Анчи Мин - Императрица Орхидея Страница 20

— Да ты просто настоящий шпион! — воскликнула я.

— Ради вас, моя госпожа, я готов быть всем, чем угодно.

— А сколько тебе лет?

— Скоро исполнится шестнадцать.

— А теперь скажи мне, что в действительности стоит за твоим предложением, Ань Дэхай?

Прежде чем ответить, евнух немного помолчал.

— Видите ли, я тоже хочу использовать свой шанс Я долго искал себе достойного хозяина. Я понимал, что, будучи евнухом, мне не пристало думать о будущем, потому что такового у меня просто нет. Но я не желаю жить в аду всю оставшуюся жизнь, до скончания века! Все, что я прошу, моя госпожа, это дать мне возможность доказать вам свою верность.

— Поднимись, — сказала я. — И оставь меня теперь на некоторое время.

Он встал и медленно пошел в сторону двери. Я заметила, что он немного прихрамывает, и тут же вспомнила, что это его главный евнух Сым пнул ногой совсем недавно во дворе.

— Подожди! — остановила я его. — Отныне, Ань Дэхай, я назначаю тебя своим главным доверенным лицом.

Перед ужином я снова сменила туалет. На этот раз меня одели в бежевое платье и провели в столовую. Мой обеденный стол оказался огромным, почти такого же размера, как дверь. Он весь был резной, даже ножки, причем резьба была очень тонкой. Сидя в ожидании ужина, я вспоминала имена всех своих слуг и служанок. Евнухи имели уникальные имена: Хо Тунг, что значит Восточная Река, Хо Нан — Южная Река, Хо Цзу — Западная Река, Хо Пей — Северная Река, Хо Гуань — Исток Реки, и Хо Вей — Устье Реки. Несмотря на такое родственное звучание их имен, они вряд ли состояли друг с другом в родстве. Имена служанок начинались с иероглифа «чун», что значит «весна». Они звучали так: Чун Ченг — Весенний Восход, Чун Ся — Весенний Закат, Чун Юй — Весенняя Луна, Чун Мен — Весенний Сон. Все они казались очень хорошенькими и чистенькими. Они быстро откликались на мои вызовы и не делали ни малейших попыток проявлять характер. Волосы всех были причесаны строго по этикету: у евнухов заплетены в косичку, у женщин собраны в пучок на затылке. В моем присутствии они, как правило, стояли руки по швам и глаз не поднимали от пола.

Ужина пришлось ждать так долго, что у меня в животе началось урчание. Чтобы не соскучиться, я начала осматривать зал. Он был огромным и почти лишенным всякого уюта, только на противоположной стене висела картина, изображающая деревенское семейство. В верхнем углу были написаны стихи:

На бедном доме склонилась крыша,Ручей звенит в зеленых травах.И южный говор звучит, как песня, —Муж и жена ведут беседу.Их старший сын мотыжит землю,Сплетает средний садок для птицы.И только младший в беспечной негеЛущит стручки цветов прибрежных.

Интересно, кто жил в этом дворце прежде меня? Очевидно, какая-нибудь наложница императора Дао Гуана. Судя по всему, она любила живопись. Простой и свежий стиль. Мне понравился контраст между роскошью обстановки и простотой этой незамысловатой картинки.

Эта картинка напомнила мне о семье. Я помню, как при жизни отца мы все собирались за обеденным столом, ожидая его возвращения. Отец очень любил шутки, и стоило ему пошутить, как мы все принимались хохотать до упаду. Однажды Ронг даже поперхнулась своим творожным супом, а брат упал под стол и разбил свою глиняную плошку. Мать долго крепилась, но потом тоже не выдержала и покатилась со смеху, называя своего мужа «покривившейся балкой, из-за которой рухнет весь дом».

— Ваш ужин, моя госпожа! — услышала я голос Ань Дэхая, который пробудил меня от воспоминаний.

И тут я увидела, словно в сказке, процессию слуг, идущих из кухни. Все они несли в руках дымящиеся кушанья. Все горшки и кастрюли были покрыты серебряными крышками. В мгновение ока весь стол передо мной был уставлен блюдами.

Я сосчитала количество блюд, их оказалось девяносто девять.

Девяносто девять блюд для одной меня?

Ань Дэхай указывал, что находится под каждой крышкой.

— Вот тушеные медвежьи лапы; овощи, смешанные с оленьей печенью; жареный лангуст в соевом соусе; улитки с огурцами и чесноком; маринованные перепела в кисло-сладком соусе; рубленое тигриное мясо, завернутое в блины; оленья кровь с жень-шенем и травами; жареная утиная шкурка в остром луковом соусе; свинина; говядина; куры; рыба..

Там были блюда, о которых я раньше даже не слыхала. Парад между тем продолжался. По лицам своих слуг я догадалась, что такое происходит каждый день. Я постаралась скрыть свое потрясение. После того как все блюда были расставлены, я махнула рукой, и слуги спокойно выстроились вдоль стен.

