Михаил Башкиров - Реликт Страница 2

— За конторой, в «теремке»…

— Тикай оттудова скорее, он же, этот кочегар, чахоточный! И чаво его председатель держит — гнал бы в три шеи из колхозу! Без паспорта, без имени. Шарахается по деревне, зыркает… Вон третьего дня у Степаныча «Дружбу» сперли — небось треклятый руку приложил… А у меня он, голубчик, из отдельной миски жрет, как песик. У меня это дело четко…

Андрей, обжигаясь, допил чай и потащился в контору. Но прежде чем завернуть туда, он вернулся к хибарке, нашарил ключ в опилках под крыльцом и вошел. Расстегнув рюкзак, Андрей достал пакет с малиной, положил его на стол, рядом поставил банку тушенки. На этот раз спальник легко пристегнулся к рюкзаку.

Председатель смотрел на Андрея, перекладывая бумаги, курил и наконец произнес:

— У меня появилась замечательнейшая идея.

Он подошел к карте колхоза, размахивая папиросой.

— Видишь, самый дальний чересполосный участок. Когда-то там была деревня Соколовка, теперь почти ничего не осталось. Летом гоняем туда молодняк. Так вот, земли там неплохие, но запущенные — сам знаешь, и под боком дел завались. А эта Соколовка проклятая для меня как нож у горла. Выгоны зарастают кустарником, сенокосы закочкарены… Лет двадцать назад пробовали корчевать лес, да так и бросили… Представляешь, если навести порядок да дополнительно освоить гектаров двести, то можно весьма приличный резерв в кормах создать и поголовье молодняка увеличить. А в перспективе…

Андрей встал, подошел к карте. Он уже понимал, куда клонит председатель, и это мало вдохновляло.

— И сколько километров от центральной усадьбы до вашей запущенной, но весьма перспективной вотчины?

— Сорок с небольшим.

— А поближе ничего нет?

— Да ты пойми, без Соколовского участка задохнемся.

— Но у меня по плану гораздо меньше гектаров, чем вы предлагаете.

— Да брось ты канючить, — сказал председатель и засмеялся. — Такое дело затеваем! А с планом все уладим. Позвоню в город вашему директору, договорюсь… В общем, собирайся. Жильем тебя обеспечим…

— Таким же, как вчера?

— Ох, и зануда же ты!

— А машину дадите?

— Там на машине делать нечего, за день можно все обойти. Туда сходишь, сюда… Не торопясь за недельку-две справишься.

— В принципе можно и за неделю, — сказал Андрей, отошел от карты и устроился на стуле. — Если рабочих дадите.

— Сам же знаешь, что не дам, — председатель достал из кармана платок, тщательно вытер бритый затылок.

— Тогда закройте на меня наряд.

— Это обещаю.

— И чтобы жилье приличное, и питание.

В кабинет кто-то заглянул. Андрей повернулся и увидел парня в мазутной кепчонке.

— Заходи! — крикнул председатель. — Разговор есть.

Парень с любопытством осмотрел Андрея, приблизился к председателю, поздоровался с ним за руку.

— Как дед себя чувствует? — спросил председатель.

— А что ему сделается!

— Так вот, передай ему, чтобы срочно запрягал свою кобылу. Надо землеустроителя в Соколовку доставить и договориться там с Федором о жилье и прочем.

— Мигом слетаю… А как с заявлением?

— Да подпишу, подпишу!

Парень, еще раз взглянув на Андрея, выскочил довольный из кабинета. Было слышно, как удалялись по коридору его быстрые шаги.

Андрей пересел на другой стул, чтобы не мешать председателю.

То и дело в кабинет заходили какие-то взбудораженные люди. Они что-то говорили. Председатель улыбался всем без разбору, лихо чиркал авторучкой, подолгу слушал телефон.

Андрея заинтересовали ботинки председателя, которые торчали под столом. Казалось, они живут своей особенной жизнью — вот сердито замерли, вот деловито потерлись рантами, вот глупо заплясали на каблуках…

Председатель резко поднялся из-за стола, уставился в мутное окно.

— Такси подано.

Андрей продолжал сидеть на расхлябанном стуле, созерцая пыльную дорожку, на которой теперь отдыхал белый листик с жирной печатью. Видно, председатель согнал его локтем.

Андрей оторвался от листка. В кабинет без стука степенно вплыли стоптанные порыжелые сапоги. Над сапогами висели длинные брезентовые полы.

Он догадался, что это по его душу.

Из распахнутого дождевика выглядывал дедок — он был сух, строг и бел.

— С добрым утречком!

Председатель в ответ торопливо закивал.

Дедок плавно развернулся — полы дождевика качнули прокуренный кабинетный воздух. Его взгляд уперся в Андрея.

