Ольга Юнязова - Бой песочных часов Страница 2

– Галя, градусник, – спокойно приказала Анна Даниловна.

Галина включила градусник и засунула его под мышку Александру. Через несколько мучительно долгих секунд он наконец пропищал. Анна Даниловна сама вытащила его и, посмотрев, отключила.

– Сколько? – умоляюще спросила Оксана.

– Нормально, – спокойно ответила Анна Даниловна.

Но состояние Александра назвать нормальным было нельзя. Его била то мелкая, то крупная судорожная дрожь, на лице появлялись жуткие гримасы.

– Анна Даниловна! – взмолилась Оксана чуть ли не со слезами. – Скажите же, что с ним!

– Трясет его, потому что организм снова пытается поднять температуру. Сейчас нам надо удержать ее в определенных рамках. Не дать ей подняться до сорока двух...

– А может, таблетку? – напомнила Оксана.

– Это на крайний случай, – отрезала Анна Даниловна.

– Да, по-моему, уже крайний случай!

Анна Даниловна поняла, что ликбез провести все-таки надо, чтобы не допустить паники.

– Успокойтесь, Оксана Васильевна! – строго произнесла она. – У Галины нет таких таблеток, чтобы безопасно вывести Александра из этого состояния! Мы ведь не хотим его убить или оставить на всю жизнь инвалидом?

– Нет, конечно! – испугалась Оксана.

– Если бы мы были в городе, – продолжала Анна Даниловна, – я бы немедленно вызвала «скорую помощь» и не занималась бы тут народной медициной. Но сейчас у нас нет другого выхода!

– Как нет? – воскликнула Оксана и, порывшись в сумочке, достала сотовый телефон. Сеть была не доступна.

– Давайте на машине, – предложила Галина.

– А до машины мы его как дотащим? – спросила Анна Даниловна. – У вас есть носилки?

– Нет, но придумаем что-нибудь.

– Придумывай! Только учитывай, что его сейчас ни переохлаждать, ни перегревать нельзя. Он балансирует на тонкой грани.

Заметив, что Александра перестало трясти, она снова измерила температуру.

– Хорошо! – сказала она. – У нас в запасе целых семь десятых градуса. Оксана! Контролируй температуру каждые тридцать секунд. Начинай снова его поливать водой, когда он нагреется до сорока одного с половиной, не раньше, и заканчивай, как только градусник покажет... м-м-м... сорок и семь. А мне надо подумать.

И Анна Даниловна ушла глубоко в себя.

– Иди спать! – прошептала Оксана. – Тебе рано вставать.

– Да ты что?! – возмутилась Галина. – Разве ж я усну?

– Ну а что теперь? Сидеть тут всем сразу?

– Галя! – вернулась в разговор Анна Даниловна. – У вас тут поблизости растут хвойные деревья?

– Конечно! Лес рядом.

– Нет, лес далеко. Не пойдем же мы туда ночью. Где-нибудь в деревне?

– У соседей в палисаднике кедр растет, – вспомнила Галина. – А на перекрестке стоит лиственница.

– Отлично! Нужна смола, срочно.

– Найдем, – кивнула Галина и отправилась выполнять поручение.

– Может быть, вы все-таки скажете, что с ним? – спросила Оксана.

– Без анализов трудно, – пожала плечами Анна Даниловна. – Но, судя по симптомам... – Она замолчала и тяжело вздохнула.

– Ну, договаривайте же!

– Такую температуру дают некоторые вирусы, поражающие мозг и нервную систему. Например, энцефалит.

– Какой может быть энцефалит в конце лета?!

– Японский, – еще тяжелее вздохнула Анна Даниловна. – Его переносчики не клещи, а болотные комары. Но откуда он мог взяться на Урале?

– И чем это грозит?

– Ой... давай не будем об этом. Давай будем доверять его иммунитету. В конце концов, чему быть, того не миновать.

– Но от этого есть лекарства?

Анна Даниловна сморщилась как от зубной боли.

– Есть...

– Что-то как-то вы это неуверенно сказали.

– Понимаешь, вирусы – это такие твари... На самом деле от них лекарств нет.

– Как?

– А вот так! Что ты называешь лекарством?

– Антибиотики, вакцины...

– Антибиотики уничтожают бактерий, в том числе и зараженных вирусом, но в данном случае бактерий нет. Вирус поражает нервные клетки, и уничтожить его можно только вместе с ними. Вирус – это молекула нуклеиновой кислоты, несущая в себе генетическую программу. Попав в организм, он размножается не делением, как микроб, а копированием себя на геном других клеток...

– Анна Даниловна, – взмолилась Оксана, – а по-простому можно? Мне надо только знать, чем это грозит Александру!

– Не знаю.

– А кто знает, если не кандидат медицинских наук?

– Бог.

