Умберто Эко - Таинственное пламя царицы Лоаны Страница 2

Тут можно читать бесплатно Умберто Эко - Таинственное пламя царицы Лоаны. Жанр: Проза / Современная проза, год 2008. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Умберто Эко - Таинственное пламя царицы Лоаны читать онлайн бесплатно

Умберто Эко - Таинственное пламя царицы Лоаны - читать книгу онлайн бесплатно, автор Умберто Эко

— Я женат?

— Да, вы женаты. У вас замечательная жена по имени Паола, которая ухаживала за вами день и ночь, только вчера я отправил ее домой, а то она с ног валилась. А тут как раз вы и проснулись. Я ее вызову, но нужно ее тоже подготовить, да и с вами хотелось бы еще кое-какие предварительные действия произвести.

— А я не приму жену за шляпу?[27]

— Что, что?

— Один человек принял жену за шляпу.

— А, Сакс. Известная история. Вижу, у вас чтения очень даже разнообразные… Не бойтесь, это не ваш случай. Вы же не приняли меня за печку. Может быть, вы не узнаете жену, но вряд ли примете ее за шляпу. Вернемся от жены к вам… Вас зовут Джамбаттиста Бодони.[28] Как вам это имя, знакомо?

Память моя реяла как дельтаплан над горами и долами.

— Джамбаттиста Бодони знаменитый типограф. Но я уверен, что это другой человек, не я. Это как если бы меня спросили про Наполеона.

— А при чем тут Наполеон?

— Потому что Бодони современник Наполеона. А Наполеон Бонапарт родился на Корсике, был первым консулом, женился на Жозефине, стал императором, завоевал пол-Европы, умер на Святой Елене, и во Францию два гренадера из русского плена брели.[29]

— К вам без энциклопедии не подходи. Все это, конечно, вы помните правильно. Насколько я способен судить. Но вы не помните, кто вы сам такой.

— Это плохо?

— Ну, если честно, не очень хорошо. Хотя не вы один в таком положении. Будем вас вытаскивать.

Он попросил меня потрогать правой рукой нос. Я прекрасно понимал, где правая, а также где нос. Я попал-таки, потрогал. Однако чувство было странное. Как будто на пальце у меня был глаз и этим глазом я глядел себе в лицо. И разглядел на лице нос. Гратароло побил меня по коленке, ниже коленки, по голени, по ступне специальным молоточком. Рефлексы, похоже, у меня правильные. Под конец я очень утомился и, кажется, уснул.

Я проснулся, все вокруг напоминало кабину звездолета, и я немедленно это пробормотал. Кабину звездолета из фантастического фильма; а из какого именно, спросил Гратароло. Из любого, ответил я. Вообще из фантастического фильма. Потом я напрягся и назвал «Звездный путь».[30] Со мной делали непонятные вещи невиданными машинами. Мне, по-видимому, заглядывали в голову, на что я соглашался не раздумывая. Легкое жужжание укачивало, я просыпался и засыпал.

Позднее (может быть, на другой день?), когда вернулся Гратароло, я изучал кровать. Я щупал простыни, легкие, гладкие, приятные на ощупь; иное дело одеяло, одеяло покалывало пальцы; обернувшись, я хлопал ладонью по подушке и радовался, что выходят вмятины. Хлоп-хлоп, море удовольствия. Гратароло спросил, как насчет встать. Медсестра помогла, и я встал, хотя голова покруживалась. Ноги упирались в жесткий пол, голова устремлялась к небесам. Вот что значит стоять. Держать равновесие. Крепко стоять на ногах. Держать равновесие — как канатоходец. Крепко стоять на ногах — как русалочка.

— Ну что, попробуем перейти в ванную и почистить зубы. Там должна быть щетка вашей жены.

