Козачук Леонидович - Уроки кулинарии Страница 2

- Вот этот творог, — Таня дегустировала скибочку, по-братски разделив ее со мной, — хорош для сырников. А этот — я давно знаю продавщицу — всегда беру детям. Они его с вареньем уплетают. Кстати, попробуй своего Костика творогом под вареньем накормить. Вдруг понравится?..

Первым моим блюдом стал плов. Когда-то муж Тани служил в Узбекистане, и с тех пор к этому блюду она относилась с пиететом. Ее почтительность передалась и мне. Несмотря на то, что накануне она два раза рассказала мне, как определять готовность риса, волновался я как перед сдачей кандидатского минимума. Похоже, Таня переживала немногим меньше. За вечер раза три телефонировала и, как бы между прочим, интересовалась состоянием дел. Я подробно докладывал, а она — наверное, на всякий случай — еще раз инструктировала.

Первые дни названивал я Тане довольно часто. Ее муж стал узнавать меня по голосу и, услышав мое «Добрый вечер», сразу отвечал:

- Так точно! Соединяю с руководителем проекта!

Но через пару недель трезвонить я стал все реже и реже. А через месяц даже решился назначить дату зачета. Его решили принимать, во-первых, после зарплаты, а во-вторых, в пятницу. Как никак — короткий день… Выбрать меню для зачетного задания Таня великодушно дозволила мне самому.

Первым делом я купил бутылку водки. На следующий день, подумав, докупил бутылку вина. После этого стал составлять меню. Под водку нужно мясо, рассуждал я, и взял свиных ребер. С салатами решил не выкобениваться и приготовил буряк с черносливом и грецким орехом. Одну порцию заправил майонезом, а вторую — специально для Тани — сметаной. К салату отварил подчеревину, нашпиговал ее чесноком, горошинами черного перца, лавровыми листочками и засунул в морозильную камеру дожидаться пятницы.

Сложнее всего оказалось со свиными ребрами. Звонить Тане и задавать дополнительные вопросы не позволяла самолюбие, да и хотелось выдержать интригу. Пришлось экспериментировать. В итоге тушить ребра я закончил почти в два часа ночи, резонно решив, что без малого шесть часов в казанке сделают съедобной свинью любого возраста.

В четверг, накануне зачетного застолья, я объявил в отделе, что в пятницу с утра еду к смежникам по крайне неотложному делу. Срочный вопрос действительно был, но не настолько горящий и не такой уж продолжительный. Управившись у смежников, я заехал домой, загрузился приготовленной закуской — выпивку я предусмотрительно отвез на работу заранее — и поехал в институт.

По случаю моего зачета Таня закрыла библиотеку минут на пятнадцать раньше обычного и активно принялась помогать мне в подготовке к застолью. Строго к назначенному времени в библиотеку подтянулась и «экзаменационная комиссия».

Салат и подчеревина пошли первым вопросом. Под водку. Дегустацию проводили дотошно, не торопясь, даже несмотря на конец рабочего дня. После трех рюмок «комиссия» единогласно вынесла вердикт — «отлично». За единодушие пошла четвертая рюмка. После нее экономистка вдруг передумала и отозвала свой голос, решив выступить с «особым мнением». На ее взгляд, с чесноком я переборщил, а грецкий орех в салате оказался порублен слишком мелко.

«Комиссианты» призадумались, и для улучшения мыслительного процесса выпили по пятой. Видимо, помогло, так как экономистка внезапно смилостивилась и заявила, что все недостатки не настолько весомы, чтобы снижать оценку до «хорошо».

«Комиссия», разгоряченная водкой и общением, радуясь столько простому решению назревавшего конфликта, тут же с ней согласилась.

Когда собрались перейти ко «второму вопросу», выяснилось, что водка иссякла, а пробовать мясо под вино комиссианты сочли панскими «вытребеньками» и высокомерно отказались. Таня огорченно крякнула и достала из своего сейфа горилку с перцем. «Эксперты» возликовали.

При «рассмотрении» второго вопроса выяснилось, что тушеные ребра несоленые. То ли из-за неопытности, то ли от волнения, но посолил я недостаточно. Хотя точно помнил, что соль клал. Поскольку признаваться в промахе я не спешил, то все единодушно отметили необычно своеобразный вкус мяса и даже сочли мое «ноу-хау» весьма удачным. Блюдо получило единодушное «отлично», а раскрасневшаяся экономистка громогласно объявила, что выставляет «шестерку». Как в фигурном катании. Комиссия с пьяным восторгом ее поддержала. Но затем, с таким же упорством стала настаивать на пятибалльной шкале. Для чистоты эксперимента.

Насытившись, в благодушном настроении добрались и до вина. Не торопясь попивая «Киндзмараули», поговорили о жизни, ее нежданных превратностях и зигзагах. Затем, словно спохватившись, с сожалением оглядев опустевшую бутылку, единогласно выставили мне итоговую «отлично» и стали собираться…

Речь попутчика становилась все менее и менее живой и связной. Он засыпал. Стараясь не разбудить его, я выключил свет в купе, тихо разделся и лег. Уже сквозь чуткий купейный сон услышал, как завозился, укладываясь, сосед.

Утром он поднялся хмурый, неприветливо пожелал доброго утра и сразу пошел умываться, не выказывая ни малейшего желания продолжить вчерашнюю беседу.

Когда подъезжали к Жулянам, попутчик вернулся в купе и стал деловито собираться, а закончив сборы, уселся, уставясь в окно. За окном проплыли Караваевы дачи. Окончание пути уже близко, а меня разбирало любопытство: чем же закончились уроки кулинарии? Не выдержав, спросил все-таки о финале истории.

Как я и ожидал, ответил он неохотно, всем своим видом выказывая сожаление о вчерашней откровенности:

- Да, в общем-то, я вчера все вам рассказал, и добавить нечего. Дальше в кулинарии я совершенствовался уже самостоятельно.

Затем он замолчал, и когда поезд уже подходил к перрону, вдруг добавил:

- А жена спустя пару лет приезжала. Плакала, назад просилась, говорила, что раскаивается… Но ни я, ни Костик не поверили, простить не смогли… Вот так-то бывает, молодой человек!

После чего подхватил баул и, не прощаясь, вышел из купе.

У меня было мучительное ощущение чего-то незавершенного, невыясненного, не узнанного… Но вспомнить, что же я хотел у него спросить, не получалось. И вдруг, как прострелило! Я выскочил из купе. Среди выстроившихся гуськом пассажиров медленно продвигался Виктор Петрович.

- Виктор Петрович, Виктор Петрович!

Он, не останавливаясь, полуобернулся.

- А вы вареную медузу пробовали?

- Нет, не пришлось. Но Таня любила — как вы, молодежь, говорите — поприкалываться…