– Исчерпывающе! – разозлилась Оксана. – И что нам теперь, молиться, что ли?

– Молиться обязательно, а еще следить за температурой, – воскликнула Анна Даниловна, заметив, что по телу Александра снова пошли судороги.

Оксана спохватилась и начала обильно поливать его водой, а Анна Даниловна – массировать кисти рук.

– Понимаешь... ничего, что я на «ты» перешла?

– Да тут уж не до церемоний, – согласилась Оксана.

– Чтобы спасти клетку от перепрограммирования, надо снова скопировать на нее изначальную информацию.

– И что мешает? Ведь рядом есть еще незараженные клетки!

– Мешает скорость. Клетки, привыкшие жить в спокойном режиме, не могут конкурировать с агрессивной программой вируса. Подобно тому, как тысяча мирных крестьян не может противостоять десятку хорошо обученных и вооруженных воинов.

– Тысяча десятку? – засомневалась Оксана.

– Если эту тысячу организовать, обучить и вооружить, тогда конечно, но трудность в самой организации. Мирные клетки занимаются делом, на которое запрограммированы. Они не желают или не могут сами быстро перестроиться. А когда в них внедряется вирус, они, считай, уже перестают быть тем, кем они были. Они сами становятся «воинами вируса» и начинают перепрограммировать соседей.

– И как это остановить?

– Для этого создаются вакцины. Если говорить проще, то на помощь «крестьянам» приходит армия «воинов». Но вирусы мутируют – каждый год появляется множество новых, и старые вакцины уже не работают, а чтобы создать новую, нужно еще столько же денег и времени. Мы не способны пока соревноваться с Богом.

– Скорей уж с дьяволом! – прошептала Оксана.

– Только для того, чтобы установить, что это за вирус, нужно времени около недели. О деньгах я не говорю, понимая, что для тебя это не проблема... но время...

– И что?

– А то, что больной японским энцефалитом живет меньше недели.

– Так от него же есть вакцина уже!

– А ты уверена, что это он? К тому же у нас в городе вакцины от него точно нет. Пока прилетит из Владивостока... а с нашей медицинской бюрократией...

Оксана закрыла лицо руками и замерла.

– Оксана, успокойся! – приказала Анна Даниловна. – Может быть, это даже и к лучшему.

– Что лучше? Что Саша умрет?

– Да с чего ты это взяла?!

– Вы же сами сказали, что не больше недели.

– А разве я сказала, что это точно японский энцефалит? К тому же умирают не все. Просто за неделю либо больной выздоравливает, либо умирает.

– Как выздоравливает? – удивилась Оксана. – Сам? Без лекарств?

– Абсолютно... То есть без вакцины. Лекарства нужны, конечно, но для поддержки сердца и для усиления иммунитета. Температура тела удерживает вирус от распространения и мобилизует иммунные клетки на распознавание внедренной программы и создание антивируса. А теперь представь, что будет, если ввести лекарство, понижающее температуру?

– Вирус мгновенно захватит весь организм, – пролепетала Оксана, мысленно благодаря Бога за то, что они с Галиной не успели это сделать.

– Если организм сильный, то он без боя не сдастся, – улыбнулась Анна Даниловна. – Просто ему придется потратить дополнительные силы, чтобы распознать механизм действия препарата и создать от него противоядие. Ты следи за температурой! – напомнила она. – А то ишь, уши развесила!

– Зачем тогда их вообще придумали? – возмутилась Оксана, проверяя градусник.

– Не надо так категорично! Просто надо применять их грамотно и по назначению. Обычные жаропонижающие созданы для хорошо изученных болезней, высокая смертность которых была из-за того, что люди не справлялись с необходимостью достаточно долго поддерживать нужную температуру. Зачем надрывать организм, если можно выпить таблетку?

– Значит, если человек сильный, то он может выжить?

– Конечно! Тому множество примеров в истории. Целые деревни вымирали от оспы, но некоторые люди выздоравливали и ходили потом по миру, прививки делали.

– Прививки? – удивилась Оксана.

– Если переболевший оспой человек заразит другого, то болезнь протекает в легкой форме, потому что вместе с вирусом он передает и антивирус. Но сделать это можно, пока все оспины не зажили окончательно. Представь: вся семья, вся деревня вымерла, а он выжил. Куда ему? Берет суму и пошел.

– Да кто же его пустит, если он весь в болячках? Неужели люди не боялись?

– Вот и я тоже иногда задумываюсь: откуда народ узнал об этом свойстве? Ведь кто-то должен был попробовать на себе, а потом распространить это знание. Но исторический факт: человека с оспинами везде принимали с радостью. Он отковыривал одну из корост и мазал ею ранки людей. Несколько дней с температурой полежали, и лицо не обезображено, и болезнь больше не страшна.