Я сказал, что чужую щетку никогда нельзя брать. Он ответил, что щетка жены — не чужая. В ванной было зеркало. Я уставился на себя. По крайней мере, я предполагал, что вижу именно «себя», поскольку зеркала, как известно, отражают то, что перед ними. Бледное испитое лицо, щетина, подглазья. Очаровательно. Я не знаю, кто я, но знаю, что я чучело. Не хотелось бы мне встретиться с собой ночью в темном переулочке. Мистер Хайд.[31] Я обнаружил два предмета. Один, безусловно, зовется «зубная паста», другой при нем — «щетка». Начинаем с зубной пасты. Жмем на тюбик. Очень приятное ощущение, давить бы такие тюбики почаще, жаль, что приходится ослаблять пальцы, белая паста первым делом хлюпает, потом из тубы вылезает «танцующая змея». Как эта женственная кожа в смуглых отливах На матовый муар похожа для глаз пытливых. Не жми сильно, не то раздавишь, как Брольо страккини тискал.[32] Кто же такой Брольо?

Превосходный запах у этой пасты. Превосходно, отозвался герцог. Интонация Сэма Уэллера.[33] Вот, это значит вкус: что-то ласкает язык, что-то приятно нёбу, но ощущается вкус все-таки благодаря языку. Вкус мяты — мята, змея, полуночь, в пятом часу пополудни… у la hierbabuena, a las cinco de la tarde…[34]

Я отважился и проделал все, что проделывается другими в этих условиях, стремительно и бездумно, а именно: подвигал щеткой сначала вверх-вниз, потом влево-вправо, потом по жевательным поверхностям. Интересное ощущение, когда щетина просовывается в щель между зубами, пожалуй, буду чистить зубы почаще, удовольствие. Я потер щетиной по языку. Сильная щекотка, но если не нажимать, то приятно. До того язык был обложен, а теперь прошло. Дальше я сказал себе: прополощу. Налил воду в стакан из крана и набрал ее в рот, приятно подивившись на то, как она булькает, а лучше всего вода булькала, если закинуть голову и… как это… похлюпать? Поклокотать. Славно вышло. Я надул щеки и все это выплюнул. Фонтан. Фырк-фырк, небесная хлябь. Губами какой хочешь напор можно создать, они очень послушные. За моей спиной Гратароло пялился на меня как на новые ворота (есть такое выражение, я убежден), и я спросил, все ли его устраивает.

Все устраивает, ответил Гратароло. Автоматические навыки, пояснил он, у меня сохранны.

— Похоже, здесь стоит почти нормальный человек, — парировал я. — Жаль только, что это не я.

— Очень остроумно, остроумие тоже добрый знак. Ложитесь-ка снова, вот, давайте я помогу. Скажите, чем вы сейчас занимались.

— Чистил зубы, по вашему повелению.

— Да, чистил зубы. А перед этим что вы делали?

— Лежал на этой кровати и беседовал с вами. Узнал от вас, что сейчас апрель 1991 года.

— Да, хорошо. Кратковременная память не затронута. Скажите, помните ли вы марку зубной пасты?

— Нет. А что, надо помнить?

— Ничего не надо. Вы, естественно, видели марку, когда брали в руку тюбик, но если бы наш мозг фиксировал и сохранял все получаемые стимулы, наша память превратилась бы в помойку. Поэтому мозг фильтрует. Вы поступили как все остальные. Теперь вспомните самое существенное, что случилось, когда вы чистили зубы.

— Я потер щеткой язык.

— Зачем?

— Затем что язык был обложен. Потер, и во рту стало лучше.

— Видите? Вы отобрали из всех впечатлений самое эмоциональное, связанное с желаниями и с вашими собственными потребностями. У вас опять имеются эмоции.

— Тоже мне эмоция — тереть щеткой по языку. Но я не помню, тер ли когда-либо в прошлой жизни.