При виде такого обильного стола я почувствовала слабость.

— Желаем вам приятного ужина! — в один голос пропели слуги.

Я взяла в руки палочки.

— Одну минутку, моя госпожа! — К столу подошел Ань Дэхай. В руках у него тоже были палочки и маленькая тарелка. С каждого блюда он взял по кусочку и отправил их себе в рот.

Я смотрела на жующего Ань Дэхая и вспоминала рассказ Большой Сестрицы Фэнн о том, как мать императора Сянь Фэна, императрица Чу Ань, пыталась отравить принца Гуна. От этой мысли у меня едва не пропал аппетит.

— Теперь можно есть! — провозгласил Ань Дэхай, вытирая рот и отступая от стола

— Неужели предполагается, что все это я должна съесть сама? — спросила я.

— О нет, моя госпожа! Но таково требование дворцового этикета, чтобы за каждой едой вам подавалось девяносто девять блюд.

— Но это же очень неэкономно!

— О нет, моя госпожа, с этого стола не пропадет ни одного кусочка. Потом вы раздадите оставшиеся блюда своим слугам. Поверьте мне, моя госпожа, слуги постоянно голодают, им никогда не отпускают вдоволь еды.

— Но это же унизительно!

— Ничуть, моя госпожа. Они почтут это за честь.

— Но разве на кухне не готовят еду также и для слуг?

— Мы едим то же, что и лошади, только в меньшем количестве. На мою долю, к примеру, отпускают три меры овса ежедневно.

После этого я взялась за еду без всяких проволочек. В зале слышался только хруст разгрызаемых мной огурцов, обсасываемых медвежьих лап и свиных ребер. Слуги так и стояли, не поднимая глаз. Мне снова стало интересно, что скрывается у них в головах. Насытившись, я бросила свои палочки и принялась за десерт — сладкую булочку, испеченную с красными бобами и черным кунжутом

Словно догадавшись, что я хочу ему что-то сказать, к столу подошел Ань Дэхай.

— Мне не нравится питаться под присмотром такого количества людей, — сказала я. — Могу ли я на время моей трапезы отсылать их из столовой?

— Боюсь, что нет, моя госпожа.

— И все остальные императорские жены обслуживаются точно так же?

— Да, точно так же.

— И еду им готовят в той же самой кухне?

— Нет, у каждой кухня своя. В каждом дворце есть собственная кухня и повара.

— Тогда прошу тебя, садись рядом со мной за стол и ешь.

Ань Дэхай повиновался.

Стоило мне взять в руки чашку, и он тут же наполнил ее чаем с лепестками хризантем. У меня не заняло много времени, чтобы понять: Ань Дэхай обладает даром предвосхищать все мои желания. Кто он такой? — думала я. Что заставило такого красивого и умного мальчика стать евнухом? Какова его семья? Где он воспитывался?

— Моя госпожа. — Ань Дэхай наклонился ко мне, как только я дожевала последний кусок булочки. Голос его был мягок и вкрадчив. — С вашей стороны было бы очень мудро послать сейчас императору Сянь Фэну и императрице Нюгуру послание с пожеланием приятного аппетита.

— Разве им сейчас до меня? — спросила я. — По-моему, им сейчас больше всего хочется, чтобы их оставили в покое.

Но по многозначительному молчанию Ань Дэхая я поняла, что лучше последовать его совету. Через некоторое время Ань Дэхай объяснил свою мысль:

— Дело не в добром пожелании, — сказал он. — А в том, чтобы произвести впечатление. Необходимо, чтобы ваше имя появилось на бамбуковой палочке императора Сянь Фэна в списке других имен, обратившихся к нему с посланиями. Это напомнит Его Величеству о вашем существовании. Все дамы в других дворцах сейчас делают то же самое.

— Откуда ты знаешь?

— У меня есть знакомые в других дворцах, которые рассказывают мне обо всем, что там делается.

После ужина мне надлежало отдохнуть. Но разум мой не собирался отдаваться приятной неге. Я представляла себе Запретный город полем сражения, а каждую наложницу — солдатом в полном боевом вооружении. Если верить Ань Дэхаю, то мои соперницы уже начали укреплять свои позиции. Многие из них уже преподнесли великой императрице маленькие, но многозначительные подарки — в знак благодарности за то, что их выбрали.

Мне очень хотелось, чтобы император Сянь Фэн оказался справедливым человеком В конце концов, его провозглашали самым мудрым человеком во всей вселенной. Я была бы вполне удовлетворена, если бы он призывал меня к себе хотя бы раз в месяц. Я бы никогда не посмела полностью завладеть его вниманием и тем более прибрать к своим рукам. Я бы с радостью помогла ему укрепить династию, точно так же, как те достойные женщины, чьи портреты висели в императорской картинной галерее. До чего же трогательная мысль — создать Его Величеству гармоничный, надежный семейный очаг. Хорошо бы нам семерым объединиться против остального женского населения Запретного города, жить в мире и согласии, уважать друг друга и поддерживать друг друга в трудную минуту.