигареты и зажигалку, закурил сам и предложил Алику – тот не отказался.

- Привет, папа, - рядом со столиком неожиданно возникла симпатичная молодая девушка, худенькая, невысокого росточка, с аккуратной стрижкой на маленькой головке. Девчонка широко улыбалась, показывая ровные белые зубки.

- Привет, Ксюшик! – папа Алик расцвёл, - а мы вот решили тебя навестить. Ты дяденьку то узнаёшь?

- Конечно, - девушка озорно посмотрела на Ивана, и кивнула чёлкой, - что вам принести?

- Кофейку, да? – Алик вопросительно посмотрел на Ивана, угощал-то как всегда Иван – ему и заказывать. А «дяденька» ни как не мог прийти в себя от увиденного. Перед Иваном, тихонечко покачиваясь на стройных ножках и, как ему показалось, чуть насмешливо улыбаясь, стояла полная копия Веры. Той безвременно ушедшей женщины, той, что была долгое время страстной любовницей Ивана, той о которой он помнить будет всегда.

- Вань, чего ещё-то, кроме кофе? – Алик приобнял девушку за талию, и потянул, приглашая присесть. Удивление Ивана он не заметил, слава богу, а то бы ему стало многое понятно, взгляни он на физиономию друга. Ксюша, смеясь, отстранялась от рук папаши, важно сообщив, что им запрещено, садится за столик к клиентам.

- Это Фёдор что ли придумал? Так ты скажи ему, что я пришёл! – Алик каким-то краем знал хозяина заведения и всю дорогу по пути к кафе твердил Ивану, что это он посодействовал дочери в устройстве на работу. Иван ему, конечно же, не поверил, слишком часто его друг выдавал желаемое за действительное.

- Ксюша, а ты действительно меня сразу узнала? – Иван стал прикуривать новую сигарету и заметил, что руки немного дрожали.

- Конечно, - девушка смотрела уже спокойно и уверенно, но с какими-то чертовщинками во взгляде.

- И я нисколько не изменился? – Иван наконец-то пришёл в себя.

- Ну, ты Вань, на комплементы что ли нарываешься? – встрял Алик, - все мы постарели. Только вон Ксюхин молодеет!

- Нам два кофе покрепче, два сока. Есть свежевыжитый? – Иван понял, что пора надеть маску «сурового мужчины в годах». Именно с таким выражением лица и вот таким голосом он всегда общался с молоденькими официантками и продавщицами, как впрочем, и с любыми девушками – крутой мужик, мать его! Своего рода комплекс – отсюда и маска.

- Вам какой именно сок? – Ксюша старалась тоже говорить ровно, но было видно, что едва сдерживается, что бы не рассмеяться.

- Яблочный. Пока всё, а там видно будет, - Иван отвернулся от девушки, давая понять, что заказ сделан.

Ксюша играясь шлёпнула своим блокнотиком для приёма заказов по плечу своему папочке, и чуть виляя попкой, поспешила к барной стойке.

- Ты чего набычился-то? Это ж, Ксюха! – Алик явно не понимал, почему его товарищ стал говорить таким голосом и так себя вести, - Правда, на Верку похожа, а?

- Не то слово. Я чуть со стула не упал, как увидел! – Иван понял, что «с крутизной» немного переборщил.

- Вот-вот! Я ведь сам понимаешь, тоже не замечал, как она росла. Да мы и не виделись много лет. Она, правда, говорит, что меня видела, но я был в таком состоянии, что мало кого узнавал. То похмелье, то «кумар», а то и вообще в отключке лежал, - Алик курил сигарету, по-солдатски пряча её в кулак. Так курят солдаты на посту, скрывая своё грубейшее нарушение устава от командиров. Ивану всегда было смешно на это смотреть.

- Ты чего опять сигарету шхерешь?

- Да, мало ли, кто увидит…Вдруг кто-нибудь из моей группы… - Алик смущённо огляделся и взял сигарету уже нормально, - Привычка! Сам себя проклинаю, что ни как не брошу. От всего отказался, а вот табак – ни как! Самое смешное как со своими общаюсь, так могу и целый день не курить. А вот с мирянами…

- С кем, с кем! – Иван аж поперхнулся дымом, - «с мирянами»? Это то есть с нормальными людьми что ли?