— Этот, что ли, инженером будет? — И не дожидаясь ответа, добавил, гнусавя: — Скорее на дьячка смахивает, ишь, патлы отрастил.

Андрей встал, поднял документ с дорожки, аккуратно пристроил его на стол возле пепельницы.

«Старый хрыч, прицепился…»

— А бороденка-то, чистый козел, — сказал дедок и выдавил скупой смешок.

— Может быть, к делу перейдем, — Андрей вытащил из угла рюкзак.

— Значит, к Федору тебя доставить, — дедок подступил к Андрею.

— Хоть к черту на рога…

— Иди, иди, устраивайся, — сказал председатель, — дорожка предстоит дальняя.

Подхватив рюкзак, Андрей шмыгнул в коридор и остановился. Все-таки интересно, о чем они трепаться будут. Может, председатель очередной «финт ушами» состроит…

Полминуты в кабинете стояла тишина, и вдруг Андрей услышал нарастающее злое бормотание деда.

«Пора на свежий воздух — у них, видно, старые счеты — так пусть позабавятся».

Андрей повеселел.

— Ехать так ехать, — сказал он плоской корове на плакате.

У крыльца дремала почти такая же плоская понурая лошадь.

Потрясающая кляча. Да этот дед любую до смерти заездит. А на нас — где сядешь, там и слезешь.

Андрей забросил рюкзак в телегу, прошелся вдоль сломанного штакетника.

Вскоре появился возница, молча устроился на передке, причмокнул… Андрей поторопился запрыгнуть, но кляча для начала потопталась, а затем тяжело сдвинулась с места…

Андрей лежал в телеге на ворохе сена и смотрел на провода. Иногда он видел грустную крону березы с тремя скрученными листочками или угрюмый листвяк с редкой желтой хвоей. Раз попался одинокий насупленный ястреб на столбе. А может, это был вовсе и не ястреб?

Небо почти не интересовало Андрея — оно было слишком обширное, и в недрах его серо-грязные сгустки готовились сбиться в массу, чтобы потом неделю рассеиваться по земле — бесшумно, монотонно.

Лошадь, как казалось Андрею, шла рывками, и от этого телега моталась из стороны в сторону, дребезжала и оставляла по краю тракта веселые клочки сена. Несколько раз Андрей приподымался и смотрел на дорогу, которая тянулась за ним, сползая с очередного бугра. Изредка проносились автомобили, а после гула и рева на губах оседала пыль и долго воняло бензином. Однажды проскочила забрызганная грязью по крышу «Волга». Андрей долго следил за ней… И вдруг он понял, почему очутился здесь.

Ну и жук ты, товарищ председатель, ну, обвел меня вокруг пальца… Нет чтобы сразу предложить чересполосный участок… Чувствовал, что не соглашусь, ломаться буду, и изобразил «ход конем». И, честно говоря, сработало, еще как сработало… Когда бежал от доходяги, то готов был на все — лишь бы туда больше не возвращаться…

Андрей повалился на спину и захохотал во все горло.

Дедок на передке даже не оглянулся.

Прошло два часа, как они выехали из деревни. Андрею уже надоело смотреть и на провода, и по сторонам. Начали подмерзать ноги, хотя он и зарыл их в сено. Осточертела неподвижная спина возницы, который сидел, молчал и курил.

Телега по-прежнему шумно тащилась по тракту.

Андрей попытался вспомнить что-нибудь хорошее, но то ли от постоянной тряски, то ли от озноба в голову лезла сплошная гадость… Даже в какой-то момент ему стало казаться, что он никогда не вернется из этой поездки, и будут вечно маячить перед ним припорошенные снегом поля, насупившиеся зароды, жирные пятна черемуховых кустов…

Наконец телегу как следует тряхнуло, и она скатилась с тракта на плохо накатанную дорогу, и лошадь поплелась, часто дергая головой по сторонам. Возница оглянулся, что-то сказал и заулыбался.

Андрей перевернулся набок, поднялся на колени.

Сплошной березняк подступал к самой дороге. Ближние березы одна к одной, все среднего диаметра, а дальше уже не различишь отдельных деревьев, как будто вздыбилась пашня, смешав снег и землю.

Какая-то хищная птица кружила в небе. Может быть, та, которая следила за ними со столба.

— Окоченел небось? — спросил повеселевший возница и остановил еле бредущую лошадь. — Выскочь, пробегись, разгони кровушку.

Андрей послушно выбрался из телеги. Ноги заскользили по твердому суглинку. Лошадь лениво тронулась с места. Андрей, ухватившись за жердинку, пошел рядом, затем побежал.

Дедок, что показался вначале Андрею вредным и злым, теперь с каким-то озорством поглядывал на него. Андрей в ответ весело махал рукой.