— До этого мы дойдем. Видите, дорогой Бодони, как бы это выразить без сложной терминологии, суть в том, что случившееся затронуло некоторые участки вашего мозга. Так вот, врачи, невзирая на то что каждый день печатаются исследования на эту тему, пока не представляют себе в точности, какой отдел нашего мозга за что отвечает. В особенности что касается разнообразных типов памяти. Рискну сказать даже: если бы с вами это стряслось через десять лет, врачи лучше бы знали, что с вами делать. Не перебивайте меня, я тоже понимаю, что если бы это стряслось сто лет назад, вы бы уже сидели в психбольнице. Сейчас науке известно больше, но ей известно не все. Например, если бы вы лишились дара речи, мне не стоило бы труда назвать травмированную зону…

— Центр речи Брока.[35]

— Вот-вот. Этот центр Брока известен уже сто лет. А вот где мозг накапливает воспоминания — об этом ученые не перестают спорить, и всем уже ясно, что речь идет не об одной четко очерченной зоне. Не буду утомлять вас научными определениями, которые вдобавок могут еще дополнительно запутать всё у вас в голове, знаете, когда люди выходят от зубного врача, они потом еще несколько дней трогают языком зуб, который сверлили или латали, и вот если я скажу, допустим, что меня не столько беспокоит ваш гиппокампус, сколько лобные доли, конкретнее — кора правой лобной доли, вы будете инстинктивно тормошить эту зону мозга, как язык тыкается в рассверленный зуб. Сплошной стресс без пользы. Поэтому вы забудьте, что я сейчас говорил. И вдобавок мозг мозгу рознь, мозг невероятно пластичен, и может случиться, что скоро функции пораженной зоны возьмет на себя другая. Вы следите и вам удается понимать?

— Все совершенно понятно. Продолжайте. Короче, я «обеспамятевший из Колленьо».[36]

— Видите, вы его помните, этого обеспамятевшего. Потому что он классический случай. А себя самого вы не помните, потому что вы случай не классический.

— Лучше бы я забыл обеспамятевшего из Колленьо и вспомнил, где сам родился.

— А вот это был бы более редкий вариант. Видите, вы сразу все поняли про тюбик зубной пасты, но не в состоянии вспомнить, что женаты, — и действительно, знание о собственном браке и знание, на что нужна зубная паста, заложены в двух разных областях мозга. Видов памяти несколько. Одна память называется имплицитной, она позволяет производить последовательности действий, закрепившиеся на рефлекторном уровне, то есть чистить зубы, включать радио, завязывать галстук. Проведя опыт с чисткой зубов, я практически уверен, что вы умеете писать и, может быть, даже водить машину. Действуя на основании имплицитной памяти, мы и не сознаем, что что-то помним, мы действуем автоматически. Кроме того, бывает память эксплицитная, то есть когда мы помним, что что-то помним. Однако эксплицитная память — вещь двоякая. Она включает в себя то, что нынче принято называть семантической памятью, то есть это память общепринятая: курица — птица, у птицы перья, а Наполеон умер… в общем… ну, когда вы сказали. На состояние этой вашей памяти, мягко говоря, жаловаться нечего, вас тронь только, и вылезает куча воспоминаний, цитат, готовых фраз. Но эта часть эксплицитной памяти самая первоочередная, она, скажем, формируется у ребенка прежде всех прочих: ему объяснили, что это машина, это собака, тем самым складываются общие понятия, и, когда ребенку скажут «собака» на овчарку, он потом сам скажет «собака» на лабрадора. Но вот что ребенку стоит больших сил и времени, это вторая часть эксплицитной памяти, то есть эпизодическая, или автобиографическая. Ребенок не сразу способен припомнить, увидев, скажем к примеру, собаку, что месяц тому назад он приезжал к бабушке и у нее в саду была собака и что собаку у бабушки в саду видел лично он. Именно эпизодическая память увязывает то, чем мы являемся, с тем, чем мы являлись, иначе, говоря «я», мы должны были бы подразумевать только то, что ощущаем в момент говорения, а не то, что ощущали до акта говорения, и все остальное терялось бы, как вы выразились, в тумане… Вы утратили не семантическую память, а эпизодическую, забыли события своей жизни. В общем, вам известно только то, что известно и другим, и вероятно, спроси я, какой город столица Японии…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.