- Мы тоже – нормальные люди! – Алик уже готов был к очередной проповеди, и это надо было резко обрывать – Иван знал, что не надо давать лишнего повода.

- Ладно, ладно! – он примирительно замахал руками, - только здесь никого нет, кроме нас и вон этих сопляков, которые кроме себя никого не замечают.

- Я говорю – привычка!

- А ты больше молись – может, и бросишь совсем, - не удержался Иван. Но ответить Алик не успел, к столику подошла Ксюша, держа поднос с чашечками кофе и высокими стаканами сока.

- Пожалуйста. Сок лично выжимала, а кофе, я попросила Милку, сварили как надо, - девушка отработанными движениями поставила заказанное на стол, ловко поменяла пепельницу, и, улыбнувшись, направилась обратно к барной стойке.

- Ксюшик, ну, посиди с нами, - Алик поймал дочь за руку и потянул к себе.

- Пап, я сейчас помогу Милке немного и подойду, хорошо?

«Блин, ну как же всё-таки, похожа на мать! У Верки скулы немного выпирали, да и понятно – кровь малых поволжских народов. А у дочери черты гораздо приятнее. Это уже и от Алика, не зря же он на всех углах кричит, что у него в роду польские аристократы», - Иван размешивал ложечкой сахар в кофе и украдкой поглядывал на девушек о чём-то весело болтающих за стойкой бара.

- Да хороши девки! – перехватил взгляд Ивана Алик.

- Одна из них твоя дочь, между прочим, - «Гад, словно мои мысли читает!».

- Ты знаешь, - Алик подался вперёд и заговорил шёпотом, - когда я уже в нормальном состоянии Ксюху увидел, то меня, словно током ударило – сразу Веру вспомнил (словосочетание «веру вспомнил» из уст набожного человека, коим Алик себя считал, прозвучало немного двусмысленно). Именно ту, на ком я женился. Ну, ты понимаешь! Ту, девку, с кем я трахнулся первый раз. Я охуел просто. И вот смотрю на неё и ни как не могу себе внушить, что это моя дочь. Прямо страшно становится! Я ведь на неё, на Ксюху, как на женщину смотрю! Грех это страшный! И ничего поделать с собой не могу.

- Да-а, дела-А! – Иван отпил сока, и достал новую сигарету, не замечая, что у него в пепельнице лежала недокуренная, - «А уж не инцестом ли здесь попахивает?»

- И вот сам не знаю, как и быть, - Алик откинулся от стола, и как Ивану показалось, вопросительно смотрел на него.

- А ты вообще как свою плоть то усмиряешь? Или как у вас там это называется? – после таких откровений Ивану стало как-то легче.

- Молитвами, - Алик отпил кофе и закурил новую сигарету.

- И что? Неужели помогает? – тут Ивану вспомнился эпизод из фильма «Укрощение строптивого» с Челентано в главной роли, там, где он рубил дрова, глуша потенцию. Иван представил субтильного Алика с топором в руках и усмехнулся.

- Чего смеёшься? – Алик заметил улыбку, - думаешь просто?! Но я верю, господь сам сделает выбор и даст мне женщину. Надо терпеть. У нас, кстати, такие девочки на службу приходят – закачаешься. Но, это всё не то. Я конечно на старухе жениться, не собираюсь, но и малолеток мне не надо. Хватит – нахлебался уже.

Тут Иван опять не удержался и улыбнулся. Если Вера и Алик были ровесниками, то вторая, так сказать жена Алика, была уже на двенадцать лет его младше, а последняя пассия и того больше, лет на двадцать. Иван шутил, что следующую Алик возьмёт прямо из детского сада. Алик так же, наверное, вспомнил своих «супружниц» и тоже осклабился.

- Значит молитвами, говоришь, ну, а руками не пробовал себе помогать? – Иван опять не удержался, чтобы не подначить приятеля. Уж больно не естественным ему казались его разглагольствования о вере, а может, он слишком хорошо знал Алика, чтобы поверить в его искренность.

- Ты знаешь, как-то ночью залез на порносайт, - Алик или не заметил, или не стал обращать внимание на подколку, - ну, чего я там не видел, спрашивается? Сисек – писек, что ли? Но часа три проторчал, а потом стыдно было – еле отмолил. Пастор говорит, что это дьявол меня провоцирует.